Нефритовый тигр - Александра Сутямова

– И считать, будто Великие Духи приходят в обличии людей?! – не унималась возмущённая Аи.

Сона решила не уточнять, дабы не вызывать новых подозрений, но поняла, что при первой же возможности придётся раздобыть литературу и подготовиться к следующему разу, чтобы её легенда не трещала по швам. Этим вынужденная мошенница занялась уже на следующий день.

После обеда Сона отпросилась в книжную лавку для поиска исторических записей, куда беспокойная хозяйка отпустила девушку исключительно в сопровождении старшего слуги Мана. Шла Сона с надеждой о возвращении домой, стоит ей только встретить и защитить Ху Цзы, и потому категорически отгоняла враждебные, противоположные тому мысли. А значит, деньги больше ей не понадобятся, и можно вложить их в дело, приближающее к цели.

– Госпожа, ни в какой иной книге не найдёте вы достовернее истории, нежели в копии «Чуаньшуо Пинхэн»[94]. Исторический трактат, тяжёлый труд Служителей, философов, военных и дворцовых писарей! – настоятельно рекомендовал господин Су – низкий пожилой мужичок с белой бородкой, одетый в зелёную богатую одежду, украшенную золотистой вышивкой. Ранее Жу и Аи объяснили Соне, что на юге бороды и причёски с длинными волосами позволено носить только мужчинам среднего и высшего сословий.

– «Сказания Пинхэн?» – припомнила Сона что-то смутно знакомое.

– Понимаю, госпожа, – продолжал умасливать торговец, – книга, подобно старым таблицам, написана языком древних стихов: в одном иероглифе заключён смысл целого предложения. Но, к счастью, я также располагаю копией труда Чжи Цзы – главного дворцового толмача. Если вы владеете южной грамотой, то позвольте принести. Джуцзенили Шу?

– За бумагу заплатите, как за крепкий дом без сада, госпожа, – склонился над ухом Ман.

– Какова цена?

– Уверяю, госпожа, все книги моей лавки стоят своей цены. Джуцзен – девять золотых…

– Девять? – не ожидая настолько высокой стоимости, удивилась Сона.

– Госпожа, вам ведомо, ныне тяжело найти и сохранить книги. Дороги пустуют, носильщики и караваны страшатся, а потому лишь самые отважные покидают города… – засуетился лавочник, жестами демонстрируя своё крайне отчаянное положение.

– Да вы же госпожу грабите! – вмешался Ман, за что получил порцию презрительного взгляда от бизнесмена.

– Что вы, что вы! Да как бы я посмел, я преступник какой? Как бы мог я назначить прекрасной и умной госпоже цену выше, чем ту, которую сам уплатил?!

– Пойдёмте, госпожа, – порекомендовал Ман.

– Ну как же! Госпожа, посмотрите! Только взгляните на этот труд – послание самих Духов! – господин Су настойчиво кланялся и указывал на внутреннюю комнату, хранившую знания, разложенные в расшитые шёлковые мешочки, расписные шкатулки и резные сундуки. По огромной комнате неторопливо бродили слуги, перебирающие и избавляющие товар от пыли, влаги и вредителей.

«Раз сам предлагает, воспользуюсь в качестве библиотеки».

Бросив рабу короткое «Я посмотрю», Сона вошла в комнату.

Суетливый старичок тут же нашёл на поясе ключ от нужного сундука:

– Вам благоволят Духи, госпожа, пока книги здесь, но спустя короткое время я покину город с семьёй, а потому выбирайте хорошо и покупайте, не откладывая. – Торговец достал шкатулку и продемонстрировал содержимое – дощечки в расшитом серебряными нитями мешочке, с биркой «Сказания о Пинхэн» на столичном диалекте Южных равнин.

– Что такое Пинхэн?

– Госпожа, вы, видимо, прибыли совсем издалека, – снисходительно по отношению к необразованной чужеземке отозвался господин Су. – В начале создания нас Духом-матерью пять государств, ныне известные как Царство Южных равнин, Страна Восточных ветров, Государство Западного солнца, Страна Северных морей и Государство Бессмертных пустынь, существовали единой землёй Царства гармонии, чьим символом служил жасмин. Именовалось царство Пинхэн.

– И что же случилось с единым царством?

– Злые люди издавна были жадны до богатств и власти. Но все ответы госпожа найдёт в книге, – он бережно развернул дощечки на столе, предоставляя покупательнице возможность оценить текст. – Госпожа, позвольте прочесть вам об истоках Пинхэн, – он отряхнул свободные рукава, поклонился книге и принялся читать:

«Неисчислимое множество Солнц и Лун назад Великими Первыми Духами Шэн и Дай были созданы Земля, что не даёт нам упасть, и Небо, покрывающее наши главы. Духи даровали Небу день и ночь, но у Земли даров не было. Не могло Небо помыслить себя без сестры-Земли, а потому пожелало разделить с ней полученное: пролив дожди, рассекло оно сушу с равнинами, горами и низменностями реками, озёрами и морями. Духи же сказали: «И это хорошо». Призвали они старшую дочь свою, Великого Духа-матерь Му, и велели сотворить жизнь, определив той срок. Вместе Брат и Сестра оберегали живых тварей, созданных Великой Матерью: людей и зверей на суше, рыб в воде и птиц в облаках. Духи Шэн и Дай, как и сейчас, следили за началом и завершением…»

«Я это читала!» – Сона была ошарашена осознанием того, что текст, найденный ею несколько месяцев назад в блокноте из шкафа домашней библиотеки сестры, и слова, читаемые стариком, невероятно схожи.

– «…Познали люди явившихся Духов, и те передали им доселе скрываемое. Человеку подвластны стали пламя, ветры, во́ды, звери и плодородная земля. Но с тайными знаниями пришло и горе. Людей отныне считалось много, и было им оттого тесно. Просили люди Духов поделить их на народы, Землю разобщить границами и поставить над ними достойных». Здесь, прежде чем продолжить чтение, мне надлежит рассказать вам одну легенду.

Он начал проговаривать заученную наизусть поэму:

– «В дни нестерпимых голода, засухи и болезней, брёл Чун Пу в поисках еды для деревни. На пути своём увидел он большую рыбину и был удивлён, ибо нигде поблизости не встречал он воды. Пожалел он создание Матери и отнёс его до моря. Шёл долго, сбивая ноги, изнывая от голода и жажды, но видел, что рыбина та живёт, а посему нёс и считал это чудом. Вот, пустил он рыбину в воды и слышит глас Матери: «Свершил ты, человек, дело благое. Шёл дни, не ел, не пил, дабы порадовать Меня и спасти Моё творенье. Так знай, что спас ты потерянного сына Моего – Духа Ин. Многие ходили подле: кто дивился, кто хотел сгубить, но лишь ты вернул его в стихию, преодолев столь нелёгкий путь. За то поставлю тебя над всеми». Взмолился Чун Пу о милости к его деревне, и вняла ему Матерь. Сколь много мудрости отныне он приобрёл…

Помолчав, повествователь вновь опустил глаза в книгу:

– «Духи подвергли людей испытаниям и выбрали самых смелых, умных, чистых помыслами и сердцем». Одним из благословлённых был и легендарный Чун Пу, спасший Духа Ин. «Избранные первыми почитали благословивших их Духов, но последующие замыслили сами стать подобными Им».

Он поднял глаза куда-то в расписной потолок и с упоением затянул другую поэму:

– «С