Из-под глыб (Сборник статей, Часть 2) - неизвестен Автор

Хлеб да вода - молодецкая еда.

Вот на этакой еде предстоит нам показать уровень своей любви к этой стране и ее белым березкам. А любить их глазами - мало. Понадобится осваивать жестокий Северо-Восток - и придется ехать вашим излюбленным образованским детям, а не ждать, чтобы мещанство ехало вперед. И все умные советы анонимных авторов - конспирация, конспирация, "только не вылазки в одиночку", тысячелетнее просвещение да развитие тайком культуры вздор. Из нашей нынешней презренной аморфности никакого прохода в будущее не оставлено нам, кроме открытой личной и преимущественно публичной (пример показать) жертвы. "Вновь открывать святыни и ценности культуры" придется не эрудицией, не научным профилем, а образом душевного поведения, кладя свое благополучие, а в худых оборотах - и жизнь. И когда окажется, что образовательный ценз и число печатных научных работ тут совсем ни к чему, с удивлением мы почувствуем рядом с собою так презираемых "полуграмотных проповедников религии". Слово "интеллигенция", давно извращенное и расплывшееся, лучше признаем пока умершим. Без замены интеллигенции Россия, конечно, не обойдется, но не от "понимать, знать", а от чего-то духовного будет образовано то новое слово. Первое малое меньшинство, которое пойдет продавливаться через сжимающий фильтр, само и найдет себе новое определение - еще в фильтре или уже по другую сторону его, узнавая себя и друг друга. Там узнается, родится в ходе их действия. Или оставшееся большинство назовет их без выдумок просто праведниками (в отличие от "правдистов"). Не ошибемся, назвав их пока жертвенною элитой. Тут слово "элита" не вызовет зависти ничьей, уж очень беззавистный в нее отбор, никто не обжалует, почему его не включили: включайся, ради Бога! Иди, продавливайся! Из прошедших (и в пути погибших) одиночек составится эта элита, кристаллизующая народ. Станет фильтр для каждой следующей частицы всё просторней и легче - и всё больше частиц пойдет через него, чтобы по ту сторону из достойных одиночек сложился бы, воссоздался бы и достойный народ (это свое понимание народа я уж высказывал). Чтобы построилось общество, первой характеристикой которого будет не коэффициент товарного производства, не уровень изобилия, но чистота общественных отношений. А другого пути я решительно не вижу для России. И остаётся описать только устройство и действие фильтра.

8

Со стороны над нами посмеются: какой робкий и какой скромный шаг воспринимается нами как жертва. По всему миру студенты захватывают университеты, выходят на улицы, даже свергают правительства, а смирнее наших студентов в мире нет: сказано - политучёба, пальто с вешалки не выдавать, и никто не уйдет. В 1962 весь Новочеркасск бушевал, но в общежитии Политехнического института заперли дверь на замок - и никто не выпрыгнул из окна! Или: голодные индусы освободились из-под Англии безнасильным непротивлением, гражданским неповиновением, - но и на такую отчаянную смелость мы не способны - ни рабочий класс, ни образованщина, мы Сталиным-батюшкой напуганы на три поколенья вперед: как же можно не выполнить какого-нибудь распоряжения власти? то уж - самогубительство последнее. И если написать крупными буквами, в чем состоит наш экзамен на человека:

НЕ ЛГАТЬ! НЕ УЧАСТВОВАТЬ ВО ЛЖИ!

НЕ ПОДДЕРЖИВАТЬ ЛОЖЬ!

