Загадочный виконт - Джеффрис Сабрина

Юркнув в альков, где, как она убедилась, было зеркало, Регина окинула придирчивым взглядом свое отражение. Слава Богу, шляпка по-прежнему сидела безупречно, только из пучка на затылке выбился один непокорный локон. Она быстро подколола его, вернув на место, и снова посмотрелась в зеркало. Если бы не щеки, по цвету почти сливавшиеся с ее юбкой, никто в жизни бы не заподозрил, что всего несколько минут назад она предавалась совершенно возмутительной страсти в объятиях… в объятиях этого окаянного дракона!

И он еще утверждал, что знает, мол, как доставить наслаждение женщине! Ха! Он понятия об этом не имеет!

Тут взгляд Регины остановился на ее неестественно красных, чуть припухших губах, и она слегка сконфузилась. Ладно, ладно, допустим, что-то он все-таки понимает. Немного… э-э-э… ах, да пропади он пропадом, понимает, конечно, да еще как! Этот дьявол может заставить любую женщину забыть о своей репутации и вообще обо всем на свете, и случится это ровно через полминуты после того, как он, приоткрыв ей губы, проскользнет…

Да будь он проклят, этот негодяй! Почему она должна думать о нем?! Надо было сразу дать ему пощечину, еще когда он в самый первый раз прильнул губами к ее рту!

Или нет… лучше потом, когда он, грубо обхватив ее руками, прижал ее к своей широченной груди так крепко, что она едва могла дышать. И уж, во всяком случае, он просто напрашивался на это, когда, раздвинув языком ее губы, дерзко проник внутрь… Дерзко, да… но так восхитительно приятно, что она даже подумала — а что, если позволить ему. — м-м-м… продлить этот поцелуй?

Колени у нее вдруг подогнулись. Чувствуя, что все ее тело превращается в желе, Регина разозлилась сама на себя. Да что это с ней, в самом деле? А все он — это из-за него она ведет себя как какая-то шлюха без стыда и совести, позволяет ему делать с собой совершенно невозможные вещи и даже не думает протестовать!

Регина вся сжалась от стыда.

Но только потому, что его поцелуй оказался настолько упоительным, что у нее пропало всякое желание сопротивляться… До той самой минуты, когда он вновь превратился в дикаря. Регина горестно вздохнула. В этом-то вся беда, подумала она. В этом он весь — виконт Дракон. То он целует ее с пылкостью и нежностью, о которой она не смела и мечтать, и просит называть его Маркус, то, не моргнув глазом, наносит ей оскорбление.

Регина растерялась. Ну и как прикажете это понимать? Мужчины никогда не вели себя подобным образом — по крайней мере с ней. Тогда почему же он?.. И самое главное — почему она все это позволяет?

Сама испугавшись этого вопроса, вернее, оторопев, потому что ответ напрашивался сам собой, она поспешно оправила платье и шляпку, в последний раз окинула себя в зеркале придирчивым взглядом и решила, что пора вернуться к гостям. Концерт уже, вероятно, закончился, и все толпятся вокруг Луизы, поздравляя и осыпая ее комплиментами. Там же скорее всего крутится и ее брат.

Фоксмур действительно был там. Заметив Регину, он с улыбкой кинулся к ней:

— Я вижу, ты решила присоединиться к нам. Где ты была так долго? А, понимаю, — наверняка читала очередную нотацию Дрейкеру? Думала, что после того, как ты публично щелкнула его по носу, он смирится с ней охотнее, чем всегда?

— Я вовсе не щелкала его по носу! — разозлилась она. Видимо, это прозвучало громче, чем ей хотелось бы, поскольку взгляды присутствующих тут же обратились на нее. Заметив, что на них с любопытством смотрят, Регина понизила голос. — И я не собиралась читать ему нравоучений. Скажу тебе одно: когда вы с Луизой поженитесь, ты будешь обязан мне по гроб жизни — учитывая, с чем мне приходится мириться ради того, чтобы вы были вместе.

— Конечно, дорогая моя девочка. Буду вечно за тебя Бога молить! — хмыкнул он.

— И прекрати называть меня девочкой! Я уже взрослая женщина. Я терпеть не могу, когда ты так говоришь, и тебе это отлично известно! — вскипела Регина. Собственно говоря, это и было единственной причиной, по которой он продолжал ее так называть. Судя по всему, лорд Дрейкер был не одинок в своем стремлении ее дразнить.

