Белая лошадь, черные ночи (ЛП) - Марсо Иви

Прекрати это, идиотка, ― укоряю я себя, но чувствую, что это безнадежно.

― Ты ведь повредила ребро в драке?

Я тихонько качаю головой, все еще не в силах оторвать взгляд от света костра, отражающегося в его глазах. Я действительно повредила ребро, но, если я скажу это вслух, он отправится прямиком в церковь Ордена бессмертного Вудикса и сожжет ее дотла.

― Нет. Я в порядке.

Его рука по-прежнему прижата к моему боку, и это заставляет меня думать, что он нашел в нашей совместной прогулке на лошади столько же утешения, сколько и я. То, что я была рядом, что-то значило для него.

В последующие дни я постоянно вспоминаю его нежное прикосновение к моим ребрам. Когда я впервые увидела его, он показался мне великолепным чудовищем. Теперь я начинаю понимать, что при всей своей грубости он совсем не похож на мужчин, которые освистывают меня в деревнях, через которые мы проезжаем.

Какая-то часть меня хочет доверить ему не только свою безопасность. Я хочу опустить свои стены и попросить о том, чего у меня никогда не было ― о помощи.

В следующий раз, когда он спускает меня с Мист, я кладу свою руку поверх его и, собрав все свое мужество, говорю, смотря ему прямо в глаза:

― Вульф, я хочу, чтобы ты научил меня драться.

Глава 12

Вульф

Я смотрю на Сабину так, словно она говорит на непонятном языке бессмертных. Научить ее драться? На мгновение, когда ее мягкая рука прижалась к моей, лунный свет окрасил ее кожу прекрасным сиянием, и эти розовые губы приблизились ко мне, я подумал: может быть…

Но этого никогда не случится.

Сабина Дэрроу не моя, чтобы целовать ее.

― Я никогда не хочу снова оказаться в том положении, в котором была в Шармоне, ― говорит она голосом, который почти срывается, когда ее рука перемещается к другому запястью, где ее схватил Патрон. ― Всю свою жизнь я не могла дать отпор, когда другие издевались надо мной. В монастыре я ничего не могла сделать. Мне было десять лет, когда меня отправили туда, я была ребенком, которого взрослые превосходили по силе. Когда я стала старше и сильнее, они угрожали причинить боль Мист, чтобы удержать меня под своим контролем. ― Она сглатывает, как будто ее горло перекрывает от давнего страха, но затем ее взгляд становится решительным.

Она продолжает уверенным голосом.

― Я знаю, что говорят о Сорша-Холле. Развратный двор, который содержат Валверэи, так же беззаконен, как и царство богов. Если я хочу там выжить, я должна уметь защищаться.

Ее просьба разумна, но наивна. Возможно, она думает, что знает, с чем столкнется в Сорша-Холле, но она не имеет ни малейшего представления о том, что ее там ждет. У Райана есть свои недостатки, но где-то под его безжалостностью скрыт моральный компас, который все еще пытается направлять его, как это было в детстве. Опасаться ей следует остальных членов его семьи. Его старших братьев, Кендана и Лора, хотя они оба уже много лет отсутствуют: Лор возглавляет флот Валверэев далеко за морем Панопис, а Кендан ― капитан армии короля Йорууна в Старом Коросе ― по крайней мере, так принято говорить. Их отец, лорд Берольт, родился с нарушенным моральным компасом. Он построил свою империю легальных и нелегальных пороков на крови и шантаже. Ходят упорные слухи, что он убил свою покойную жену Маделину ― мать Райана ― в приступе ярости, когда она родила обычного третьего сына, после того как гадалка предсказала, что Райан будет поцелован богом.

И это еще не говоря о кузенах, тетях и дядях Валверэй и одной особенно мерзкой бабушке, а также о сомнительной компании, которая окружает семью: пираты, наемники и шлюхи. Все они одеты в наряды фей, которые мало скрывают их варварские желания.

― Лорд Райан сделает все, что в его силах, чтобы обеспечить твою безопасность, миледи. ― Я произношу слова осторожно, даже формально, пытаясь искупить нецеломудренные мысли, которые посещали меня ранее.

Которые все еще посещают тебя, Вульф.

Я говорю этому голосу, чтобы он заткнулся.

