Дождь над Гамбургом - Джек Хиггинс

Голос шефа не изменился.

— Приятно слышать, Каннингем. Постараемся выхлопотать вам премию по приезде. Жду вас. Удачи.

На другом конце провода прозвучал щелчок. Шавасс ухмыльнулся и положил трубку. Он чувствовал себя значительно лучше. О шефе можно было говорить все, что угодно, но единственное, в чем не приходилось сомневаться — это в его надежности. Если он обещал что-то сделать — он делал.

В справочнике Пол отыскал номер отеля «Атлантик» и попросил оператора связать его с сэром Джорджем Харви. Понадобилось десять минут, чтобы установить, где он находится, и наконец сэра Джорджа выловили в знаменитом Длинном Баре.

Голос его звучал без обычного благодушия, наверное, его оторвали от теплой компании.

— Харви, — рявкнул он. — Кто говорит?

Шавасс представился и тон сэра Джорджа моментально изменился.

— Дорогой вы мой, а я уже беспокоился, куда вы запропастились?

— Вы как-то сказали, что готовы мне помочь в любое время, — проговорил Шавасс. — Для этого мне нужно было всего лишь позвонить. Так что, уговор остается в силе?

— Конечно! — энергично воскликнул сэр Джордж. — В мои привычки не входит изменять собственному слову!

— Тогда выбирайтесь сейчас же из отеля, — сказал Шавасс, — садитесь в машину и езжайте по главной магистрали к Любеку. Примерно милях в двадцати от Гамбурга вы увидите указатель — он будет находиться слева от вас — это поворот к местечку под названием Берндорф. Там я вас и буду ждать.

— Положение в самом деле настолько серьезно? — спросил сэр Джордж.

— Вопрос жизни и смерти. И я не шучу.

— Еду. — В трубке щелкнуло и воцарилась тишина.

Шавасс поднялся наверх. Анна раскладывала на кровати твидовый костюм, рядом лежало белье и носки.

— Я достала даже туфли. Надеюсь, подойдут.

Не теряя времени, Пол скинул мокрую одежду. Анна принялась растирать его полотенцем.

— Я связался с сэром Джорджем Харви, — сказал Шавасс. — Он подберет нас у дорожного указателя на Берндорф.

— Что мы будем делать, когда доберемся до Гамбурга? — спросила она, наблюдая, как одевается Пол.

— Закинем тебя в квартиру, — пояснил Шавасс, — а я поеду в «Атлантик» с сэром Джорджем. Видишь ли, я звонил в Лондон, они обещали организовать мне встречу с немецким разведчиком по фамилии фон Крол. Тебе известно это имя?

— Не известно. Пока что мы старались избегать контактов с подобными организациями, — ответила Анна. Она промыла рану на лице мокрым полотенцем, промокнула сухим и заклеила ее пластырем.

— Поэтому я и хочу, чтобы ты осталась дома, — сказал Пол. — Чем меньше фон Крол будет знать об израильской подпольной группе, работающей в Германии, тем лучше. И еще, если Марку удастся уйти от погони, он придет к тебе.

— Думаешь, у него есть шанс? — спросила она.

— Рассчитываю на это. Большая влажность, собакам трудно ориентироваться по запаху, а еще туман…

— Надеюсь и молюсь, чтобы ему удалось выбраться живым из этой передряги, — в ее голосе прозвучала неподдельная боль, и Шавасс почувствовал укол непонятно откуда взявшейся ревности.

— Ты много о нем думаешь, да? — спросил он нежно.

— Конечно, ведь он мой сводный брат. Мы всегда были очень близки.

На это ему нечего было ответить. Они спустились в холл. Из нескольких курток, висящих там, Пол выбрал длинную по колено, водонепроницаемую охотничью куртку и зеленую тирольскую шляпу. Анна надела старый потертый плащ, который был ей слишком велик. После этого они выскользнули из дома.

Идти пришлось по старой грунтовой дороге. Шли молча, и Пол почувствовал себя странно подавленным. Это чувство едва ли поддавалось анализу. Наверное, это было переутомление и хроническое недосыпание. Казалось, каждый мускул его разбитого тела ныл, а лицо жгло и саднило.

Они одолели уже несколько миль, когда Пол остановился и сказал:

— Оставшееся расстояние надо пройти лесом. На всякий случай. Вдруг они патрулируют основную магистраль?

Они свернули с дороги и пошли среди деревьев, отводя от лица намокшие пихтовые лапы. Шавасс увидел небольшую охотничью избушку, за которой просматривалась трасса. Когда приблизились, стало ясно, что хижина давным-давно заброшена: дверь болталась на единственной петле, а окна слепо глядели в пространство.

Была половина пятого. Сэр Джордж, по предположению Пола, должен был появиться до пяти.

— У нас есть, по крайней мере, полчаса, — сказал он Анне. — Мы можем подождать здесь. Магистраль отсюда ярдах в пятидесяти, не дальше.

