Королевский инженер - Алексей Бессонов

Рилц был прямо перед ним.

– В город нужно успеть до темноты, – решил Хадден. – Если я помню карту, дорога в лоне от нас? Или еще ближе?

– Мы рядом с ней, – отозвался Черныш и, не говоря более ни слова, поскакал вниз с холма.

Через десять минут они выбрались на широкую, плотно убитую колесами и копытами дорогу. Впереди виднелась почтовая станция, у бронзового столба коновязи уныло жевали солому две оседланные лошади. Когда отряд проезжал мимо, на крыльцо двухэтажного здания почты вышел мужчина средних лет в неполном мундире офицера королевской артиллерии и очень пристально посмотрел на Арвела. Хадден ответил ему безразличным взглядом, и тот отвел глаза, но долго еще пялился в спины солдат. Хаддену это не понравилось, однако он отнес этот тяжкий взгляд на счет близости фронта и неизбежной сейчас всеобщей подозрительности.

Скоро впереди показались крыши предместий, за которыми темнела в вечерней тени каменная стена крепости. Задумчиво щурясь, Арвел рассматривал недавно отремонтированные навесные башенки с узкими крестообразными бойницами и характерную для Южной Пеллии бикрам – острую крышу над самой стеной, выложенную тщательно обожженной черепицей. В принципе бикрам можно сбить артиллерией, но пока она цела, защитникам не страшны горящие дротики, выпускаемые метательными машинами и летящие сверху вниз на внутренние оборонительные галереи.

Четыре – по числу сторон света – огромные круглые башни, нависающие своей каменной мощью над стенами, также выглядели самым лучшим образом, из чего Хадден сделал вывод, что восстановлением старинной крепости занимались знающие люди. Очевидно, здешние владетели готовились противостоять Претендентам всерьез, иначе откуда бы взялись деньги на всю эту роскошь, включая длинные стволы пушек на верхних площадках башен? Пушки эти, как видел Хадден, изготовили совсем недавно, под использование новейших порохов князя Квитцена, и четыре такие батареи могли простреливать всю долину реки на очень большое расстояние.

На въезде в дальнее предместье дорога оказалась перегорожена стеной из мешков с песком; возле узкого – такого, чтоб пропустить одну фуру, – прохода стояли трое солдат и сержант пехоты с бронзовым караульным жетоном на груди. Издалека завидев приближающихся людей, сержант выступил на середину дороги, а его подчиненные проверили замки своих ружей. Солдатики выглядели совсем детьми, но по их движениям, по манере держать оружие сразу чувствовалось, что первый бой для них уже давно позади.

Не доехав до сержанта пяти шагов, Арвел остановил лошадь и спешился. Из плотной кожаной сумки, что висела у него на боку, он аккуратно достал сложенный вчетверо лист с красной печатью на шелковом шнуре. Сержант внимательно прочитал документ и задумчиво подергал себя за ус.

– Боюсь, ваша милость, что мне придется позвать начальника караула.

– Это твой долг, – Арвел был раздражен, но постарался ответить вежливо и мягко, так, как полагалось человеку его положения при общении с нижними чинами.

Усач отправил куда-то одного из своих мальчишек, и спустя пару минут тот вернулся с лейтенантом – таким же юным и розовощеким. Заглянув в черные глаза офицера, Хадден коротко поджал в досаде губы. На этом благословенном острове, кажется, воевать начинали с пеленок. Такого он еще не видел, хотя и знал, что в последние годы королевская армия очень помолодела…

Представившись, лейтенант дважды изучил бумагу, после чего вернул ее хозяину и вздохнул:

– Вашей милости, как я понимаю, будет необходимо отметиться у военного коменданта?

– Нас ждут кое-какие припасы, – кивнул Арвел. – До рассвета мы уже должны быть в пути.

– Комендант вместе со своими людьми квартирует в северной башне, – офицер указал большим пальцем себе за плечо, – и сейчас он, как я понимаю, должен быть на месте. Прошу меня простить, но выделить провожатых я вам не смогу.

Арвел только махнул рукой в ответ. Когда он взобрался на лошадь и двинулся вперед, Черныш немного отстал. Краем глаза Хадден вдруг увидел, что проводник свесился со своего коня и что-то спрашивает у лейтенанта, на что тот удивленно приподнимает плечи, – но эта ерунда господина инженера уже не интересовала, ему хотелось скорее закончить с комендантом и получить наконец нормальный горячий ужин с кружкой вина.

Ворота крепости оказались распахнуты, вокруг валялась солома и всякий мелкий мусор. Две торговки курами, сидящие в окружении клеток с одурелым на жаре товаром, проводили отряд любопытными взглядами – похоже, чужие люди теперь посещали Рилц нечасто. До северной башни ехать пришлось узкой улочкой, застроенной домами когда-то солидных торговцев и ремесленников. Арвел с усталой тоской смотрел на резные ставни, краска на которых давно облупилась, однако про ремонт здесь уже и не думали, а ведь до войны любой цеховой мастер предпочел бы треснуть напополам, нежели допустить такое безобразие. Но здесь, по крайней мере, еще не было ни осад, ни обстрелов – город выглядел сильно обедневшим, и только.

До голода и крыс было еще далеко, хотя эти две черные тени уже маячили где-то там, на юге.

Жилые кварталы закончились резко и даже неожиданно. Выехав на круглую площадь с несколькими торговыми павильонами, Арвел увидел впереди стену из глыб серо-коричневого камня, сложенную, судя по всему, совсем недавно. Стена достигала высоты в три человеческих роста, немного скрадывая величие громадной северной башни, что нависала над всем кварталом. У стены виднелись остатки некогда пышного сада, и Хадден не сразу разглядел прямоугольные ворота, перед которыми торчали четверо стражников с укороченными кавалерийскими ружьями.

Здесь документы проверяли еще более дотошно, чем на дороге. Лейтенант вызвал капитана, а тот пожелал проверить содержимое седельных сумок и баулов. Отказать ему было нельзя, так что досмотр занял еще четверть часа, заставив Арвела позеленеть от раздражения. Солнце уже почти село, времени оставалось все меньше, и он стал чувствовать, как ноет измученная за последние дни спина.

Закончив шарить по сумкам, капитан махнул рукой, приказывая следовать за ним. В седло уже никто не садился, лошадей повели в поводу. Двор за стеной произвел на Арвела хорошее впечатление, здесь явно следили за порядком с тщанием, обычно несвойственным маленьким провинциальным гарнизонам. Никто не шатался без дела, брусчатка выглядела тщательно выметенной, и, главное, – во дворе нечему было гореть. Несколько пристроенных к стене навесов имели кирпичные столбы и черепичную крышу, каких-либо деревянных строений Хадден не увидел вовсе. У тяжелых железных дверей башни капитан остановился, покрутил головой и кликнул солдата, возившегося неподалеку с продырившимися кузнечными мехами. Арвел не расслышал, о чем они говорили, однако солдат умчался куда-то за башню, а капитан так и остался возле дверей, раскуривая с самым невозмутимым видом трубку.