Кино для взрослых - Уильям Вулфолк

На следующей неделе он нашел другую, лучшую квартиру в Виллидже. А переезжая, чувствовал себя как Ной, уплывающий на ковчеге под парусами подальше от старых грехов.

Часть вторая

Глава 11

День за днем «Конфиденциальные кассеты» все более утверждались в общественном сознании. Повсюду только и говорили, что о фантастическом буме видеокино; «Конфиденциальные кассеты» стали общепризнанным лидером. Статьи о фирме публиковались в журналах; популярные телевизионные комики отпускали шуточки на ее счет; деловые колонки газет мгновенно подхватывали кость любой, самой скудной информации о ее невероятном успехе (согласно «Бизнес уик», на ее сериалы подписалось три миллиона человек и число подписчиков неуклонно росло); церковники провозглашали ей анафему. Макс Рэнд договорился о сотрудничестве с фирмой, специализирующейся на «паблик рилейшнс», чьей обязанностью стало постоянно поддерживать интерес к фирме в обществе. Актеров, снявшихся в этих шестидесятиминутных лентах, приглашали в телевизионные ток-шоу; у них беспрестанно брали интервью.

По понедельникам просматривали готовые фильмы; на этот раз — по мотивам «Декамерона». Когда Пол вошел в темный зал, на экране как раз появились титры.

Среди ночи несколько молодых монахинь были разбужены странными звуками, доносившимися из кельи сестры Изабетты. Послушав немного под дверью, они ринулись по длинному коридору будить настоятельницу. Аббатиса возмутилась: что они делают у ее двери в столь позднее время? Задыхаясь от бега и волнения, девушки ответили: в келье сестры Изабетты — мужчина!

Им было невдомек, что в ту ночь аббатиса была в обществе священника. Боясь, как бы монахини от излишнего рвения не выломали дверь, она стала поспешно одеваться, но впотьмах приняла поповские штаны за монашескую вуаль. И стала вместе с другими уличать сестру Изабетту.

Сценарная разработка принадлежала Эду Сиранни. Пол дописал диалоги и создал атмосферу. Работая над этим фильмом, он размышлял: времена меняются. Люди начинают понимать, что, надев вериги, монахини не сбросили с себя кожу — человеческую природу.

Воссев в капитуле, куда по ее требованию доставили нарушительницу в чем мать родила, настоятельница принялась осыпать ее бранью. Смех сестры Изабетты и других монахинь, разглядевших ее «вуаль», открыл ей глаза на то, что ее самое уличили в том же проступке. Тогда настоятельница переменила тон и завела речь о невозможности уберечься от вожделений плоти. Дальше шли два коротких эпизода, в которых аббатиса с попом и Изабетта со своим любовником вернулись к прерванным ночным утехам.

В зале зажегся свет. Фаллон поздравил Пола и Сиранни с удачным сценарием и обратился к Фрэнку Мердоку:

— Режиссура — отвратная. Худшее из всего, что вы делали до сих пор. Ни одной стоящей сцены.

Мердок покраснел.

— Может, скажете конкретно, что вам не понравилось?

— Пришлось бы угробить весь уик-энд. Вы по-прежнему норовите снимать, как в сороковые. Нельзя всю жизнь выезжать за счет прежних заслуг.

— Я и не собираюсь, — униженно молвил Мердок.

— Вам не хватает куража. Возьмем первую сцену с сестрой Изабеттой. Ваше представление о сексе здесь — на уровне старой девы. Секс в духе «Ридерс дайджест». Это не то, что нужно нашим клиентам. Вы забыли, что снимаете «Историю порнографии»? Неужели нужно говорить по буквам? П-О-Р-Н-О-Г-Р-А-Ф-И-Я.

В комнате было человек двенадцать, но ни один не откликнулся на немую мольбу Мердока о поддержке. Чтобы не встретиться с ним взглядом, Пол притворился, будто с головой ушел в чтение своих заметок. Прославленный режиссер, работавший с такими мастерами, как Сэм Хоффенштейн, Эдвин Мейер, Джеймс Кейн и Уильям Сароян, оказался во власти невежественных бездарностей.

В последний четверг месяца традиционное совещание в кабинете Фаллона, как обычно, началось с общих вопросов. Линда Джером доложила, как идет отбор актеров на роли в следующих сериях. Обсуждение свелось к тому, что Линда говорила: «Вряд ли такая-то согласится работать менее чем за пятьсот долларов в неделю», а Фаллон парировал: «Предложите ее агенту три сотни плюс гарантию на четыре месяца, и увидите, как он отреагирует». На дебаты ушло полчаса, дальше уже дело Линды — торговаться с агентами Нью-Йорка и Голливуда.