— Как хочешь, Пол, — ответила Анна равнодушно, входя вслед за ним в хижину.

Пахнуло сыростью, плесенью, сопревшей листвой. Анна присела на подоконник, и Шавасс предложил ей сигарету.

Они молча сидели и курили, Анна смотрела в окно, лицо ее хранило выражение глубокой печали. Наконец Шавасс не выдержал:

— Ты устала?

— Нет, ничего. Ничего такого, о чем бы стоило говорить. — Девушка взглянула на Пола и слабо улыбнулась. Внезапно она показалась ему абсурдно юной в этом старом плаще.

— Эта штуковина тебе чересчур велика, — с нежностью сказал Пол.

— Сделано в Англии. Я посмотрела нашивку, когда надевала. Интересно, как этот плащ оказался в харчевне?

— Наверное, какой-нибудь турист оставил. Давным-давно…

— Я думаю, это самое печальное словосочетание из всех существующих, — сказала Анна. — «Давным-давно». На меня это производит такое же впечатление, как звуки охотничьего рога. Погашен свет, бал окончен, гости разъехались. И все. Больше ничего нет.

В ее голосе прозвучала такая мука, что Шавасс выронил сигарету и схватил девушку в объятия.

— Анна, в чем дело? Раньше ты никогда так не говорила.

— Просто раньше я ничего похожего не чувствовала, — ответила она. — Я наблюдала за тобой, Пол. За тем, как ты реагируешь на опасность, как ищешь выход из очередной трудной ситуации, как зверствуешь только потому, что жестокость — необходимая слагающая успеха. — Она попыталась высвободиться. — Пол, ты никогда не переменишься. Ты просто не сможешь, даже если очень захочешь. Все, о чем мы мечтали, наши фантастические планы новой жизни в Израиле, когда закончится этот кошмар, наши разговоры — все это химера, миф, этого не может быть и никогда не будет.

Он покрыл ее лицо поцелуями. В нем все перевернулось, все смешалось: отчаянье, ярость и беспомощность.

— Но я могу перемениться, — шептал он. — Обещаю. Когда работа будет сделана, я выйду из игры.

Нежно, кончиками пальцев она прикоснулась к лицу Пола и покачала головой.

— Нет, Пол, ничего у тебя не получится. Потому что ни ты, ни я, ни эта охотничья избушка, ни все то, чем мы занимались в последние несколько дней — все это уже нереально. Как-нибудь ты оглянешься, и это просто станет чем-то далеким, чем-то нереальным, как сон. — Она тихо засмеялась. — Помнится строчка из какой-то пьесы Марло? «Но это было давным-давно и в другой стране».

Шавасс держал ее в объятиях и укачивал, как ребенка. Он не знал, что сказать ей, как утешить. И тут он услышал звук останавливающейся машины.

Анна решительно освободилась из его рук.

— Наверное, нам пора идти, Пол. Похоже, это сэр Джордж…

Он положил руки ей на плечи, ему казалось — вот сейчас он найдет нужные слова. Но Анна оттолкнула его. Они торопливо двинулись к машине.

12

В Гамбург машина мчалась на предельной скорости. Пока Шавасс с сэром Джорджем толковали, Анна свернулась комочком в уголке заднего сиденья и закрыла глаза.

— Вы даже не представляете, насколько высоко я оцениваю ваш поступок, — сказал Шавасс.

— Ерунду мелете, молодой человек, — притворно-сердитым голосом сказал сэр Джордж. — Я же сказал, что всегда готов помочь. Но должен заметить, что одежда ваша сегодня еще хуже, чем вчера.

— Компания, в которой я находился последние часы, была ко мне не слишком любезна.

— Есть какой-нибудь прогресс в деле Шульца?

— Я выяснил, что Шульц умер несколько месяцев назад, а рукопись находится у сестры Мюллера.

— У вас есть на нее выходы? — полюбопытствовал сэр Джордж.

— Похоже, что нет. В любом случае сейчас не это главное. Мне бы хотелось, чтобы вы сначала высадили мисс Хартманн у ее дома, а затем мы отправимся в «Атлантик». Я взял на себя смелость организовать в вашем номере встречу с человеком из немецкой разведки. Надеюсь, вы ничего не имеете против?

— Ни в коем разе. Видимо, вас действительно припекло, раз вы решили обратиться за помощью к немцам.

— Да, я обнаружил нечто такое, отчего многим «шишкам» может не поздоровиться. Сейчас, к сожалению, я не могу обсуждать с вами свои открытия: я прежде должен поговорить с человеком из разведки. Их это касается в первую очередь.

— Все понятно, — весело сказал сэр Джордж. — Должно соблюдать формальности — люди с континента всегда были страшно обидчивы. Но не забывайте, если понадобится, я готов сделать все, что в моих силах. — Он вздохнул. — Как жаль, Шавасс, что эта поездка скоро закончится. Ей-богу, я наслаждался запахом опасности.