Литературная Газета 6440 ( № 47 2013) - Литературка Литературная Газета
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Александр СКОРИКОВ, БАТАЙСК, Ростовская область
Теги: ОТР
«Чайка». Real Chekhov на «Культуре»
Фильм Сидни Люмета 1968 года по пьесе Чехова. Многим нашим режиссёрам поучиться бы, как надо ставить Чехова, - Марку Захарову, Туминасу, Михалкову-Кончаловскому, а то они всякую меру потеряли, безобразят, издеваются, а всё от глухоты – чеховские герои в их спектаклях слишком громко кричат. И ведут себя неприлично.
Люмет хоть и американец, актёры в этом фильме в основном английские, кроме Симоны Синьоре – Аркадиной, которая, кстати, великолепна, а английские актёры хорошо знают и понимают Чехова, лучше наших нынешних. Чехов у них в ХХ веке стал вторым национальным драматургом после Шекспира. Я знаю матчасть, я должен был диссертацию по Чехову в английском театре защищать, написал только первую главу, но изучил эту тему подробно и досконально.
По "Чайке" есть хороший фильм Маргариты Тереховой, но этот, Сидни Люмета, пожалуй, лучше, глубже, тоньше, серьёзнее и снят интереснее, профессиональнее. Все актёры превосходны, только, может быть, Ванесса Редгрейв – Нина Заречная – с самого начала чересчур пафосная, что ли... Или как это сказать? В общем, она в первых сценах практически такая же, как в последних. Но и она хороша.
Ну а Треплев Дэвида Уорнера не мог не застрелиться, без вариантов. И потрясающий доктор Дорн – Денхолм Эллиот – лучший исполнитель этой роли из всех, кого я знаю...
В общем, это настоящий Чехов.
Николай ТРОИЦКИЙ
«Я немного скучаю по глубоким смыслам»
Русская литература в Китае уже не та, что раньше. Изменились обстоятельства - изменилось и прочтение. Однако в Китае по-прежнему есть люди, которые интересуются всем спектром русской литературы – от древности до современности – и стараются сделать её достоянием читающей публики. Мы беседуем с профессором Института иностранной литературы Академии общественных наук Китая, ответственным секретарём Ассоциации китайских исследователей русской литературы Лю Вэньфэем.
– Господин Лю, какие проблемы преподавания русского языка и литературы в Китае вас беспокоят?
– Я не преподаватель русского языка, у меня только аспиранты по русской литературе, и поэтому я мало знаю об этом. Но, конечно, кое-что меня беспокоит. Во-первых, русский язык теперь у нас стал "малым языком", как немецкий, французский и тому подобные, и единственным «большим» иностранным языком является английский. Будет жаль, если такая гегемония английского языка продолжится. Во-вторых, интерес к литературе у студентов факультетов русского языка словно бы падает. Это, конечно, плохо и глупо, потому что литература – это высшая форма языка, более того, русский язык – это литературный язык, это язык Пушкина, это язык, на котором написана одна из самых хороших литератур мира.
– В Китае нередко классическое произведение переводят снова и снова, иногда десятки раз. Хорошо ли это, нужно ли? Качественные ли это переводы?
– Правда, у некоторых русских произведений, например «Евгения Онегина», «Анны Карениной» и «Преступления и наказания», много вариантов перевода. Трудно сказать, хорошо это или нет, потому что они все разные. Если переводов одного и того же произведения много, но каждый из них качественный, это, конечно, неплохо; а если новый перевод по качеству ниже прежнего или является повторением, или даже только плагиатом, это просто ерунда! Нужно ли? Это решают книжный рынок и сами читатели. Мне тоже непонятно, почему оригинал всегда вечный, не допускает никакого изменения, а его перевод постоянно изменяется, и говорят, что каждому поколению читателей обязательно нужен новый перевод. Но так ли это? Я противник того, чтобы «осовременивать» классику способом перевода. Но я задал этот вопрос всем участникам Конгресса переводчиков в Москве в прошлом году, и никто мне не ответил.
– Это молчание очень странно, потому что этот вопрос актуален не только в Китае, но и в других странах. Классику своей страны мы воспринимаем в неизменном виде, так ли уж нужно осовременивать переводы классики[?] Мне приходилось слышать, что новые переводы появляются не потому, что они нужны читателям, а потому, что издателям проще, дешевле заказать новый перевод, чем выплачивать роялти за старые хорошие переводы. Это может быть правдой?
