Непреодолимое влечение - Кейт Хьюит

Она услышала его вздох.

– Я так благодарен тебе за эту ночь. За… все.

– Но? – подтолкнула она и услышала, как дрогнул ее голос. Она не стала ждать его ответа. – Позволь, я угадаю. У тебя нет ничего, что ты можешь дать мне, поскольку ты слишком сильно ранен. Ты никому не доверяешь. И ты не хочешь никаких отношений. Бла-бла-бла.

Лоренцо молчал, а Эмма отвернулась. Она чувствовала, как слезы вот-вот закапают у нее из глаз, но справилась. Лучше она будет злиться, чем плакать. Будет сильной, а не слабой.

– Я права?

– Несколько недель назад, – сказал Лоренцо медленно, – даже несколько дней, ты, возможно, была бы права.

– Но? – На этот раз она решила подождать его ответа. Хрупкая надежда появилась в ее душе.

– Я не хочу жить в эмоциональном вакууме. Возможно, мне это было нужно. Это был своеобразный способ защиты, исцеления после всего, что произошло…

– Ты типичный броненосец, – пошутила Эмма.

– Да, это я. – Он не сказал больше ни слова, и Эмма вздохнула.

– Лоренцо, ты сейчас в своей неловкой, лишенной эмоций манере говоришь мне, что ты хочешь попробовать построить со мной отношения?

Он провел рукой по лицу.

– Ну да. Говорю.

Со смехом Эмма бросилась в его объятия и уткнулась в его грудь, стараясь не расплакаться.

– Я счастлива, – сказала она и шмыгнула носом.

– Я тоже, – сказал Лоренцо. – Но, Эмма, я все еще… Я не… Я еще не оставил прошлое позади.

– Но ты стал действовать. Это важно. Ты не можешь ожидать, что все встанет на свои места сразу же. Но все обязательно наладится.

Он кивнул, глядя на нее с сомнением, но она продолжила:

– Прошлое всегда будет с тобой. Ты не сможешь забыть его. Но ты научишься жить с ним.

– С твоей помощью, – сказал Лоренцо, обнимая ее.

Эмма не могла вспомнить, когда еще она чувствовала себя такой счастливой и радостной.

Так прошло почти три недели. Лоренцо работал, а Эмма проводила время с Авой. Но теперь они были семьей. В настоящем смысле этого слова.

Они вместе проводили вечера, смотрели фильмы, играли, общались. Иногда они сидели на диване, и ноги Эммы лежали на коленях Лоренцо, пока он просматривал бумаги, а она изучала фотографии, которые сделала за день.

Эмма вдруг увидела редкие кадры в каждом моменте. Городские улицы, зимние пейзажи.

– Ты действительно должна попробовать сделать выставку, – сказал Лоренцо, когда она показала ему свои последние работы.

– Я даже не знаю, с чего начать. Но я подумаю об этом. Я просто счастлива чувствовать желание заниматься всем этим опять. Долгое время я была как будто в состоянии покоя, буквально прорываясь через каждый день.

– Мне знакомо это чувство.

– Это было… было в тюрьме? – нерешительно спросила она. До сих пор они никогда не говорили о его пребывании там.

– Да, – ответил он. – Я будто был мертв. Мне казалось, что больше незачем жить. Будто не осталось ничего.

– А когда ты понял, что сможешь выйти на свободу? – мягко спросила она. – Когда обнаружились новые доказательства?

– Я не поверил. Но потом, когда я вышел… Чувства не проходят так же быстро. Я до сих пор чувствую себя пустым. Но ты наполняешь меня, – сказал он и потянулся к ней.

И если днем все было как прежде, то ночи разительно поменялись. Эмма не думала, что когда-нибудь ей надоест изучать удивительное тело Лоренцо. Она задавалась вопросом, как она прожила так долго и не знала удовольствия такого близкого общения с другим человеком.

Лоренцо, скорее всего, подумал так же, потому что однажды ночью он спросил у нее:

– Так как ты смогла остаться девственницей до такого возраста? До двадцати шести?

Она повернулась к нему:

– Это так странно?

– В наши дни да.

Она пожала плечами:

– Просто я не встретила подходящего парня.

– Но у тебя ведь были дружки?

Она поколебалась, не зная, куда этот разговор может их завести.

– Были, но с ними не было ничего серьезного.

– Да?

– Я не хотела быть настолько близкой с кем-нибудь, – сказала Эмма через мгновение. – Мне нравилось быть самой собой.

– Почему? – нахмурившись, спросил Лоренцо.

– Думаю, развод родителей повлиял на меня таким образом, – призналась Эмма. Лоренцо был с ней честен, и она, в свою очередь, тоже решила быть честной с ним. – Моя мать бросила меня, – продолжала она, – когда мне было двенадцать. Ей надоело переезжать каждые два или три года. Она хотела вернуться в Штаты и жить на одном месте.

