Тренировочный забег одинокого кролика (СИ) - Эндрю Ян

— И рукой его придерживайте в этот момент, а то у меня уже ящик раскоцаных вон в том углу стоит, — ехидно добавил завхоз, с улыбкой и чуть наклоня голову наблюдая за сержантом.

— Понятно, спасибо. — Я старался не смотреть на Игнатьева, за которым, судя по выражению его лица, явно числился не один разбитый инструметрон. Старшина однозначно ставил себе задачей не давать расслабляться бойцам Комплекса, а уж напоминать им о промахах так просто считал своей обязанностью. — Что ж, тогда я готов выдвигаться на маршрут.

— Тогда я к краулеру, догоняйте, — громко сообщил Игнатьев, сдвигаясь с места и тихо добавил, поймав мой взгляд: — Про ремонтника спросите? Да?

Поймав мой короткий кивок, сержант с деловым видом устремился в сторону центра зала, сейчас скрытого массивной колонной.

— Что-то еще, господин инспектор? — уточнил завхоз, провожая взглядом фигуру блондина.

— Да, есть один момент. Странный, я бы сказал, — начал я. — Скажу прямо, у меня нет точных данных, но…

— А их ни у кого нет, — несколько доверительным тоном поддержал тему Охрименко, от чего я даже несколько оторопел. — Я вам так скажу, уж сколько тут сижу, а так и не разобрался.

— Но наблюдать — наблюдали? — осторожно уточнил я.

— Конечно! И неоднократно, — авторитарно подтвердил завхоз. — Особенно, когда несколько штук соберется.

— Так это массовое явление? — боюсь, моя фраза была несколько… истерична. Но я явно не был готов к ситуации, когда из АККа, подобно муравьям, во все стороны лезут странные фигуры в ремонтных костюмах.

— Ну конечно! — завхоз довольно кивнул. — Вы что, думаете, мы только одну особь сюда переселили. Тут их с десяток точно наберется, у них матриархат, как я подозреваю. Вот и группируются вокруг старшей, хе, самки.

— Ааа…?

— Ну да. Не мне вам рассказывать, как женщины могут крутить нами, мужиками. Вот и у них, так сказать, по движению хвоста с места срываются.

— Так они и хвостатые? — мне почему-то стало жарко, и я провел рукой по воротнику, чуть оттягивая его от шеи.

— Конечно!.. Функционально это у них не сильно задействовано, я бы сказал, почти рудиментарно, но присутствует. Так вот, когда собирается несколько особей, ведут они себя крайне разумно. Я бы так сказал, сидят и общаются. Звуков при этом конкретно подтверждающих действия не издают, хотя рев у них впечатляющий. С другой стороны, вот прокопали они туннель к реке, чуть себя не потопили, спрашивается, где были их мозги?

— У ремонтников? — мой сорвавшийся голос был схож на сдавленный вопль сумасшедшего. Каюсь, я чувствовал в этот момент себя именно так.

— Каких-таких ремонтников? — озадаченно переспросил завхоз. — Я про урсов.

Я обессилено сполз на какой-то ящик, стоявший с моей стороны стены, и несколько секунд открывал и закрывал рот, собираясь с мыслями.

— Так, — я вяло махнул рукой. — Закрыли с урсами. Тут, говорят, какие-то странные типы ходят…

— А!… - похоже Охрименко, который явно уже сел на любимую тему, на меня чуток обиделся. — Вам этот малахольный тоже решил плешь проесть? Нет, не видел я тут никаких призраков. И зомби тут тоже не шляются. Мы здесь как в спасательной шлюпке, несколько ярусов — все на виду. Тьфу!

— Ага. — Я поднялся на ноги, меня слегка шатало. — Ну, тогда спасибо… пойду, наверное.

— Идите-идите, — язвительно напутствовал завхоз. — Передавайте привет этому охотнику за привидениями.

Да, неудачно вышло. Мнение о себе я у него явно ухудшил.

И хорошо, если немного.

# 10

Чем выше заберешься, тем больше сможешь обнаружить.

Но летающая часть фауны Геи считала иначе. То ли привыкнув к невысокому растительному миру, то ли кормясь с вьющейся почти у земли мошкары, шуршащая мелочь редко когда рисковала подниматься выше десятка метров над поверхностью. Этим вовсю пользовались различные хищные цветы, раскидывая свои источающие мутный сок и тяжелые испарения лепестки на несколько квадратных метров. Зачастую переплетаясь между собой так, что невольно создавали крупные зоны-болотца, в связи с чем исследовательские группы не рисковали ходить без фильтрующих масок. Яркие, испещренные причудливым орнаментом и полосами листья на темном фоне чуть сизой растительности и светлых точек мелкоцветья, подернутые опалесцирующими облачками тумана и прихлопнутые сверху фиолетовым небом…

Авангардисты отдыхают.