Режиссер «Медицинского журнала» Боб Джереми попросил увеличить смету, сопроводив просьбу подробной расшифровкой. Фаллон был немногословен:

— Засунь ее себе в зад. Наша политика — сокращать, а не раздувать накладные расходы.

— Я не могу готовить качественные блюда из снятого молока.

— Ваш бюджет и так — самый высокий. Урежь гонорары доктора Ванса. И поучись экономике нашего бизнеса.

— Не прибедняйся, Том. Все знают — наши дела идут прекрасно.

— Я опираюсь на голые факты. Макс меня поддержит. Каждый заработанный цент вкладывается в расширение производства. Я нисколько не шучу, когда говорю, что не представляю, где взять средства на финансирование плана будущего Года. Так что ни слова об увеличении сметы. Всем нам придется подтянуть ремни.

Джереми передернул плечами.

— Ну ладно. Я готов ужаться, но не хотел бы, чтобы обо мне забыли, когда придет время распределять всю эту сказочную прибыль, которая пока только на бумаге.

— Не бойся, не забудем. Давай, Макс, следующий пункт повестки дня — по твоей части.

Макс Рэнд сообщил:

— После четвертой и пятой серии поступило множество отказов от подписки. Это — наша ахиллесова пята. Вам, творческим работникам, легко рассуждать о том, сколько требуют эти ублюдки.

Пол обвел взглядом присутствующих. Все сидели с похоронными лицами. В индустрии развлечений, подумалось ему, потребитель — и друг, и заклятый враг. Мы пытаемся выколотить из него деньги за нечто, не являющееся для него предметом первой необходимости. Это не крыша над головой, не пища, не одежда и не средство передвижения. Нужно усыпить его бдительность, сыграть на тайных пристрастиях — только тогда он примет роковое решение обменять свои кровные за удовольствие созерцать в четырехцветном изображении археологические раскопки, или карту, указывающую путь к «Утраченному фонтану счастья», или — как в случае с «Конфиденциальными кассетами» — заглянуть одним глазком на темную сторону Луны, где тщательно скрываемые пороки, многократно увеличенные в размерах, проецируются на экран.

После того как были оглашены все мыслимые рецепты по спасению ситуации, Фаллон вновь взял слово.

— Что касается графика съемок на будущий месяц, то у меня есть кое-какие предложения, с которыми вам придется согласиться. Хотя и они большей частью — еле-еле удовлетворительны. Имейте в виду: конкуренция растет и ужесточается. Если мы хотим по-прежнему возглавлять гонку, нужно идти вперед, а не почивать на лаврах. В этом смысле меня сильно беспокоит следующий фильм «Истории».

Установилась гробовая тишина; все обратили взоры на тех, против кого была направлена критика: Фрэнка Мердока, Эда Сиранни и Пола.

— Кому пришла в голову эта муть? — потребовал Фаллон, потрясая папкой. — «Чосер и Рабле»! Мы ставим «Историю» порнографии, а не литературы.

— Мы хотели использовать их только для заставок, — начал оправдываться Мердок.

— Ага, — насмешливо протянул Фаллон. — Как с Библией.

— Может, взять кого-нибудь другого — например, Аретино?

— Ара-кого?

— Аретино. Он писал сонеты.

— Поэзия? — ахнул Фаллон.

— А что? — вмешался Пол. — Аретино — интересный автор.

— Ну, Пол, я думал, хоть у тебя есть голова на плечах. Нашим клиентам подавай натуральный продукт. Мне тут пришла в голову мыслишка насчет фетишизма. Нужно вызвать у клиентов шок. Может, пустить в ход культовые предметы? Например, распятие?

— Распятие?

— Пусть женщины пользуются им вместо вибратора. Спасение через секс. Потребитель будет в восторге.

Мердок ошарашенно моргал.

— Фетишизм еще может сойти с рук — если соответствующим образом снять. Но, посягая на веру, вы нарываетесь на крупные неприятности.

— Я уже говорил с Рональдом Ричардсом, он парень ловкий, обещает выкрутиться.

— Есть планка, ниже которой опускаться нельзя. Даже в этом бизнесе.

— Протест отклоняется! — рявкнул Фаллон. — Не хотите работать — не надо. Но тогда уж и принимайте последствия. Вместо вас будет другой — кто не побоится ставить фильмы, которые по вкусу нашим покупателям.

Полу было ясно: Мердок избран жертвой. Фаллон только и ждет, чтобы он подал заявление. И Пол решил вмешаться.

— Давайте набросаем сюжетную композицию. А тогда уже решим, приемлемо ли это для Фрэнка.

Эд Сиранни подставил второе плечо:

— Не беспокойся, Том, со сценарием все будет о’кей. На нашу с Полом ответственность.