Сезон несбывшихся желаний - Владимир Благов

– Иван Николаевич?! – почему-то удивился Никита.

– Я сама весь день удивляюсь. Бывают же такие люди: и учитель, и предприниматель! – Ирина Юрьевна продолжала делиться с сыном впечатлениями. – Приятный, вежливый, весёлый. Богатый! Вот только совсем седой. Молодой, чуть постарше меня, а совсем седой… Никит, ты знаешь, он поставил условие: ему нужна продавщица без вредных привычек. Как ты считаешь, я смогу бросить?.. – тяжело вздохнув, она недоговорила.

Никита внимательно посмотрел на мать. Он прочёл в её взгляде решимость и уверенность. А ещё ему на секунду почудилось, что она помолодела и стала совсем как на той фотографии – красивой и счастливой.

– Мам, у тебя всё получится, – сказал Никита. – А когда тебе нужно позвонить?

Ирина Юрьевна задумалась.

– Первого октября. В твой день рождения! Слушай, сын, ты – моя счастливая звезда!

Никита заулыбался. Мама помнила, когда у него день рождения!

– Мам, я так рад за тебя. Лишь бы у тебя всё получилось. Лишь бы он тебя не обманул.

– Что ты! Он дал слово. Честное предпринимательское.

Глава 11. Вертикальный пешеход

23 сентября, суббота

Старушка с рёбрышками, а точнее – Любовь Тимофеевна Калугина, пришла домой, сняла косынку и с тяжёлой сумкой прошла в кухню. В кухне хозяйничала её дочь – Нина Ивановна Хныкина. Она пекла пироги.

– Нин, представь, какой странный случай! Со мной такое впервые, – начала Любовь Тимофеевна свой рассказ. – Иду я сейчас из храма. Зашла на рынок рёбрышек купить. Купила. Иду домой, и тут какой-то мужчина – видный такой, богатый, культурный – догоняет меня и просит помянуть его близких. Пакет мне суёт. Спрашиваю имена – молчит, к машине пятится. Так молча сел и уехал.

Я только успела номер его машины запомнить. Триста тридцать три РУС. А в пакет заглянула – там мясо. Гляди, какое, – Любовь Тимофеевна выгрузила вырезку на стол. – Я потом поняла. Он это мясо при мне покупал. Увидел, что я рёбрышек набрала, и, видно, пожалел меня, старуху. Только ведь на помин принято хлеб, фрукты, овощи давать. А он мясо.

– А он, может, и не знает, что полагается, – ответила Нина Ивановна, – Лишь бы от чистого сердца, помянем и мясом. Сейчас не пост.

– Имён не сказал, – повторила Любовь Тимофеевна. – Я бы в свой помянник записала, молилась бы за них.

– Мам, ну, может, у него причины были, чтоб имена не говорить. Что с мясом-то делать будем?

– Ну давай Генке пельменей налепим. Он сегодня опять на свой паркур пойдёт?

– Опять. Серёжка с ногой трое суток дома просидел, так наш места себе не находил – хотел один идти тренироваться. Не нравится мне этот паркур.

– Ну почему? Всё-таки спорт, развитие. Другие вон, поглядишь – охламоны охламонами. А у нас парень занятой.

– Хмурый он какой-то последнее время. Не знаю только, из-за чего.

– Взрослеет. Может, девочка какая-нибудь приглянулась. Полюбил, да безответно.

– Ох уж эти девочки! – простонала Нина Ивановна. – Курят, матом хуже мужиков ругаются. Не дай Бог нашему Генке такую жену!

– Генка, чай, не дурак. Разберётся. А вот вроде и он идёт.

В коридоре хлопнула дверь, послышался звук падающих ботинок, что-то упало с вешалки, и в кухне появился Генка.

– Бабуль, мамуль, привет. Дайте поесть чего-нибудь, а то я убегаю.

– Мой руки. Садись за стол. Пироги с картошкой будешь? – спросила Нина Ивановна.

– Ещё бы! Мои любимые! Конечно, буду.

– Опять вдвоём с Серёжкой пойдёте? – спросила Любовь Тимофеевна.

– He-а, сегодня втроём.

– С кем это? – удивилась Любовь Тимофеевна.

– С Наташкой Гончаровой из нашего класса. Она меня попросила показать ей основные вольты.

– Вольты – это что? – насторожилась Нина Ивановна.

– Это у них прыжки так называются, – объяснила бабушка, просвещённая внуком.

– Неужели Наташа всерьёз хочет заняться паркуром?

– А что? – хмыкнул Генка.

– Ну, я считаю, это спорт не для девочек.

– Не, мам, сейчас всё для всех, – махнул рукой Генка.

Нина Ивановна покачала головой. Воспитанная в строгости, она была с сыном не согласна.

– Опять в центр города поедете? – поинтересовалась Любовь Тимофеевна.

– Ага, – буркнул Генка.

– Неужели нельзя здесь, поближе к дому, заниматься?

– Ба, там один дворик есть – ну идеальный. Правда, там строительство идёт и жильцы на нас уже орут, но это ерунда.