– Это может быть только полуправдой, потому что в Китае (конечно, не только в Китае) всё равно плохо платят за перевод, старый или новый, хороший или плохой.
– В России с советских времён принято считать, что хороший перевод – это перевод, который читается так, словно книга была написана по-русски. А что для китайцев значит хороший перевод?
– Что такое хороший перевод и нехороший – ответ зависит от вкуса читателей, моды, стандарта оценки и даже развития переводоведения. В конечном счёте это спор между одомашниванием и остранением (форенизацией). Это как вопрос «быть иль не быть» для любого переводчика. Я знаю немножко и английский язык и читал некоторые русские произведения по-английски. У меня такое ощущение, что англоязычные переводчики русской литературы более вольно обращаются с оригиналом, чем их китайские коллеги. У нас до сих пор имеет очень большое влияние стандарт перевода, выдвинутый известным китайским переводчиком Янь Фу, который считал, что для идеального перевода необходимо соединение трёх элементов: верности, доступности и изящества. Возможно, поэтому переводы иностранной литературы в Китае выглядят как произведения с большей форенизацией, то есть не похожими на китайские.
– Сколько денег китайские читатели в среднем тратят на книги? Побеждают ли в Китае электронные книги?
– Я не знаю точную сумму, но знаю, что теперь читателей в Китае вообще очень мало, читателей художественной литературы – в особенности. Мы шутим, что сейчас у нас только школьники покупают книги (по указу учителей и для экзаменов), что художественную литературу читают только те, кто её пишет. Это очень печально для Китая, страны древней цивилизации и страны, очень читающей в былое время. Единственным утешением можно считать тот факт, что в сегодняшнем мире Китай не составляет исключения в этом вопросе. Думаю, что электронные книги победят, но только после того, как моё поколение читателей совсем покинет этот мир.
– Кого из русских классиков XIX и писателей XX века вы более всего любите переводить? Кто для вас особенно сложен? Какого писателя, по вашему мнению, китайские читатели знают гораздо меньше, чем он того заслуживает?
– Я всех русских писателей люблю переводить! Я перевёл и русских классиков XIX века – Пушкина, Чаадаева, Лермонтова, Достоевского, Льва Толстого, и писателей XX века – Горького, Андрея Белого, Пастернака, Цветаеву, Мандельштама, Надежду Мандельштам, Хармса, Солженицына, Эрдмана, Шаламова, Пришвина, Бродского, Распутина, Виктора Ерофеева, Пелевина... Когда-то мне казалось, что философское содержание, например у Чаадаева и Белого, или модернистский и постмодернистский метод – самое сложное для перевода, а теперь я считаю, что самая сложная задача для художественного перевода – это Пушкин, его «ясность и простота». Что до русских великих писателей, которых китайские читатели читают меньше, чем они того заслуживают, я бы тут упомянул Баратынского, Лескова, Зайцева и Шаламова.
– Недавно в Пекине отметила своё 99-летие старейшая китайская русистка – Елизавета Павловна Кишкина. Встречались ли вы с нею? Кого из своих учителей вы можете особо вспомнить и отметить?
– Я Елизавету Павловну хорошо знаю. Особенно через её дочь, известную русистку, профессора Пекинского университета иностранных языков Ли Иннань. Из своих преподавателей я хотел бы особо отметить профессора Ли Гана (1926–1997), известного китайского переводчика русской литературы. В 1960 году он опубликовал свой перевод повести Айтматова «Джамиля» в журнале «Мировая литература», и эта публикация вызвала сильный резонанс среди китайских читателей и писателей. С тех пор его переводы выходили в свет один за другим, он издал более тридцати книг, общий объём его переводов – свыше семи миллионов китайских иероглифов. Он скончался, когда ему был только семьдесят один год, и его родные и коллеги считают, что он умер из-за слишком напряжённой работы, он всю свою жизнь посвятил переводу русской литературы.
– Знакомство с иностранными литературами как-то сказывается на литературе Китая? Как это происходит на примере взаимодействия с русской литературой? И что меняется сейчас, когда на передний план выходит литература англо-американская?