Бездушные. Изнанка - Дарья Данина

Но она молчит. Морщит носик, отворачивается, тихо всхлипывая.

Влада дышит сбивчиво, глубоко. При каждом её вдохе вздрагивает упругая грудь. Кожа натягивается, будто обнажая хозяйку ещё больше.

Руслан расправляет плечи, приподнимается, демонстрируя широкий разворот и тугие мышцы на животе. Опускает палец на её дрожащие губы.

- Я сильнее тебя. Зачем ты делаешь себе больно? Знаешь ведь…

Не дожидается ответа. Лишь быстрым движением лязгает пряжкой ремня. Щелкает пуговицей. Звук расстёгивающейся молнии заставил её распахнуть глаза.

- Нравится? – шипит, и молниеносным движением слизывает с влажных губ солёные слёзы. – ломать, осознавая, что не получишь достойного сопротивления? – продолжает смотреть. Будто испытывая его на прочность. Или себя?

На этот раз Туз молчит. Опускает руку к её трусикам. И костяшками пальцев проводит по полупрозрачной ткани. Чувствуя её, наконец. Понимая, что внутри что-то разрывается с такой силой, что его самого начинает потряхивать. Руки.

Руки, блять. Она цепляет пальцами его запястья, но он отпихивает их, и зажимает свободной рукой у неё над головой. Склоняется ниже. Почти касаясь своими губами её. Снова движение бёдрами вперёд, ещё один сдавленный писк. Плевать.

Пальцы нетерпеливо потирают промежность. Цепляют ткань и сдвигают в сторону. Чёртчёртчёрт!

Сам почти скулит, скользя по нежным складочкам. Не так влажно, как хотелось бы…

Подносит пальцы к губам и смачивает слюной. А она уже не сдерживаясь плачет. Слёзы дождём рассекают красивое лицо, которое она снова отвернула от него.

Он опускает руку обратно, размазывая влагу по лепесткам. Находит чувствительный бугорок и обводит его подушечкой большого пальца. Раз, два, три. Ловя губами всхлип. Собирая кончиком языка её слёзы. Хочется попросить, чтобы она не плакала. Провести ладонью по бархатистой щеке в успокоительном жесте…

Но мужчина вновь подхватывает женские бёдра, вновь разводит их, идеально умещаясь.

Знает, что она чувствует его сквозь ткань его белья. Так горячо.

Руслан опускает ресницы, тяжело сглатывает. В ушах громоподобный шум от бурлящей крови. Хотя, ему давно казалось, что она сейчас кипит вовсе не верхней части его тела.

Его рука скользит по внутренней поверхности бедра. Делает несколько круговых движений по нежной коже и, наконец, сгребает трусики в кулак. Дёргает. И вырывает с девичьих губ очередной всхлип.

Он бы хотел снять их осторожно, спустить по стройным ножкам… но перспектива получить пяткой в лицо его не совсем привлекала.

- Расслабься. – Хрипит, спуская своё бельё. Вот. Уже. Кажется, он перестал дышать.

Не сдерживается. Проникает внутрь сначала пальцем, полностью, перехватывая её судорожный вдох, застывает, глядя на то, как она задыхается. Грудь так высоко вздымается. Будто шторм, который накроет их обоих. Не прекращает потирать набухающую бусину. Затем ещё один палец. Блять! Сторазблять! Так туго, охеренно тесно. Он едва не рычит, когда пальчики над её головой сжимают в кулачок покрывало. Он совсем немного разводит пальцы в стороны, а она тут же шипит и выгибается в спине.

Нет. Она не девственница. Голову даёт на отчаяние. Но эта мысль назойливым насекомым начинает проковыривать в его голове дырку. Чёрт!

Туз начинает неторопливо двигать пальцами. Вперёд… назад. Следит за ними, чувствуя, как по виску стекает капелька пота. Облизывает сухие губы. Такая горячая…

Он сам готов заскулить, чувствуя дикую пульсацию в каменном члене.