Колонисты, впрочем, эти красоты не сильно ценили, тем более, что содержимое цветов являлось одним из источников пищи для местного аналога летающих жуков. Стрекозиный лев, достаточно крупный, чтобы доминировать в небе, и достаточно легкий, чтобы часами барражировать над лиственным покровом, буквально роился на подобных плантациях. В свою очередь, это привлекало охотящихся уже на него наземных многолапых существ, и далее и далее по пищевой цепочке, вплоть до появления среагировавших на суету гигантских монстров.

А эти создания обладали одним из свойств носорога: они ломились к цели, не видя препятствий, что при их массе было совсем не их проблемой.

И, должен признать, это вполне полезное качество, когда сам вынужден прокладывать путь по бездорожью.

Дойдя до поворота, за которым скрылся сержант, я успел успокоить мысли и вернуть себе как здравомыслие, так и любопытство. И теперь удовлетворял его видом скудно освещенного пространства в конце складского угла, обозначенного невысоким импровизированным бортиком. В чуть углубленной зоне, выгороженной ящиками, какими-то пластиковыми бочками, увитыми проводами конструкциями и прочим нужным инструментом, располагался механизм, у которого уже суетился Игнатьев, явно совершая заложенный в него алгоритм поведения по техобслуживанию.

Четыре высоких колеса, широкий корпус с двумя сидениями и багажным отделением без каких либо пассивок намекали, что это машина для передвижения по бездорожью. По крайней мере так я предполагал, поскольку система обозначила объект как "краулер" и отказалась давать дополнительные данные, обосновав это отсутствием соответствующего навыка. Ну, это, думаю, временно. Вон какой у меня тут учитель трудится.

Как и положено "правильному НПС", сержант упорно не замечал меня до момента, когда я подошел почти вплотную и заглянул вовнутрь, чуть подтянувшись за край качнувшегося на рессорах механизма.

— А, вот и вы, — наконец-то среагировал блондин. — Ну, что он сказал?

— Опроверг всё, — с сочувствием произнес я, продолжая осмотр кабины. Короткая дуга руля была была вполне к месту, как и нахождение небольшой панели за ним. Но вот ее содержимое? Ряд индикаторов, каких-то клавиш и нагромождений переключателей вызывала оторопь в связи с полным непониманием их назначений и функционала. Более того, попытка вызвать справочную информацию закончилась издевательским комментарием "вы еще не умеете управлять подобным устройством".

— Мне он тоже самое говорил, — с досадой согласился сержант. — Ну, ладно, грузимся тогда?

— Командуйте, я тут только пассажир. Ничего не могу понять, наверное, сложно управлять этой махиной? — закинул удочку я.

— Краулером? Да нет, — Игнатьев откинул вниз часть борта, имевшую внутри ребристые упоры для ног, помог мне подняться внутрь и ловко забрался сам, закрыв обратно встроенную лестницу. К этому времени я уже устроился в немного жестковатом кресле и теперь внимательно слушал. Самое время получать новый навык.

— Режимы движения автоматика сама выбирает, на долю водителя остается только запустить, — сержант плюхнулся на свое место и ткнул пальцем в ребристую кнопку сбоку руля. Пол под нами мягко завибрировал, машина еще немного приподнялась над уровнем ангара, качнув нас вперед и назад. — Ну и задать направление. — Блондин поерзал на месте, обхватил руками руль и большими пальцами надавил там на только теперь замеченные мной плашки управления. — Поехали!

Краулер заурчал и, постепенно набирая скорость, мягко перевалил через небольшой порожек, быстро приближаясь к покрытой все той же пенорезиной стене перед своей мордой. Впору было спрашивать Игнатьева "мы проводим краш-тест, да?", но за несколько секунд до столкновения впереди громко пыхнула пневматика, шустро оттягивая вверх зубчатую по бокам плоскость ранее скрытой двери. С грохотом и под мигание включившихся проблесковых сигналок мы промчались под этим импровизированным козырьком и вывалились на рифленый пандус, а оттуда — в холодные просторы ущелья.