Люди шторма - Сергей Зверев

Русские сразу сообразили, что к чему, и отскочили в разные стороны. Коля оказался у валуна, а Виталий – возле гряды камней. Аквалангист оставался на своем месте и вел стрельбу одиночными выстрелами. Бойцы, не сговариваясь, открыли перекрестную стрельбу. Положение и у одного, и у второго было не очень выгодным. Кусты, где скрывался противник, почти не были видны. И лишь то, что он стрелял, позволяло приблизительно определить его местоположение. Однако русские стрельбой демаскировали себя. Враг перенаправлял автомат то в одну, то в другую строну. Пули ударялись о камни. Зиганиди был вынужден отползти и скрыться за валуном.

Саблин вновь взял булыжник и бросил в ближайшие от «гнезда» кусты. Потом еще раз и еще… А затем сделал то же еще несколько раз. Противник не мог не отреагировать на шум вблизи от своего укрытия. И он отреагировал даже лучше, чем предполагал Боцман, – направил на соседние с «гнездом» кусты луч мощного фонаря, очевидно, надеясь ослепить неприятеля ярким светом и проделать в нем пару-тройку дырок. На самом же деле все получилось как раз наоборот. Включенный фонарь демаскировал его. Виталий, не раздумывая, выстрелил в возникшую вражескую фигуру. Враг резко схватился за плечо и уронил фонарь. Однако тот не разбился и продолжал выдавать место положения аквалангиста.

Противник, понимая свое незавидное положение, попытался отбежать левее и приникнуть к валуну. Боцман при этом продолжал стрелять, стараясь еще раз зацепить незнакомца. Однако тому удалось избежать новой раны и достичь желаемого укрытия. Он вплотную стал спиной к валуну и тяжело дышал. Из правого плеча хлестала кровь. Таймер взрывателя, прикрепленного к запястью, продолжал обратный отсчет. Красные цифры достигли отметки «60». До взрыва оставалась минута. Аквалангист, превозмогая боль, перезарядил автомат, готовясь встретить русского. Но встреча произошла нежданно. Николай, успевший оценить ситуацию, обогнул валун и напал на противника.

Прикладом автомата он выбил у него оружие и сразу же выстрелил аквалангисту в грудь. С ним было покончено. Оставалось разобраться со взрывателем.

Таймер неумолимо приближался к нулевой отметке. Боцман снял его с руки убитого врага и принялся лихорадочно изучать его конструкцию. С огромным облегчением для себя он обнаружил, что конструкция ему знакома и способы остановки системы вполне доступны. Его товарищ с замиранием сердца следил за его действиями. Несколько комбинаций с нажатием и удержанием определенных кнопок дали положительный результат. Таймер замер на отметке «4», после чего из взрывателя извлекли батарею. Угроза взрыва миновала.

– Интересно, кто он такой и откуда взялся? – проговорил Зиганиди.

– И что хотел взорвать? – вторил ему Саблин.

– Одни вопросы…

Со стороны моря раздался шум. Боевые пловцы в одно мгновение подобрались, они вновь были готовы к отражению возможной опасности. Однако тревога оказалась ложной. Из темноты послышался голос Сабуровой:

– Ребята, это я. И у меня две новости.

– Дай догадаюсь: хорошая и плохая? – с иронией промолвил Боцман.

Они с напарником двинулись к морю, чтобы помочь Кате подняться на берег.

– Так и есть. Здесь даже и гадать не стоило, – ответила женщина.

– Катюша, тут у нас клиент один готов, – предупредил грек о наличии трупа.

– Ну, и поделом ему, засранцу, – ничуть не смутившись, отреагировала девушка и продолжила: – Так вот. Новость первая – под водой у подножья маяка я обнаружила несколько килограммов взрывчатки, готовой к применению. Новость вторая – она еще не сработала.

– И, по всей видимости, не сработает, – заметил Виталий. – Этот клиент, о котором Коля упомянул, должен был взорвать маяк. Но мы подоспели вовремя.

– Вы узнали, кто он? – спросила напарница.

– При нем нет ничего, по чему можно было бы его идентифицировать, – проговорил Николай. – Я проверил и автомат, и нож, и фонарь. Никаких маркировок. А чисто внешне все выглядит очень стандартно. Может встречаться в любой стране.

– А он говорил что-нибудь? – уточнила Екатерина.