– А твой отец не хотел?

– Я не знаю, дала ли она ему выбор. Не было скандалов, криков. Просто однажды утром, за завтраком, она сказала, что уезжает. Возвращается в Америку. Я думала, она говорит про отпуск.

– И она не взяла тебя с собой?

– Нет. – Эмма покачала головой. Вспоминая об этом, она даже сейчас испытывала боль. – Нет, она даже не предложила. На самом деле… на самом деле я просила ее взять меня с собой. С ней у нас были более близкие отношения, чем с отцом, потому что он все время был на работе. И… она отказалась.

– Мне очень жаль, Эмма, – тихо сказал Лоренцо.

– Мне тоже. Такое ужасное чувство – быть отвергнутым своей матерью.

– Да, – согласился Лоренцо. – Это так.

Эмма замерла.

– О, я такая глупая и черствая. Прости.

– Перестань, – улыбнулся он. – Мы говорим о тебе. Почему, как ты думаешь, она отказалась?

– Я не знаю, я не спрашивала. Честно говоря, я вела себя так, будто хотела остаться с отцом, а она уехала в Аризону и встретила там кого-то. – Это были лишь факты, Эмма не стала говорить о годах боли и смятения оттого, что мать ее оставила.

– А что случилось потом? – спросил Лоренцо.

– Мы потеряли связь. Она просила меня приехать к ней в гости, чтобы мы жили вместе целый год, когда я была в средней школе. Я поехала, и это… это было ужасно. Она была полностью погружена в эти отношения с новым парнем. А он не хотел иметь ничего общего со мной. Я сказала, что уезжаю, а ей было все равно. – Она вспомнила, как сказала матери, что уезжает, и как ей хотелось, чтобы мать ее остановила. Настаивала на том, чтобы она не уезжала. – Я думаю, это тоже было своего рода отвержение. После этого мы едва разговаривали и виделись друг с другом.

Лоренцо обнял ее покрепче.

– И это заставило тебя держаться подальше от реальных отношений?

– Думаю, что да. Я много путешествовала и проводила время сама с собой. Мне никто не был нужен.

– И что изменило тебя?

– Ты, – просто сказала она. – Ты стал первым человеком, который заставил меня захотеть другой жизни.

– Я рад этому. Потому что ты тоже заставила меня измениться.

В течение этих нескольких недель их счастье не было совсем уж безоблачным. Прошлое пока не отпускало их обоих. Это было гораздо сложнее, чем она предполагала.

Несколько раз Эмма просыпалась посредине ночи, одна, в пустой кровати. Она отправлялась на поиски Лоренцо и находила его в кабинете. Он или работал, или просто смотрел в одну точку.

– У меня проблемы со сном после тюрьмы, – сказал он ей, но его взгляд ускользал от нее, и она чувствовала, что он недоговаривает.

Бывало, когда они с Авой уходили гулять и задерживались, по возвращении они сталкивались с необъяснимым и внезапным гневом Лоренцо.

– Ты должна была позвонить, – бушевал он однажды вечером, когда Эмма с Авой вернулись поздно после обеда.

– Я пыталась, – как можно спокойнее сказала Эмма. – Но были проблемы со связью.

– На Манхэттене! – проревел он. – В любой точке Манхэттена отличная связь. Или вы были за его пределами?

Эмма посмотрела ему прямо в глаза.

– Ты в чем-то меня обвиняешь? – тихо спросила она, и Лоренцо вдруг сник.

– Нет. Нет, конечно, – ответил он. Каждый раз после таких стычек Эмма чувствовала себя изнеможенной.

Относиться с пониманием к человеку, у которого возникли проблемы, и жить с ним – две разные вещи.

Но еще хуже было то, что Лоренцо временами уходил в себя и Эмма никак не могла до него достучаться. Через несколько часов или дней все приходило в норму, и он бросал на нее взгляды, полные сожаления. Его мучили тяжелые воспоминания и Эмма понимала его. Но ей это совершенно не помогало.

За неделю до Рождества она отправилась в Нью-Джерси, чтобы навестить Меган. Эмма уже сказала сестре, что будет проводить праздник с Лоренцо. Меган была расстроена, но поняла.

– Ты выглядишь устало, – сказала она, когда встретила Эмму на вокзале. – Ава будит тебя по ночам?

– Нет, она спокойно спит всю ночь. – Эмма открыла дверь машины и стала усаживать дочь на сиденье, пристегивая ее ремнями. – Я в порядке. – Она старалась избежать взгляда сестры. Правда была в том, что Лоренцо не мог спать, и, когда она пыталась с ним об этом поговорить, он злился и уходил.

– Ты счастлива? – прямо спросила Меган. – С Лоренцо? Потому что, честно говоря, ты не выглядишь счастливой.

– Я счастлива. Я люблю его.

– Любить кого-то – не значит быть всегда счастливой.