Экипаж (СИ) - Борисов Олег Николаевич

— Шум двигателя уже за кормой, рубка чистая, — проскрипел акустик и масляно блестящая труба тут же пошла наверх.

— Тратта, минус двадцать, минус десять, ноль и плюс десять — для всех дистанция четыре сотни!

— Понял! — подтвердил оружейник, а капитан уже крутнулся назад. Хмыкнул, жестом отправил перископ вниз и зашипел ласково в раструб:

— Кормовой, залетчики вы мои любимые. Авиаматку хорошо потопили, вот вам новая задача. Курс — нулевой, прямой выстрел. Дистанция две сотни. Три парных выстрела. Шесть торпед долбите и отдыхаете. Стрельба по готовности.

— Две сотни?.. Поставили. Что, уже можно? — поинтересовались в ответ.

— Ага. Чего тянуть.

— Тогда мы стреляем, босс. Раз уже можно…

Лодка содрогнулась от массового залпа. В носовом Ша срывал голос, командуя перезарядку. В кормовом суетились молча, изредка рявкая друг на друга “как ща наступлю на лапу, ур-р-род!”.

— В упор мочим, как бы не накрыло, — проскрипел старпом, цепляясь покрепче за стол.

— Минус десять, — фыркнул кэп, раздвигая лапы пошире. — Чуть занырнем и над самым дном пройдем. Но если затянем — вся кодла эсминцев в загривок вцепится. Пусть у них глубинных бомб и нет, но не отпустят. Мало того, запросто могут просто ящики со снарядами за борт кидать. Запалы у них есть, сообразят…

Перекрывая голос капитана, позади гулко ударило раз, другой. Лодку тряхнуло, но мы продолжали бодро уходить прочь, прижавшись к близкому песку. Любая скала, любой дурацкий камень нам навстречу — и все. Но придется рисковать…

Кормовые выстрелили последний раз, когда долетели взрывы впереди. Кэп тут же отреагировал:

— Плюс десять, лево руля, средний вперед!

— Это мы зачем? — удивился шаман, который в очередной взбрык железа знатно приложился лбом о ближайшую переборку.

— К берегу прижмемся, в сумерках к Элегиуму пойдем. Нас там искать не станут. Ночью высунемся, подзарядимся и в порт.

— Что там забыли?

— Там мы забыли тихую гавань, которую станут проверять в последнюю очередь. И еще, у меня есть мысль, — оскалившись, шкипер подпрыгнул от очередной пары взрывов и добавил: — Очень хорошая мысль. Главное, чтобы эсминцы нас здесь искали. И чуть подальше, на глубокой воде. А мы уж придумаем, как оторваться…

Вторя ему, позади тонула “Толстуха Берта”, со всем кафелем, благородными офицерами и адмиралом Луи. Шесть торпед в упор разворотили борт напрочь и теперь супер-дредноут завалился вправо, мечтая кувыркнуться кверху брюхом и пойти на дно.

Мы умудрились еще два раза отстреляться, выписывая замысловатые загогулины и приподнимая изредка перископ. Над головой творился полный бедлам: крейсера метались, явно с надеждой выброситься побыстрее на берег или хотя бы забиться в какую-нибудь бухту. Транспорты шарахались от них, от скачущих по волнам эсминцев и друг от друга. Пушки стреляли во все стороны, поднимая водяные всплески. В этой круговерти кэп записал на счет еще два крейсера и несколько пузатых торговцев. После чего было решено слишком не рисковать и окончательно двинулись подальше от бардака и поближе к Элегиуму.

Старушка близкие разрывы перенесла стойко. Да, стыки начали сочиться забортной водой, несколько трубопроводов пришлось перекрыть и латать при свете аварийных фонарей. Но в остальном — мы были живы. Мало того, за время дурных скачек никто ни лапу не сломал, ни клык не выбил. Отделались синяками и шишками. Самый шикарный бланш заполучил Юнга — боднул башкой комингс.

Еще одной мелкой неприятностью можно было считать сбежавших из носового кур. Хохлушки забились по всем возможным щелям и с подозрением косились на пробегавших мимо матросов. К ночи большую часть их удалось отловить и вернуть обратно, на опустевшие торпедные полки. Хотя периодически из-под решетчатого настила то тут, то там доносилось: “ко-ко-ко, сволочи, ко-ко”.

