Рокировка судьбы - Ирина Глебова

– Какую ты хочешь? Овчарку? – спросил Михаил, понимая, что просьба связана со вчерашним фильмом.

– Нет, – оживился сразу мальчик. – Овчарка классная собака. Но я хочу другую. Я видел по телевизору, в программе «Энимал планет». Там об охотничьих собаках рассказывали. И эта была самая лучшая. Курцхаар называется.

– Охотничья? – пожал плечами Михаил. – Но мы с тобой на охоту не ходим.

– Ну и что, папа! А вот у твоего одного друга есть бернская овчарка – это пастушья порода. Разве она у него пасёт овец?

Михаил засмеялся одновременно с сыном. Пошёл к компьютеру и быстро нашёл в Интернете, среди собачьих пород, курцхаара.

– Вот видишь, какая красивая! – воскликнул из-за его плеча сын.

Да, пёс был хорошо. Поджарый, длинноногий, с коричнево-шоколадной симпатичной мордой, висячими небольшими ушами. Короткая шерсть на вид казалась бархатной, необычной раскраски. Михаил таких собак никогда не видел.

– А ещё они добрые, преданные, а бегают – никто не догонит!

«Да, – подумал Михаил, – бегают… А, может, и нужно Саше, чтоб за кем-то хотелось бегать?»

В этот же день он узнал адрес клуба охотничьего собаководства, но зайти времени не было. На второй день – тоже. А на третий, возвращаясь домой, он остановил машину у табачного киоска – купить сигареты. И просто замер: из корзинки весело выглядывали два щенка. Курцхаары! Он не поверил такому совпадению, но женщина, державшая корзину, подтвердила – да, курцхаары. Симпатичная, интеллигентная женщина, она сразу предупредила его – щенки не чистокровные, хотя их мать очень родовита. Но Михаилу было всё равно. Щенки были такие чудные, глаз не оторвать. А если мать их породиста, есть документы, то он сумеет выправить и малышу нужный паспорт. Хотя о выставках и смотрах он думал меньше всего. Его сыну пёсик нужен не для этого. Саша хочет друга, а Михаил хочет, чтоб сын побольше гулял, двигался. А главное – он представил, как уже сейчас, через полчаса Саша увидит маленького курцхаара, как засветятся счастьем глаза его мальчика…

Автоматические ворота пропустили машину и медленно закрылись следом. Авто поехало по подъездной аллее к дому. Саша уже стоял на веранде. Он, наверное, увидел на камере, что приехал отец. Сошёл, держась за перила, с крыльца, и медленно пошёл, припадая на обе ноги, машине навстречу. Тогда Михаил остановился и открыл дверь. Щенок выпрыгнул, стал, растопырив длинные ноги, и вдруг, взвизгнув, помчался к мальчику. Подпрыгнул, и Саша поймал его. Стоял и смеялся, потому что щенок радостно облизывал подбородок, щёки, нос мальчика. А потом они оба побежали к Михаилу, который вышел из машины и смотрел на них. Да, побежали оба, и Саша тоже! Неуклюже, сам того не замечая, он бежал. Михаил сжал зубы, чтоб сын не понял, что ему хочется плакать.

– Ну, и как ты его назовёшь? – спросил у Саши.

И тот, со счастливой улыбкой, сияющими глазами, ответил сразу, как будто давно решил:

– Джульбарс!

Честно говоря, Михаил почти ожидал этого. Он хотел было заметить, что имя отличное, но не очень подходит изящной, словно с картинки, охотничьей собаке. Но Саша, как будто подслушав его мысли, тут же добавил:

– Я буду звать его Барсиком!

– Отлично, – тут же согласился Михаил. – Очень подходящее имя.

У щенка были полностью шоколадного цвета голова и уши, но всё тело и ноги – пятнистые, коричнево-белые. Аналогия с барсом просматривалась.

– Барсик! – позвал Саша, и щенок тут же прыгнул двумя лапами ему на грудь.

Жулька

В своём дворе Жулик был хорош со всеми. Но безоговорочно дружил лишь с детьми и собаками. Мальчишки и девчонки обожали его, приносили для него пакетики с сухариками, кукурузными палочками, мивиной. Девочки всё норовили надеть на него цепочки, бусики, а один мальчик – колокольчик. С этим колокольчиком Жулька побегал немного, чтоб порадовать друга, а потом стряхнул с шеи.

Взрослых жителей своего двора Жулька знал всех, был к ним доброжелательно спокоен. Выделял только хозяев собак – это тоже были друзья. Им, как и детям, можно было его гладить, угощать. Другим не позволял, только если рядом был Антоний и говорил: «Можно». Потом, оставшись наедине, хозяин гладил его, смеялся, приговаривая:

– Ты, дружок, породы не агрессивной, но не простецкой. Благородный, одним словом…

Все, кто не жил в «своём» дворе, были для Жулика чужие. Они тоже, наверное, были хорошие существа, и пёс никогда ни на кого не лаял, тем более не бросался. Просто обходил стороной, не подходил, когда звали. Не раз, бывало, кто-то, проходя через двор, восхищался:

– Надо же, какой красавец! Возьми…

И что-то протягивал, угощая. Но Жулик спокойно и равнодушно убегал в сторону.

С чужими псами, забегавшими во двор, он тоже не задирался первый. Но если пришелец начинал лаять, пугать ребят, Жулька мчался на него с таким грозным видом, так звонко лаял, что непременно прогонял наглеца. Однажды один такой пришлый крупный пёс кинулся на него. Но Жулик, сначала помчавшись прочь по кругу, вдруг мгновенно, не замедляя скорости, бросился назад и цапнул врага за ухо. Тот завизжал от боли и неожиданности, и удрал. Он, конечно, не знал, что курцхаары могут на полном ходу, без остановки, разворачиваться. Именно это позволяет им догонять петляющего зайца.

Зайцев во дворе не было, но были кошки. Однако Жулик точно знал: кошка – это не дичь. За кошкой можно погнаться, конечно, если она убегает, почему бы не размяться. Но стоять под деревом, куда она забралась, ни к чему. А вот если кошка не боится, не бежит, а выгибает спину и шипит – лучше отойти подальше, не связываться.

Вот голуби – да, другое дело! Их много, они живут под крышами домов, гуляют по двору стаями. И хотя Жулик не мог бы объяснить, что такое «дичь» и откуда это понятие ему известно, всё же он точно знал: голуби – это дичь!

Наверное, и птицы это тоже знали. Завидев издали бегающего курцхаара, они шумно взлетали, убираясь подальше. Но иногда, увлечённые насыпанными для них крошками булок, подпускали довольно близко. Тогда, в какой-то момент, замерев на месте, Жулик делал стойку: тело его вытягивалось в струнку, напрягалось, глаза загорались, а передняя лапка поднималась и замирала на весу. В такие моменты Антоний, любуясь своим псом, говорил восхищённо:

– Охотник! Джульбарс!

«Джульбарс» – это было полное имя Жульки. Ещё когда Антоний нёс щенка, только что приобретённого, от остановки в свой двор, у него в уме само собой возникло это имя. Он точно знал, что за последние шесть лет никогда его не слышал. Значит это отголосок памяти его прежней, неизвестной жизни? Если так, значит тем более надо назвать щенка этим именем.

Поначалу он сам сокращённо называл пёсика Джулик. Но очень скоро дети во дворе стали говорить попросту: Жулик, Жулька.