то будут смеяться над нами не то что европейцы, но арабские студенты, но цейлонские рикши: всего-то столько от русских требуется? И это жертва, смелый шаг? а не просто признак честного человека, не жулика? Но пусть смеются грибы другого кузова, а кто в нашем давится, тот знает: это действительно очень смелый шаг. Потому что каждодневная ложь у нас - не прихоть развратных натур, а форма существования, условие повседневного благополучия всякого человека. Ложь у нас включена в государственную систему как важнейшая сцепка ее, миллиарды скрепляющихся крючочков, на каждого приходится десяток не один. Именно поэтому нам так гнетуще жить. Но именно поэтому нам так естественно и распрямиться! Когда давят безо лжи - для освобождения нужны меры политические. Когда же запустили в нас когти лжи - это уже не политика! это - вторжение в нравственный мир человека, и распрямленье наше ОТКАЗАТЬСЯ ЛГАТЬ - тоже не есть политика, но возврат своего человеческого достоинства. Что есть жертва? - годами отказываться от истинного дыхания, заглатывать смрад? Или - начать дышать, как и отпущено земному человеку? Какой циник возьмется вслух возразить против такой линии поведения: НЕУЧАСТИЕ ВО ЛЖИ? О, возразят, конечно, тут же, и находчиво: а чтО есть ложь? А кто это установят точно, где кончается ложь, где начинается правда? А в какой исторически-конкретной диалектической обстановке и т. д. - как уже и изворачиваются лгуны полвека. А ответ самый простой: как видишь ты сам, как говорит тебе твоя совесть. И надолго будет довольно этого. В зависимости от кругозора, жизненного опыта, образования, каждый видит, понимает границу общественно-государственной лжи по-своему: один - еще очень далеко от себя, другой - веревкой, уже перетирающей шею. И там, где, по честности, видишь эту границу ты - там и не подчиняйся лжи. От той части лжи отстранись, которую видишь несомненно, явно. А если искренне не видишь лжи нигде - и продолжай спокойно жить, как прежде. Что значит - не лгать? Это еще не значит - вслух и громко проповедывать правду (страшно!). Это не значит даже - вполголоса бормотать то, что думаешь. Это значит только: не говорить того, чего не думаешь, но уж: ни шепотом, ни голосом, ни поднятием руки, ни опусканием шара, ни поддельной улыбкой, ни присутствием, ни вставанием, ни аплодисментами. Области работы, области жизни - разные у всех. Работникам гуманитарных областей и всем учащимся лгать и участвовать во лжи приходится гуще и невылазнее, ложь наставлена заборами и заборами. В науках технических ее можно ловчей сторониться, но всё равно: каждый день не миновать такой двери, такого собрания, такой подписки, такого обязательства, которое есть трусливое подчинение лжи. Ложь окружает нас и на работе, и в пути, и на досуге, во всем, что видим мы, слышим и читаем. И как разнообразны формы лжи, так разнообразны и формы отклонения от нее. Тот, кто соберет свое сердце на стойкость и откроет глаза на щупальцы лжи, тот в каждом месте, всякий день и час сообразит, как нужно поступить. Ян Палах - сжег себя. Это - чрезвычайная жертва. Если б она была не одиночной - она бы сдвинула Чехословакию. Одиночная - только войдет в века. Но так много - не надо от каждого человека, от тебя, от меня. Не придется идти и под огнемёты, разгоняющие демонстрации. А всего только дышать. А всего только - не лгать. И никому не придется быть первым - потому что "первых" уже многие сотни есть, мы только по их тихости их не замечаем. (А кто за веру терпит - тем более, да им-то прилично работать и уборщицами, и сторожами.) Из самого ядра интеллигенции я могу назвать не один десяток, кто уже давно так живет годами! И - жив. И - семья не вымерла. И - крыша над головой. И что-то на столе. Да, страшно! Дырочки фильтра в начале такие узкие, такие узкие - разве человеку с обширными запросами втиснуться в такую узость? Но обнадёжу: это лишь при входе, в самом начале. А потом они быстро, близко свободнеют, и уже перестают тебя так сжимать, а потом и вовсе покидают сжатием. Да, конечно! Это будет стоить оборванных диссертаций, снятых степеней, понижений, увольнений, исключений, даже иногда и выселения. Но в огонь - не бросят. И не раздавят танком. И - крыша будет, и будет еда. Этот путь - самый безопасный, самый доступный изо всех возможных наших путей, любому среднему человеку. Но он - и самый эффективный! Именно только мы, знающие нашу систему, можем вообразить, чтО случится, когда этому пути последуют тысячи и десятки тысяч, - как очистится и преобразится наша страна без выстрелов и без крови. Но этот путь - и самый нравственный: мы начинаем освобождение и очищение со своей души. Еще прежде, чем мы очистим страну, - мы очистимся сами. И это - единственно правильный исторический порядок, ибо зачем очищать воздух страны, если сами остаёмся грязными? Возразят: но как жаль молодежь! Ведь если на экзамене по общественной науке не проговоришь обязательной лжи, - двойка, отчисление из института, и перебито образование и жизнь. В одной из следующих статей нашего сборника обсуждается, так ли правильно понимаем мы и осуществляем лучшие пути в науку. Но и без того: потеря в образовании - не главная потеря в жизни. Потери в душе, порча души, на которую мы беззаботно соглашаемся с юных лет, - непоправимее. Жаль молодежь? Но и: чьё же будущее, как не их? Из кого ж мы и ждем жертвенную элиту? Для кого ж мы и томимся этим будущим? Мы-то стары. Если они сами себе не построят честного общества, то и не увидят его никогда.