Штрафники вызывают огонь на себя. Разведка боем - Роман Кожухаров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мечась по кругу как полоумный, Отто нащупал руками снег. Жадно схватив его, он стал быстро-быстро тереть лицо. Талая влага постепенно вымывала из глаз мокрую глинистую почву.
И тогда Отто увидел Вайса. Вернее, он увидел то, что от Вайса осталось. Туловище, перековерканное, лишенное ног, лежало страшным клубком разорванных мышц и переломанных костей на дне окопа. Голова была засыпана бурой от крови землей. Маскировочный халат, бывший когда-то белым, весь превратился в сплошное красно-коричневое пятно. Кровь хлестала на него из того, что было низом туловища Вайса. Туда невозможно было смотреть. Ком тошноты сразу подкатывал к горлу.
Винтовка Вайса, целехонькая, стояла, прислоненная к брустверу. Странно было видеть ее в такой сохранности на фоне того, что осталось от ее хозяина. Ни царапины, только аккуратненькие зарубки на коричневом прикладе.
Еще несколько минут назад Отто втайне хотел эту винтовку и даже слегка завидовал ее обладателю. Теперь он смотрел на нее, как на кочергу, только что доставленную из ада.
Бежать! Надо скорее убираться отсюда! Новый рев, еще более нестерпимый и стремительный, возник в низком сером небе. Похоже, вчера, после стрельбы Вейсенбергера, русские засекли эту точку и вот сейчас решили обработать ее своими минометами. Бьют пятидесятимиллиметровыми. Эта мысль лихорадочно прыгала в мозгу Отто, пока он лихорадочно полз по снегу. Обстрел шел методично, наверняка из одного миномета. С промежутком в три-четыре секунды, не чаще и не медленнее, русские вколачивали одну мину за другой в проклятое пулеметное гнездо. Наверняка от Вайса и от его винтовки уже ничего не осталось. Хотя, кто знает, может, его снайперская «детка», как эстафетная палочка смерти, все так же стоит, целехонькая, прислоненной к брустверу, в ожидании своего нового хозяина.
IX
Не чувствуя обжигающего холода снежного покрова, Отто кое-как вскарабкался по склону к траншеям. В ближайшей ячейке сидел Адлер с другими стрелками. Они заметили ползущего Хагена еще издали. Как только он приблизился к краю траншеи, несколько рук с силой втащили его внутрь.
– Э, дружище! – обрадованно вскричал Адлер. – А мы уж подумали, что вас то… накрыло окончательно и бесповоротно. Ты что, ранен? – внимательно всмотревшись, спросил он с беспокойством.
– Нет вроде… – неуверенно ответил Хаген. – Вайса убило… Ноги оторвало напрочь… Все из-за этого чертового Вейсенбергера… Русские накрыли нас тремя минами. Засекли нашу точку.
– Трудно было это не сделать, – упавшим голосом произнес командир отделения Хартман. – После того что устроил вчера этот недоумок… Я придушу этого Вейсенбергера, к чертовой матери придушу…
В словах обергефрайтера не было никакой бравады. Все сразу поняли, что пулеметчику Вейсенбергеру сейчас лучше действительно не попадаться на глаза Хартмана.
Он дружил с Вайсом. Хаген, из рассказов Вайса, знал, что они вместе находились в одном учебном лагере, пока Вайса не отправили в школу снайперов.
В этот момент огонь русского миномета со склона, где погиб Вайс, неожиданно переметнулся на высоту. Несколько взрывов подняли комья земли и снега в глубине опорного пункта, там, где располагались блиндажи для солдат и командный пункт.
На специально оборудованных ближних площадках располагались расчеты легких гаубиц и три 37-миллиметровых пушки «Пак».
Как только русские начали массированно обстреливать опорный пункт из своих минометов, вся имевшаяся в наличии на опорном артиллерия заработала в ответ. Площадки для артиллерии располагались на самой макушке высоты, на которой разместился опорный пункт.
У русских, удерживавших рубеж вдоль железнодорожной насыпи, не было никакой возможности засечь места расположения пушек и гаубиц. Об этом свидетельствовала беспорядочная и хаотичная стрельба минометов противника. Мины русских ложились на ощупь, не причиняя серьезного урона ни людям, пережидавшим в блиндажах и укрепленных траншеях, ни боевой технике.
Немецким артиллеристам и минометчикам, наоборот, не составляло никакого труда доставить русским массу хлопот. Цели и сектора за насыпью были хорошо пристреляны. Слабая попытка русских организовать минометный обстрел тут же вызвала массированный обстрел их позиций.
X
По ходам сообщений Рольф помог добраться Отто до взводного блиндажа. Возле него находился лейтенант Шульц. Он о чем-то переговаривался с командиром третьего отделения.
– Похоже, что, кроме легких 50-миллиметровых минометов, у русских, окопавшихся за насыпью, нет никакой серьезной огневой поддержки… – произнес Шульц, когда Адлер с Хагеном подходили к нему.