Прежде чем Саймон успел ответить, объявили, что обед подан. Регина с трудом подавила страдальческий стон. Сказать по правде, со всеми этими событиями она напрочь позабыла об обеде. Одному Богу известно, что там припасено у виконта на этот случай!

Счастье уже, что ей не пришлось быть его соседкой по столу. Как особа, стоящая по рангу ближе всех к хозяину дома, виконт занял место по правую руку от хозяйки, тогда как леди Регину усадили рядом с лордом Айверсли, как раз напротив него.

Регина чуть заметно сжалась, каждую минуту ожидая, что ее сосед заговорит о том, чему он стал свидетелем в кабинете. Но когда прошло какое-то время, а он, судя по всему, не собирался это обсуждать, Регина возблагодарила небеса за то, что они послали ей настоящего джентльмена.

Завязался непринужденный разговор — они поговорили о его имении в Суффолке, обсудили ставшую уже притчей во языцех любовь ее отца к лошадям и жгучий интерес, который леди Айверсли проявляла к поэзии, — впрочем, эту тему Регина предпочла не обсуждать, поскольку беседа в любую минуту могла выйти за рамки тех немногих стихотворений которые она помнила наизусть.

Время от времени она бросала опасливые взгляды через стол, где по одну сторону хозяйки сидел лорд Дрейкер, а по другую — Саймон, как обладатель самого высокого среди гостей титула. Осмелится ли виконт грубить ее брату?

Неужто ему наплевать на приличия? Интересно, сможет ли он воздержаться от своих нелепых и оскорбительных выходок хотя бы во время обеда?

Он смог. Как выяснилось, он умел даже пользоваться вилкой, а не ел с ножа, как многие деревенские сквайры, не вываливал целиком себе на тарелку понравившееся ему блюдо и вопреки опасениям Регины и отчетливому запаху виски вовсе не был пьян. Собственно говоря, во время обеда виконт почти не пил — только вино, и то немного.

Единственное, что вызывало ее раздражение, — это явный интерес, проявляемый им к беседе с леди Айверсли, которую он с родственной фамильярностью называл просто по имени — Кэтрин. Регина сама не понимала, почему ее так это бесит. Но она ничего не могла с этим поделать.

Интересно, а Кэтрин он когда-нибудь привозил к себе — в этот свой знаменитый донжон? Скорее всего нет. Почему-то Регине трудно было представить себе такую поэтическую натуру, как леди Айверсли, в качестве объекта страсти необузданного виконта. В особенности когда у той есть симпатичный молодой муж, который к тому же без ума от нее. Их взаимная привязанность просто бросалась в глаза.

Лорд Айверсли внезапно замолчал. Не зная, что сказать, Регина вдруг брякнула первое, что пришло ей в голову:

— Мне показалось, что лорд Дрейкер и ваша супруга — добрые друзья, не так ли?

— Лорд Дрейкер в прошлом году доказал свою дружбу нам обоим, — сухо обронил хозяин. Потом с легкой иронией в голосе добавил: — Он ведь наш родственник, знаете ли.

— Именно поэтому вы с женой и согласились вывозить Луизу в свет? — догадалась она.

—Да. Но она такая милая, что для нас это одно удовольствие.

— Признаюсь, не ожидала, что у его сиятельства на свете есть хоть один друг. Тем более что он так редко бывает в обществе, а если и бывает…

— …то всегда дурно одет и при этом грубит направо и налево? — подсказал хозяин, видя, что она замялась.

— Ну… я бы, конечно, не решилась так сказать, но раз уж вы сами… Да, примерно это я и имела в виду. Ему очень повезло, что у него есть такой друг, как вы, — готовый мириться с его недостатками.

Лорд Айверсли задумчиво вертел вилку в руках.

— Как это случилось на ваших глазах, вы хотели сказать? Неужели мой друг сделал или сказал нечто такое, за что я обязан его отчитать?

Улыбка Регины словно подернулась инеем.

— Нет, конечно. К тому же я вполне способна самостоятельно справиться с теми, кто… ну, скажем, не умеет себя вести.

Плечи лорда Айверсли заходили ходуном от смеха.