– Нет. Ни слова, – ответил Боцман. – В общем полный туман. Непонятно, кто хотел подорвать нашу берлогу и зачем…

Внезапно послышался треск рации. Все трое оглянулись. Зиганиди направил фонарь на звук. Рация явно лежала в кустах – тех самых, где совсем недавно вражеский аквалангист пытался отбить атаку русских боевых пловцов. Видимо, там он ее и обронил, а теперь она вдруг ожила. Саблин поднял рацию. Из нее доносился мужской голос, говоривший на одном из восточных языков. Сабурова прислушалась и поняла, что язык ей знаком по интенсивному курсу в спецшколе.

– Это фарси, – прошептала она.

– Исламская Республика Иран в действии, – чуть не присвистнул Николай.

– О чем говорит? – спросил Виталий.

– Дословно: «Повторяю. У нас все готово. Мы в районе тюрьмы МГБ. Через час начинаем. Басмач все подготовил. Доложи обстановку, что у тебя!»

Троица переглянулась. Сомнений не оставалось – и аквалангист, и тот, кто тщетно пытался его вызвать по рации, были иранцами. Вырисовывалась весьма любопытная картина. Выходило, что российские узники местной тюрьмы МГБ попали в сферу интересов Ирана. Причина данных интересов выглядела вполне очевидной. Внимание иранцев наверняка привлекли научные исследования, ранее проводимые «Астраханью». Тюремное заключение экипажа «Астрахани» иранцы решили использовать в своих целях. Для этого они вышли на Басмача, который за хорошие деньги готов был проворачивать любые гешефты. Получалось, что бандит, несмотря на все свои слезные заверения, вел осознанную двойную игру. Решил подоить и «русскую мафию», и исламистов. Отсюда и обещание устроить бунт в тюрьме и освободить русских моряков, чтобы те сразу же оказались в лапах иранцев. Сам главарь местных преступников должен был оставаться в тени и вопреки результатам бунта потребовать от «русской наркомафии» остаток за работу. Видимо, он не был в курсе ближайших планов иранских боевиков. Ведь они, получив сведения о «русских мафиози», приняли решение устранить ненужное препятствие. В свете этих предположений не таким уж и странным становился полет БЛА в районе маяка. Скорее всего, это был аппарат иранцев, стремившихся вычислить конкурентов, а затем нанести по ним сокрушительный удар. Несколько килограммов взрывчатки – это серьезно. В результате вероятного взрыва маяк был бы почти полностью разрушен и погреб под своими обломками русских. Приблизительно такая картина событий представилась участникам российской спецгруппы. Часть плана иранцев была сорвана. Следовало действовать далее.

Рация замолчала, так и не дождавшись ответа.

– Если у них там «все готово», то их операция находится в самой главной фазе, – стал размышлять вслух Боцман. – Основные их силы наверняка задействованы там, и никто в ближайшее время не бросится искать одного из бойцов, который почему-то не отвечает по рации.

– Начало операции через час, – напомнила Екатерина. – Нам нужно успеть добраться до тюрьмы…

– Все верно, – согласился Виталий. – Давайте поторопимся.

Пловцы вернулись к своему снаряжению и через несколько минут уже были в воде, чтобы отправиться на маяк, а оттуда к тюрьме МГБ.

Глава 15

Мрак окутывал тюрьму со всех сторон. Лишь за ее оградой работал с десяток фонарей да светились некоторые окна административных зданий и специальных помещений. Прошло чуть меньше часа, как на вышках сменились часовые. Каждый из них держал в поле зрения свой участок, отведенный внутренними правилами караульной службы. И если вблизи каждой отдельной вышки освещения вполне хватало, то уже на расстоянии в десять метров тьма скрывала собою все. Нельзя было рассмотреть ни тропы наряда, ни тропы контролеров, ни контрольно-следовую полосу, находившуюся между ними.

После полуночи «зона» обычно замолкала. Но полнейшая тишина там не наступала никогда. Слышались вскрики, ругань, иногда – обрывки песен.

Когда в одном из корпусов начался шум, ближайшие к нему постовые вздрогнули. По инструкции они должны были в таком случае оповестить начальника караула. Однако на практике это почти никто никогда не делал. Негласно считалось, что дела за линией охраны находятся в ведении администрации тюрьмы. Да и мало ли с чем мог быть связан внезапный ночной шум! Может, это особо опасный преступник готовился дать дополнительное показание против себя или своих дружков… Одним словом, грохоту и крику на этот раз никто из часовых большого значения не придал. И в этом крылась большая ошибка.

Коридорный, услышав дикий стук, доносившийся от одной из камер, раздраженно фыркнул. Заключенные из всех сил колотили кулаками в металлическую дверь с «кормушкой». Полицейский неохотно приблизился к двери и громогласно спросил:

– Что надо? Чего буяним?

– Открывай, начальник! Тут одному кенту совсем херово! Врач ему нужен! Срочно! А то копыта откинет!