– Герр лейте… нант! – Отто попытался обратиться как можно четче, но хрип и одышка сбивали дыхание. – Старший стрелок Хаген прибыл с точки наблюдения. Точка уничтожена… Снайпер Вайс погиб… Вот его солдатская книжка.
Шульц ничего не ответил, молча оглядев Хагена. Потом он повернулся к Рольфу.
– А вы, Адлер, что здесь делаете? – ледяным тоном спросил он. В этот момент неподалеку разорвалась очередная русская мина. Из всех четверых, стоящих в траншее возле блиндажа, инстинктивно пригнулся только лейтенант.
– Я сопровождал стрелка Хагена, герр лейтенант! – отрапортовал Адлер. У этого изо рта все вылетало без запинки. – Ввиду того, что стрелок Хаген контужен и нуждался в посторонней помощи, герр лейтенант…
По лицу Шульца стало ясно, что он не будет перечить железной аргументации Адлера.
– Хорошо, проводи стрелка в медслужбу… – обращаясь к Адлеру, произнес Шульц. – А потом возвращайся на свою позицию!
– Вас понял, герр лейтенант, – браво отчеканил Адлер.
– Бегом, солдат, нас ждут великие свершения!.. – рявкнул Шульц.
– Я в порядке, герр лейтенант… – начал было отказываться от помощи Отто, но почувствовал сильный тычок в бок. Это Адлер красноречиво сигнализировал, чтобы Хаген прикусил язык.
– Давайте, давайте… – рукой отмахнулся Шульц, снова взявшись за бинокль.
XI
Грохот артиллерийских выстрелов не смолкал. Почти весь личный состав укрылся в блиндажах. Расчеты гаубиц и «паков» работали без устали, заполняя макушку высоты таким громом, что находившиеся поблизости действительно могли лишиться слуха.
Когда Хаген и Адлер прошли несколько поворотов траншеи и шум стрельбы стал тише, Рольф вдогонку ткнул Отто в область правой почки.
– Ты что удумал? – взъярился Адлер.
– А что такое?… – не понимая, пожал плечами Хаген, не упустив случая нанести в ответ в Алеров живот ненавязчивого, но ощутимого тумака.
– Что такое… – шутливо передразнивал Рольф. – Я, можно сказать, оставил боевую позицию ради спасения друга, а ты что вытворяешь? Я в порядке…
Кривлялся Рольф очень смешно, так что Отто не удержал улыбки.
– Чего гогочешь? – понемногу остывал Адлер. – Мне чуть не влепили взыскание, а ему весело. Нашелся тоже мне – герой… Если тебе командир говорит, что ты контужен и тебе срочно нужно показаться нашему доктору, так ты не спорь, а молча выполняй приказ. А он, смотрите-ка, сразу в бой рвется. Поберег бы лучше силенки…
– Сдается мне, пулеметчик Адлер, – суровым командирским голосом начал Отто, – что вы воспользовались легкой оглушенностью стрелка Хагена, чтобы элементарно слинять со своей стратегически значимой огневой точки и лишний раз пошляться по позициям…
Рольф тоже рассмеялся.
– Нужно же было хоть как-то использовать твою пришибленность, Отто… – расхохотавшись, ответил он.
– Сейчас кого-то наверняка пришибет. Контузит по самому котелку… – шутливо пригрозил Хаген, показывая товарищу кулак.
– Вот она, твоя благодарность… – сокрушенно покачал головой Адлер. – И это все за то, что я, оставив позиции, самоотверженно бросился спасать друга.
– Ладно, спасатель, – хлопнул Рольф по плечу Хаген. – Так и быть, приказы начальства не обсуждают. Ты, кстати, заметил, что наш взводный становится с каждым днем все более похожим на гауптмана?
– Не иначе, наш лейтенант взял его себе за образец для подражания… – согласился Адлер. – Как быстро портит людей война…
– Вот вы, пулеметчик Адлер, уже так давно на фронте, что безвозвратно потеряны для цивилизации… – сокрушенно вздохнул Отто.
– То же касается и вашей беспросветной испорченности, стрелок Хаген, – в унисон ответил Адлер.
– Ладно… – махнул рукой Хаген. – Действительно, знаешь, надо наведаться к врачу. Может, наш старик выпишет оздоравливающий глоток спирта. А потом справимся на кухне, что там с положенными мне и Вайсу порциями. Мы вне очереди должны обед получать.
– Только ты этому увальню Гейдриху не говори, что Вайс погиб. Повару раньше времени нельзя расстраиваться. А то у него несварение может случиться. Пусть Вайс сослужит нам последнюю службу…
XII
Стрельба вражеских минометов переместилась на левый фланг опорного пункта и вскоре сошла на нет. Все-таки артиллеристы – молодцы: неутомимо утюжили позиции русских и в итоге отбили у них всякую охоту продолжать минометный обстрел.
