Непридуманная жизнь - Ирина Валерьевна Медведева

– Хорошо, спасибо большое.

– Ирина, запишите мой личный номер. Вы можете звонить мне, если будут какие-то вопросы.

Записав номер телефона, я отправилась в своевременное убежище, которое стало за это короткое время, моим родным домом. Дождавшись вечера и собравшись с мыслями, я всё же решилась написать заявление. Начиная с того самого момента, как я осталась с отцом, в заявлении писала всё, что происходило со мной, за эти годы. Это было сделано не под влиянием кого-то, я сама, писала заявление на своих родителей, потому что я не видела другого выхода из этой ситуации. Все жили своей жизнью, и я решила начинать свою самостоятельную.

Суд назначили через пару недель после поступления моего заявления. Я, так же как и мама, и папа получила повестку. Отец в суд не пришел, а мама опаздывала, тогда ко мне вышла секретарь и сказала, чтобы я забирала решение во вторник. Уже тогда я понимала, что решение было принято без рассмотрения сторон, но что это за решение? На суд я пошла не одна, со мной пошла Лера и я знаю, что она переживала не меньше меня.

– Привет.

– Привет мама.

– Здравствуйте тетя Лена! Хорошо выглядите!

Неожиданно ляпнула Лера.

– Все пришли? Проходите.

Позвала нас секретарь.

Зайдя в кабинет, я увидела знакомые лица, это были представители из органов опеки, которых я действительно уже знала не только в лицо, но и по именам. Так же сидел судья, секретарь села рядом и ещё какая-то женщина, возможно, это была прокурор.

– Всем встать. Суд идет.

Я внимательно слушала каждое слово. Мама не хотела, чтобы её лишали родительских прав, но на все вопросы о том, почему она меня не забирала, она просто сказала, что я не хочу и почему вообще должны лишать прав? Тут уже не выдержала я.

– А я вообще тебе нужна была когда-то? У тебя только Катя и Настя твои дочки. Сколько я жила с отцом, ты хотя бы раз пришла, спросила, как у меня дела? Что кушаю я? Как в школе? Нет! Зачем тебе тогда родительские права? Я забыла, когда мне из одежды ты или папа что-то покупали, я каждое лето работаю и собираю сама себя в школу. Я у чужих людей два месяца живу, либо ты, либо папа, искали меня? Нет! Я в приюте жила, вы ни разу не заходили ко мне! Ответ на все эти вопросы только один, что ни тебе, ни папе, я не нужна.

Я не ожидала от самой себя, что смогу когда-то маме сказать эти слова, ещё и при посторонних людях. Органы опеки на вопросы судьи, почему раньше они не занялись этим вопросом и куда они смотрели, только подтверждали все факты, которые были описаны в моём заявлении. Так же они говорили о том, что надеялись, что я останусь жить с мамой, ведь их главная задача не отправить ребенка в детский дом, а по возможности сохранить ребенка в семье. Но если нет семьи?

Суд закончился. Немного подождав в коридоре, нас снова пригласили для оглашения приговора. Суд и органы опеки были на моей стороне, и моих родителей лишили родительских прав. Мама, выходя из кабинета, взяла меня за плечи и сказала:

– Поздравляю.

Только с чем? С чем меня только что поздравили? С тем, что я официально стала сиротой? Я вышла на улицу и шла как во сне. Я прокручивала всё, что произошло только, что в зале суда. Я сомневалась в правильности своего решения написать заявление, но было уже поздно. Люди вокруг меня, словно стали другими. С такой пустотой в душе, мне не хватало поддержки, и мысли о том, что будет дальше, не давали мне покоя.

      Глава 10. Сирота

Вот так, в один миг при живых родителях я осталась сиротой. Я понимала, что сиротой, стала уже давно, но чтобы так, через суд и собственными руками сделать это… Я не знала, что будет дальше, но для начала мне нужно было забрать решение из суда и отнести его в органы опеки.

В училище я ходила к психологу, так как считалась ребенком из приюта, который должен находиться под наблюдением. Психолог Виктория Николаевна, прониклась моей историей и хотела мне помочь, она хотела взять меня под опеку, и взяла. Проходила медосмотры, собирала кучу документов, и я уже говорила, что мне просто везло, на хороших людей рядом. Помочь абсолютно чужому человеку, просто так, безвозмездно, потратив кучу времени на сбор документов, разве много людей, которые способны на такое? Думаю, что нет, и очень жаль. Так же Юля, мамина сестра, узнав о том, что я теперь сирота, хотела забрать меня к себе, чтобы мы с Катей, жили вместе у неё. Юля искала техникум в своем городе, чтобы по окончанию первого курса могла переехать к ней, но Ира влюбилась и решила остаться, пообещав Юле, что приеду в гости. С Катей мы ночами разговаривали по телефону, тогда я мешала спать и Лере и тёте Юли, как бы тихо не старалась разговаривать, но тогда тариф был, который назывался «Белые ночи» и разговоры были бесплатными с двенадцати часов ночи до шести утра. Какую ерунду мы только не сочиняли, например переделывать в рифму имена и фамилии известных людей, Катя говорила «Робинзон Крузо», а я придумывала рифму «Комбинезон Крузо», «Миклухо Маклай» становился в считанные секунды «Свеклуха Маклай» и именно тогда, мы придумали класть трубку в один раз на счёт три, чтобы никому не было обидно. Нам явно не хватало этого времени, потому что разговаривали мы каждую ночь. «Ты позвонишь мне сегодня?» получала я от Кати такие сообщения, и, дождавшись заветных двенадцати часов, звонила.

Влюбившись, в первый раз, я стала меняться. Первое пальто, сапоги на каблуках, косметика, даже волосы покрасила. Мне хотелось становиться девочкой, хотя я до сих пор не понимаю, как Саша тогда мог в меня влюбиться. Да, мою первую любовь звали Александром. Я ходила в старом длинном пуховике, в красных ботинках и билайновской шапке, которую мне подарила Алиса, но он видел во мне не картинку, а то, что было у меня внутри. Мне с ним повезло, всегда думала я и по этой причине не стала переезжать в другой город к тете.

Новый Год я тогда отмечала с Алисой у бабушки, и ровно в 12 часов я звонила