Сабина бросает на меня тяжелый взгляд.

― Лорд Райан всегда будет рядом?

Мне чертовски хочется заверить ее, что без тени сомнения она будет в безопасности в Сорша-Холле. Если все пойдет по плану, я буду присматривать за ней и, можете не сомневаться, не спущу с нее глаз ни на одну секунду.

Но, опять же, даже я не смогу быть рядом все время. Мне нужно спать. Мне нужно писать. И если я не займусь расследованием странных происшествий у волканской пограничной стены, то кто займется?

Моя маленькая фиалка права: она должна уметь защищаться.

― Тогда после ужина, ― говорю я.

Когда мы отдохнули и поели, я методично объясняю:

― Ты находишься в невыгодном положении из-за своих размеров. Единственный соперник, которого ты можешь реально победить, ― это другая женщина. Я не хочу преуменьшать силу твоей воли ― я говорю лишь о практической стороне дела. Если бы ты попыталась одолеть кого-то моего размера, ну…

Мне не нужно заканчивать свою мысль. Даже когда мы сидим у костра, я возвышаюсь над ней. Моя тень от костра значительно превосходит ее тень. Я мог бы сломать ее одним мизинцем.

Не теряя ни секунды, она отвечает:

― Тогда расскажи мне, как сражаться с женщинами.

Мои брови поднимаются, пока я не вспоминаю, что на протяжении двенадцати лет именно женщины причиняли ей боль.

Сабина совсем не такая, как я ожидал. Она ― клубок противоречий: мягкая и жесткая одновременно. Кажется, невозможным, что она настоящая. Это девушка, которая делит свою скудную пищу с мышью, испытывает сочувствие даже к ползучим, ядовитым существам ночи. Снаружи она такая нежная, с мягкой кремовой кожей и округлыми изгибами, которые так и просятся, чтобы к ним прикоснулись.

Но есть в ней и другая сторона. Грозная, решительная девушка, которая не желает быть жертвой. Она хочет знать, как бороться со всеми, кто причиняет ей боль, даже со старухами. Я хочу знать, как в одном человеке может уместиться столько всего. Как ее душа может выдержать столько ярости и при этом не сломаться. Может быть, если я смогу понять, как она все еще видит красоту после всего, что с ней случилось, то и я смогу.

― Точно. ― Я поднимаюсь на ноги. ― Тогда встань. Первый урок: базовая стойка.

Она нетерпеливо вскакивает на ноги, моя рубашка свисает на ней до середины бедра. Она поднимает кулаки, как ребенок, ― слишком высоко, слишком далеко и совершенно неправильно. Но стойку легко исправить. Нельзя научить кого-то решительности, а она у моей маленькой фиалки в избытке.

― Прежде чем думать о кулаках, займись ногами. — Я становлюсь позади нее, опуская ее руки по бокам, и развожу ее ноги на ширину плеч. Она на мгновение теряет равновесие, и я обхватываю ее за талию, чтобы выровнять.

― Вот. Правильное положение бедер помогает нанести сильный удар. Опустись в стойку. Когда ты бьешь, тебе нужна вся сила твоего тела, а не только рука.

Ее бедра смещаются под моими ладонями, она слегка отклоняется назад, чтобы перенести вес на пятки.

― Так?

Это почти идеальная позиция, и я немного удивлен тем, как легко она исполняет мои инструкции.

― Да, так, миледи. Теперь ты можешь подумать об ударе. Держи локти близко к телу, вот так. ― Я слегка беру ее за запястье, чтобы показать, как нужно держать руку. ― Хорошо. Теперь сожми кулак. Держи его свободно. Чтобы нанести удар, вложи в него энергию всего тела. Я обхватываю ее за плечи, поворачивая ее, пока она отрабатывает удары.

После нескольких тренировочных ударов в воздухе я встаю лицом к ней.

― А теперь ударь меня, как если бы я на тебя напал.

Ее лицо пылает решимостью. Она медленно наносит удар мне в грудь, и в тот момент, когда он почти касается меня, я ловлю ее кулак.

― Целься в уязвимые места. Грудь — это не то место. Бей в подбородок или ниже, ― я показываю. ― Это с большей вероятностью выведет противника из строя, особенно если это женщина.