Хоровое пение

Исполняется на два голоса, протяжно.

[первый, ушастый, сольная партия]

— Вот же уроды клыкастые! Они нас подчистую сделали! От эскадры — ошметки, половину экипажей из воды даже доставать не стали, кто за спущенные на борта сети вцепился — тот выжил. Остальных акулы сожрали. И транспорты, четыре транспорта на берег выбросились, когда их товарок топить начали…

[второй, зеленорожий бэк]

— А я ему как на с ноги! И пошла, пошла родимая! Прямо в середину! Пламя выше мачт, Чиф уцепиться не успел и рожей по всем носовому, до переходного люка — вжик! А толстяк просто сложился пополам, клац — и все, только пузыри вокруг.

[первый]

— И адмирал Луи утоп. С “Толстухи Берты” вообще никого не спасли. На кого теперь все промахи подвесят? Понятно, что его сделают главным виновным в разгроме, но на мертвом даже не попрыгаешь. А штабным это нужно. Боюсь, даже адъютантов показательно четвертуют — по одному на утопленный корабль… Не хватит адъютантов? Значит, еще кого-нибудь организуют…

[второй]

— Штырь орет: “Рули клинит”, а мы над дном буквально на полшишечки, уже скребемся! И тут с машинного: “Есть полный ход!” и капитан на всю лодку: “пузырь в нос, обезьяны косорукие, шевелись!”… И пошли, пошли, краску на пузе обдирая… А потом ка-а-а-ак шандарахнет за кормой и мы сразу на глубину вылетели.

[первый]

— Ночь, темень хоть глаз выколи. Крадемся… Кто-то из матросов решил закурить, так его молча сразу за борт вместе с трубкой вышвырнули. Пусть своим ходом добирается… Крейсера раньше удрали, эсминцы все пытались место катастрофы прошерстить, чужие лодки искали. А мы на транспорте — подальше от берега, крюк сделали. И даже не в Элегиум, а сразу домой, от греха подальше. Ведь это уже не пограничный конфликт, это полномасштабная война. Наверняка орки у всех крупных портов завесу лодок организовали и будут вот-вот десант высаживать. Поэтому — только домой. Так капитану и сказали. Поставили перед вооруженной расстрельной командой и сказали…

[второй]

— Хорошо повеселились. А самое смешное — внизу воды где-то до щиколотки, протечек серьезных нет. Рубку выставили, накопители зарядили и заодно проветрили, а то духан внутри — словно шаман со всеми разом мухоморов накурился. Подлатались, кое-где подмазали и тряпками подтянули. Теперь надо думать, что дальше. Море взбаламутили так, что эльфы на поиски всех бросят, нейтральные воды точно перекроют. А у нас в носовом только восемь торпед и одна в кормовом. Особо не повоюешь.

[первый]

— Может, получится хотя бы медаль по возвращению получить? Что живы остались? Или даже орден за храбрость? Все равно их заранее заготовили целый мешок, я в штабе видел.

[второй]

— Как вернемся — так сразу взгреют. Мы же чужой флот почти целиком на ноль помножили. Такое не прощают. Без планирования, без ценных указаний — и бах-бах, извольте бриться.

А кому рыбки, рыбки кому

Кэп был мудр. Кэп знал, что после устроенного избиения младенцев другая сторона проснется, зашебуршится и начнет раздавать увесистые гостинцы каждому, до кого лапки дотянет. Учитывая, что в Элегиуме на аэродроме базировалось как минимум одно звено этажерок-разведчиков, запросто могло прилететь. И гномов постараются припрячь. Когда стоит вопрос уязвленного самолюбия, на деньги внимание не обращают. Будут искать крайних среди своих. И обязательно постараются отловить хотя бы одну орочью подлодку из орды нападавших. Одну. А кэпу и этого за глаза и уши.

Старпом на пару с шаманом крутили на столе карту Элегиума:

— Где мы тут зароемся? Просматривается все. И вряд ли второй раз фокус с подныриванием прокатит.

— Может, в какой ручей протиснемся? Сядем в тенечке, месяц подождем. Как ажиотаж спадет, так и домой.

— Не, месяцем не ограничится. Да и где ты здесь джунгли найдешь? Почти каждый клок земли обрабатывается и под любым кустом местный сидит. Если не эльф, то кобольд или метисы длинноухие.