– Какая же это ерунда?! Ой, смотри, осторожней там. Мы ведь переживаем за тебя. Серёжка всю неделю на одной ноге скакал, а у тебя царапина до сих пор не зажила. Тебе с собой аптечку носить надо.

– А я и ношу. Бинт, йод, пластырь – всё с собой.

– Эх, Генка, посидел бы ты немного дома, – вздохнула Нина Ивановна. – Уроки бы как следует сделал, что ли. Книжку какую-нибудь почитал.

– Да. Вон какие у тебя книжки про Египет, – поддержала маму бабушка. – Почему не читаешь?

– А я читал. Ба, ты знаешь, оказывается, в Средние века пирамиды считали житницами Иосифа. Их даже рисовали с окошками. А в коридорах пирамиды Хеопса, как в Библии, зашифрованы все семь тысячелетий человеческой истории.

– Ну учёные навыдумывают, – Любовь Тимофеевна нахмурилась и сердито пожевала губами. – Ты что-то не то читал, Геннадий.

– Ну ладно, я побежал, – заторопился Генка. – Опаздываю…

Если бы ещё вчера кто-то сказал Генке, что он станет тренером по паркуру и будет заниматься с девчонкой-одноклассницей, Генка ни за что бы не поверил. Но Наташка Гончарова попросила его именно об этом, и он не смог ей отказать. Внезапно Генка почувствовал симпатию к этой миниатюрной рыжеволосой девчонке. Весь день он думал о том, куда повести Наташку, что ей показать, чему научить. И в мыслях этих совсем не оставалось места для Серёги Потапенко…

Сергей и Наташка ждали Генку на трамвайной остановке. Заметив друга, Сергей посмотрел на часы и выразительно покрутил головой. Генка ответил ему жестом: «Ничего не поделаешь. Слишком вкусные пироги были».

– Ну ты чего так долго? – накинулся Сергей на Генку. – Четыре трамвая пропустили.

Генка не удостоил его ответом. Всё его внимание было приковано к Наташке. Она была в белоснежном спортивном костюме и розовых кроссовках. На поясе висел цифровой фотоаппарат в чехле.

– Ну как экипировочка? – задорно блестя глазами, спросила Наташка.

Генка сначала хотел похвалить костюм, но, пожав плечами, сказал:

– Испачкаешь.

– Ха, сама испачкаю, сама и постираю.

– Цифровик? – спросил Генка, косясь на фотоаппарат.

– Это не мой. Брата. Он дал на сегодня – вас поснимать.

– Это ты здорово придумала, – похвалил Наташку Сергей. – А разве у тебя брат есть?

– Да. Старший.

– Надо же! – хмыкнул Сергей. – Восемь лет учимся в одном классе, а друг о друге ничего не знаем.

– Он на семь лет меня старше, – Наташка решила рассказать немного о брате. – Работает в рекламной газете дизайнером. Пока он на работе, я играю на его компе. Брат разрешает. Он не жадный, – Наташка вздохнула. – Вот только он скоро женится. Переедет к жене и заберёт компьютер с собой.

– Ну, к тому времени ты уже ноутбук выиграешь, – шутливо успокоил Наташку Сергей.

– Вряд ли, – усмехнулась Наташка. – Шансов мало.

– Трамвай идёт, – сказал Генка. – Наш. Поехали.

Минут через сорок трамвай привёз их в центр города. Сергей и Генка повели Наташку по своему маршруту. По пути они наперебой объясняли ей теорию того или иного вольта и тут же показывали, как он выполняется. Друзья с ходу перепрыгивали через скамейки, турникеты, ограды…

Остановились они во дворе старинного дома. Дом был необычной архитектуры – с массивными пандусами и каменными шарами у подъездов, с лепными украшениями по карнизу над третьим – последним – этажом. Ни Генка, ни Сергей не знали, сколько лет дому, но по всему было видно, что жизнь его подходит к концу. Дом стоял в окружении новостроек, двор был перекопан, и детская площадка завалена строительным мусором.

– Вот здесь мы и тренируемся, – сказал Генка Наташке. – Раньше было лучше: тут были разные лазилки, качели. Скоро дом сломают, и тогда придётся искать новое место.

– Зачем ломают? – оглядываясь по сторонам, Наташка пожала плечами. – Дом старый, но ещё крепкий. Построен, наверно, до революции. А тогда строили на века.

– Земля здесь – в центре – очень дорогая. Невыгодно оставлять эту развалину, – объяснил Сергей. – А поставят тут свечку с пентхаусом на двадцатом этаже, так таких бабок нарубят, что можно всю жизнь на Канарах загорать.

– Ну и где вы тут прыгаете? – поинтересовалась Наташка, доставая из чехла фотоаппарат. – Начинайте, сейчас снимать буду.

Серёжка и Генка переглянулись. Генка подмигнул другу.

– Наташ, вон видишь те каменные шары у подъезда? – спросил он.

– Ну вижу.

Генка разбежался, взлетел на пандус и, коснувшись каменного шара одной левой, перемахнул через него с поворотом на триста шестьдесят градусов.