Скажи это. Скажи. Это. Моёимя. Произнесиего… черт с тобой!

Убирает руку. Рывок. Резкое движение. И он внутри. Сука…

Девчонка шипит, изгибаясь дугой. Кажется, что хрупкие позвонки сейчас захрустят. Нет… не девственница. Он бы почувствовал. Так ведь?

Кажется, он слышит, как грохочет её сердце. Вылетает из груди, навстречу его.

Замер на пару мгновений, наслаждаясь теснотой и теплом. Чувствуя, как она сжимается вокруг него.

Быстрым движением стягивает с себя футболку. Опускается на локти. Прижимается к ней всем телом. Стискивает зубы и отпускает её руки. Которыми она тут же впивается в его плечи. Вонзает острые ногти в горячую плоть. Похер.

Она стискивает коленями его бёдра. И неосознанно сжимает его член ещё сильнее.

Вырывая рокочущий звук из его груди.

Руслан подхватывает её под колени и плавно толкается тазом навстречу, входя До. Самого. Конца. Запрокидывая голову и сжимая зубы так, что они вот-вот раскрошатся.

Слишком узко. Слишком горячо. Слишком мало. Всё слишком. Выворачивает внутренности наизнанку.

Держать себя в руках становится практически невозможно. Он подаётся назад и снова в неё. Проводит носом по хрупкой шее. Вдыхая её дрожь. Впитывая её ненависть.

Срываясь на рычание, впивается в раскрытые губы. А толчки становятся только резче. Жёстче. Злится, различая в тёмных глазах боль и лютую ненависть. А по-другому и быть не могло. Он был к этому готов. Тогда почему злость вырывается из него грубыми толчками в нежное тело?

Он сгорит в ней.

Не может остановиться. С каждым резким толчком голову разрывает на части. Его всего разрывает на мелкие молекулы. Глубже, ещё резче. Руслан сжимает её подбородок рукой. Крепко. До боли. Потому что хочет, чтобы она смотрела на него. На него, а не в сторону, блять! И она смотрит. Смотрит так, что у него вены под кожей вздуваются, готовые в любую секунду взорваться к чертям.

Снова впился в её губы жадным поцелуем. Беспорядочно прошёлся по щеке и по чёткой линии нижней челюсти. Выбиваясь за грань чего-то больного, отзывающегося яростными импульсами в том месте, где двигался его твёрдый член.

Прикусил кожу на шее, втянул, посасывая и зализывая.

Толчок. Один за другим. Вымещая злость и неконтролируемое желание слиться с ней. Стать одним целым хотя бы на миг. Смешаться. Раствориться. Затопить.

Замер на миг… и с сиплым рычанием вздрогнул всем телом, толкаясь так глубоко, как, наверное, никогда в своей жизни. Чёрт. Он никогда никого так и не хотел, как её.

Кончая в пульсирующий жар её тела. Зарываясь в растрепанные волосы и чувствуя, что из груди что-то рвётся наружу.

Она продолжала впиваться ногтями в его влажные плечи. И, кажется, продолжала желать ему смерти.

А Туз даже отдышаться не мог. Всё ещё задыхался от осознания того, что она прокляла его навечно.

Ему ведь должно быть наплевать? Так же?

Разве может быть по-другому?

Закрыл глаза, погружаясь во тьму, пропитанную багряными красками. Глубокий вдох. Выдох…

Оттолкнулся от кровати, и поднялся, подхватывая джинсы, и затягивая на них молнию. Окинул девушку рассеянным взглядом. Она не смотрела не него. Куда-то в стену напротив. Мутными от слёз и пустыми глазами. Словно поломанная кукла. По её виску стекала прозрачная слезинка. Захотелось её стереть. Осторожно промокнуть подушечкой пальца.

Но вместо этого, он молча поднимается с