Рунная птица Джейр - Андрей Астахов

      - Привет вам! - сказал фон Эшер и поклонился. - Я путник, еду в монастырь святого Гордея в Лощице. Запах от вашего костра почуял.

      - Вы рыцарь? - спросил тощий.

      - Рыцарь. Мое имя Хендрик фон Эшер. Я сын барона Реберна фон Эшера.

      - Славная фамилия. Я брат Мозес Тавершем, эмиссар Серых братьев в вашем графстве. А это Митко, командир моей охраны.

       Серые братья. Сторожевые псы веры, как они себя иногда называют. Фон Эшер много слышал о них, видел их в Глаббенберге, но еще ни разу ему не приходилось беседовать с ними, и в этом не было ничего удивительного. Устав этого монашеского ордена строго запрещал Братьям разговаривать с мирянами без особой нужды. Якобы общение с людьми из мира могло осквернить их святость. Лишь для дворян и приходских священников делалось исключение, да и то не всегда. Говорили, что Серые братья живут в строжайшей аскезе и покидают свои закрытые для всех обители только с одной целью - чтобы найти и покарать врагов веры. Ничем другим это братство и не занималось. В своем рвении они беспощадны и неутомимы, а еще они отлично разбираются в магии и умеют распознавать тайную нечисть. Простонародье боялось их едва ли не больше, чем разбойников и наемников, которых еще немало осталось в герцогских землях после многих лет междоусобий и войн с кочевниками. Фон Эшер ощутил, как по его спине пробежал неприятный холодок.

      - Святой отец, - сказал он и поклонился.

      - Милости просим к нашему костру, - сказал инквизитор и жестом пригласил фон Эшера следовать за собой.

      - Будь осторожен, - прозвучал в сознании фон Эшера голос Мглы.

       Рыцарь подошел к костру - воины охраны расступились, освободив ему место. Инквизитор встал справа от него, протягивая тонкие тощие, похожие на птичьи лапы руки к огню. Было видно, что ему очень холодно.

      - Неблагоразумно путешествовать по здешним местам в одиночку, сын мой, - сказал он. - Земли Прилесья кишат зловредными существами и опасными людьми.

      - Ваша правда, святой отец. Не так давно я и сам пережил стычку с разбойниками и остался жив. Вот потому и собрался в монастырь, чтобы поблагодарить святого за спасение.

      - Похвально, - одобрил Серый брат. - Мы как раз едем в Лощицу. Можете составить нам компанию.

      - Благодарю, святой отец.

      - Мы бы добрались до Лощицы еще засветло, - сказал инквизитор, кривя губы в усмешке, - но, верно, дьявольская сила, которую мы собираемся посрамить, еще не утратила куража. На тракте намело столько снега, что проехать прямой дорогой с нашими повозками никак нельзя. Пришлось ехать в обход.

      - Это все мерзкая колдовка наворожила, чтоб ей! - выпалил Митко.

      - Колдовка? - не понял фон Эшер.

      - Ведьма, которую мы везем в Лощицу, дабы она предстала перед праведным судом, - пояснил инквизитор.

       Фон Эшер невольно перевел взгляд на повозки.

      -Ведьма в одной из них, - сказал брат Мозес. - Мы держим ее в цепях из упавшего с неба железа, чтобы она не могла поразить нас своей магией. Впрочем, не скажу, что нам было трудно ее разоблачить и арестовать.

      - Никогда не встречал ведьм, - сказал фон Эшер.

      - И в этом ваше счастье, сударь. Эти твари чрезвычайно опасны. Еще несколько десятилетий назад ведьмы были сплошь безобразными старухами, один вид которых говорил об их дьявольской сущности. Ныне же среди них немало юных женщин и даже девочек. Часто темная сила наделяет их редкостной красотой, но пусть не обманет вас их ангельский облик. Их прелесть, свежесть и красота - всего лишь красота нарядного гроба, скрывающего в себе мерзкий зачумленный труп. Сила молодого тела и вечное влечение плоти, свойственное этим тварям, делает мощь их черного колдовства еще сильнее.

       Фон Эшер вздрогнул - не от слов брата Тавершема, а от того выражения лица, с которым инквизитор сказал их. Это было лицо злобного маньяка, ненавидящего женщин, а красивых и молодых женщин - вдвойне.

      - Прошу прощения, святой отец, но я очень плохо разбираюсь в подобных вещах, - сказал фон Эшер.

      - Все верно, сын мой. Вам, людям мира, не дано распознать скверну, разлагающую ваш мир подобно проказе неизлечимой. Лишь мы способны это сделать. Однако не беспокойтесь - проклятую ведьму ждет суд и примерное наказание.

      - Сукин сын, - с отвращением сказал Мгла.

       Между тем мясо поспело, и воины, довольно ворча и перебрасываясь шутками, сняли кабана с огня и, уложив на плоский обрезок дерева как на блюдо, начали разделывать тушу на порции. Фон Эшеру тоже вручили хороший кусок на ребрах. Оголодавшие за морозный день мужчины ели мясо с жадностью, обжигаясь, шумно дуя на куски и облизывая жирные пальцы. Фон Эшер ел кабанятину и посматривал на инквизитора. Брат Тавершем даже не прикоснулся к мясу. Губы его шевелились, и рыцарь показалось, что Серый брат молится. Прогоняет соблазн чревоугодия?

       Наевшись, охранники разбрелись по повозкам. У костра остались фон Эшер, инквизитор, командир Митко и один из охранников, который, по приказу Серого брата, принес из повозки небольшой холщовый мешок. Брат Тавершем доставал из мешка пригоршни какого-то серого порошка и рассыпал его, окружая стоянку чем-то вроде охранного волшебного круга. Впрочем, фон Эшеру это было неинтересно. Он так устал, что хотел только одного - найти себе место, чтобы поспать.

      - Вы можете отдохнуть в моей повозке, - предложил инквизитор. - Я все равно буду бодрствовать до утра.

      - Вы не ляжете спать, святой отец?

      - Когда имеешь дело с ведьмами, можно ожидать чего угодно. Наступает ночь, время нечисти.

       Только нечисти мне не хватало, подумал фон Эшер, забираясь в повозку и заворачиваясь в набросанные в кузове одеяла из шкур. Компаньонов по ночлегу у него не было - видимо, брат Тавершем имел особую повозку. Сытость и тепло навалились тяжело и дружно, повисли на веках пудовыми гирями. Так сладко стало, аж плакать захотелось. И только потом где-то то в уголках памяти промелькнуло - а коня-то не расседлал....

       Она вошла в его сон неслышно и грациозно, как кошка. Тяжелые золотистые волосы, завивающиеся в естественные кудри - зарыться бы в эти волосы лицом и вдыхать их медвяный запах до самой смерти! - огромные серые глаза, в которых он увидел смертельную тоску затравленного свирепыми охотниками маленького и беспомощного зверька. Теплая рука коснулась его пальцев.

      - Спишь? - нараспев сказал тихий мелодичный голос.

      - Силы преблагие, ты кто? - шепнул он, глядя в эти искрящиеся, полные ночи зрачки.