Руки уже в раю. Про несчастный случай и невероятное желание жить - Денис Владимирович Кравченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Началась полноценная взрослая жизнь. Я нашел себя. Это восхитительное чувство, когда ты можешь сам купить одежду своей дочке, юбку своей жене, какие-нибудь кастрюли-сковородки и т. д. Само собой, я был у супруги на подхвате. Вместе с ней купал Милану. Набирал воду, подготавливал ванну. Мы купали малышку в травах, в ромашке. После этого я брал ванночку, зубами укладывал себе на плечо и выносил во двор, выливал. Я кормил Милану, менял подгузники. Катя могла спокойно сходить в магазин, оставив нас одних, когда родители были на работе.
Я был увлечен задачами, которые возникали передо мной. На первый взгляд, они казались неподъемными, потому что, куда ни кинь, везде нужны руки. Но, поразмыслив, я очень часто находил способ помочь отцу в гараже, растил вместе с женой Милану.
Жизнь не стояла на месте, и я старался от нее не отставать.
Глава 14
Венчание
Когда Милана пошла во второй класс, жена предложила мне повенчаться. После рождения дочери для нас обоих стало очевидно, что мы пришли к тому, о чем мечтают многие люди, – построили настоящую крепкую семью. И абсолютно неважно, что мы не были друг у друга первыми. Это не играет никакой роли, если ты уверен, что готов остаток своей жизни провести рядом с любимым человеком.
Я верил в Бога, но не мог назвать себя воцерковленным. Я никогда не ходил в церковь. Не причащался. Не исповедовался. Являлся просто среднестатистическим православным христианином: был крещен, носил крестик – этим моя вера, по сути, и ограничивалась.
Венчание я воспринимал как некое завершение своей любовной истории, как точку, окончательный выбор. Решив повенчаться с Катей, я подтверждал, что она – та женщина, с которой я пройду бок о бок до конца своей жизни.
На самом деле где-то в глубине души я уже сделал этот выбор и сделал давно, как только мы поженились. Образ жизни, который я вел до свадьбы, стал для меня чужим. Я никак не горжусь своими юношескими любовными похождениями, донжуанскими подвигами, которыми так любят хвастаться мальчишки, да и многие мужчины.
Бесконечный поиск новых отношений и мимолетных связей утратил для меня смысл.
Когда Катя подняла вопрос о венчании, я невольно задумался: возможен ли для меня возврат к прежней жизни? Былые отношения вспоминались с какой-то брезгливостью. Я спрашивал себя, могу ли я изменить своей жене? В прошлом у меня случались такие истории. Но тут я отчетливо понял, что не смогу, что это тот человек, на котором я остановился, что я готов обвенчаться.
* * *
Я сказал Кате, что венчание – хорошая идея. Однако я не хотел, чтобы оно стало формальностью, бутафорией – обвенчаться в первой попавшейся церкви, где продают крестики, иконы, свечи и карманные библии: в таинство, совершенное в таких часовенках и церквях, я не верю. Не верю в искренность и благочестие батюшек, приезжающих на службу на иномарках за баснословные деньги. Хотелось, чтобы все было по-настоящему. Я общался с людьми и много слышал о венчании. Ты приходишь, занимаешь очередь, платишь энную сумму, и тебя венчают. Все поставлено на поток, как в сфере услуг. Такой демовариант меня не устраивал – я хотел пройти с Катей таинство венчания как положено.
Мы начали искать церковь и батюшку. Поиски длились довольно долго – год-полтора. Не то чтобы я проявлял особое рвение в этом вопросе – просто поддерживал желание Кати, а вот она прямо-таки горела идеей венчания. И вот однажды жена пришла с работы – она работала воспитателем в садике – и рассказала, что в разговоре с коллегой узнала про церковь в одном тихом местечке. По описанию это было как раз то, что нужно. Катя предложила сразу же съездить туда и увидеть все своими глазами.
– Хорошо, поехали, – согласился я, и мы затемно отправились в церквушку на вечернюю службу.
Церковь располагалась в небольшой деревне, служили в ней только местные. Когда мы приехали, батюшки еще не было, он жил где-то по соседству. Мы зашли внутрь, сели на скамейку. В церкви стояла тишина, только потрескивали лампадки возле икон. Вскоре пришел батюшка и принялся зажигать свечи, готовиться к службе. Он зашел через дьяконскую дверь, расположенную сбоку алтаря, и заметил нас, только когда выглянул проверить, горят ли перед иконостасом лампадки.
– О, новенькие! – улыбнулся батюшка. – Что ж, давайте знакомиться. С чем пожаловали?
Мы представились, рассказали о том, что хотим повенчаться.
– Вот как?! Повенчаться, значит… Интересно. И зачем вам это? Чтобы что?
Я растерянно замолчал.
– Мы хотим заключить наш брак на небесах, – сказала Катя. – Чтобы мы были женаты не только перед людьми, но и перед Богом.
– Хорошая цель, – кивнул батюшка.
Он стал задавать нам вопросы, на большинство из которых мы попросту не могли ответить, так как не имели представления, о чем он говорит.
– Послушайте, вам этого и не нужно, – успокоил нас батюшка. – Достаточно вашего брака. Венчаться ведь совсем не обязательно.
Но мы были настроены серьезно и убедили его, что хотим во всем разобраться.
– Хорошо, – согласился батюшка. – Я дам вам задание. Если вы с ним справитесь, то мы продолжим разговор.
Он дал нам книжку и велел прочитать от корки до корки. Это было Евангелие. Я понимал, что просто взять и пробежаться глазами не получится, придется вчитываться и осмысливать текст: ведь по нему батюшка и будет задавать вопросы, когда мы приедем в следующий раз.
* * *
Мы вернулись домой и начали изучать Евангелие. Читали по очереди. В воскресенье рано утром снова явились в деревню – на литургию. Приехали самыми первыми.
Батюшку звали Герман. Помогали ему две матушки, одна из которых была его матерью. Он держал кур, коров – вел большое хозяйство. Жил у него огромный черный водолаз по кличке Хаммер – добрейший пес. Отца Германа знали многие, к нему ездили и очень богатые люди, спонсировали
