Метро 2033: Сумрак в конце туннеля (сборник) - Раиса Полицеймако

– Вадим… я жила в этом доме.

– То есть как это, жила? Я и не знал… Это что, секрет? – он не смог сдержать искреннего удивления. Что угодно мог бы предположить, но только не такого развития событий.

– Нет. Все дело в том, что тут жили мои бабушка с дедом. А я с ними все детство провела. Родители у меня были преуспевающими: папа – крупный бизнесмен, мама – директор в офисе. Помню, машины у них были большие, красивые. Еще лица их помню, но – и всё. Знаешь, как раньше говорили: либо ты много работаешь и хорошо зарабатываешь, либо проводишь больше времени с близкими. Родители за неимением времени с раннего детства отдали меня бабушке с дедом. Я, и где дом-то наш, то есть родительский, находится, не помню. И этот не узнала в темноте. Маленькая я была, когда все это случилось, сам понимаешь. А вот камин вспомнила. Меня бабушка около него в тазике купала, а дедушка по вечерам сказки читал. Вот и полка как раз тут. Было хорошо, – она опустила голову и провела пальцем по пыльному полу, стараясь нарисовать домик, каким его рисуют дети – квадрат, на нем еще один квадрат, маленькие окошечки и треугольник крыши.

– Ну и дела… – ответил Вадим, садясь рядом с ней. – Я, конечно, догадывался, что в каждой девушке должна быть загадка, но чтобы такая… Честно сказать, удивила, мать.

– Видать, это судьба.

– На втором этаже в комнатах еще остались вещи, которые были тут изначально. Ты хочешь…

– Успеется, – прервала она его. – А ведь, Вадим, я и не узнала его. Никогда бы не подумала, что не узнаю собственный дом!

– Перестань. Сейчас, если половину наших вытащить на поверхность и сказать, мол, иди, ищи свой дом, – не найдут, сколько ни старайся. А если и найдут, то не узнают. Мир изменился. Нынче везде новые квартиранты. Да и я тут к тому же немного изменил все, так что ничего удивительного.

– И вот этот телевизор. Где-то должны храниться на полках диски с мультиками. В детстве я их очень любила. У меня всяких-разных было. Там все так красиво подавали – мир, любовь, обязательные счастливые концовки. После войны я все никак не могла понять, почему мир не такой, как в мультиках? Зачем люди уничтожили его? Ведь мультфильмы создавали те же люди. Они же что-то хотели сказать этим!

Вадим не знал, что ответить. Сколько времени прошло со дня падения последней бомбы, он не знал – сбился со счета, а то и вовсе не считал. Но тем не менее тема «почему все случилось…» оставалась весьма популярной и через двадцать лет после Катастрофы. И останется, пока живы те, кто помнит старый мир. Он ведь был не таким уж и плохим…

– Наверное, что-то и хотели. Но, видимо, тех, кто не создавал мульт-фильмы, было больше.

Впервые с момента их прихода сюда наступила тишина. Яна погрузилась в воспоминания, связанные с этим местом, а сталкер думал о том, что у него с этим домом была другая связь, нежели у нее. Пускай он здесь и не жил, пускай у него и не было дома в прошлом, он обрел его в настоящем. Вот и думай, так ли уж плох постапокалипсис?

– А у меня все было по-другому. Я сам в детдоме вырос. Школу жизни познал слишком рано, сбежал, когда подумал, что подрос. Первый раз вернули, а вот во второй не догнали. Скитался по улицам, пытался выживать, но кем я был тогда? Считал себя большим, а на деле мелкий шкет. В конце концов стал практически жить в метро – днем просил подачки, ночами уходил в туннели. Как не сбили – большая загадка. Наверное, благодаря этому и спасся. Ни дома, ни родителей не помню совсем – меня подкинули новорожденным.

– Прости, я не знала…

– Да ладно. Я не скажу, что у меня было неинтересное детство. Например, к своим годам я ориентировался в метро покруче любого путевого обходчика. Да и столько историй было! – сталкер рассмеялся, вспоминая какие-то моменты из прежней жизни.

– И все равно – должно быть, это слишком тяжело… с этим жить?

– Вовсе нет. Наоборот. Там я был никем, не имел ничего, у меня никого не было, хотя в мире было так много людей. А сейчас у меня есть дом, ты, друзья, цель, собственные взгляды. Да и многих ли ты видела сейчас с романтическими взглядами, а?

– Кроме тебя дураков нет, – уже ласково ответила она, пододвигаясь к нему.

– Почему сразу «дураков»?

– Потому что. За это я тебя и люблю.

– За дурость?

Яна положила ему голову на плечо, Вадим, в свою очередь, обнял ее. А он и не знал, кто ее родители, как и она не знала, кто он на самом деле. О прошлом они не говорили, так как оба безмолвно, с самого начала решили, что живут настоящим и будущим, без постоянных причитаний о том, что осталось за бортом. Детдомовец и девушка, которая родилась в богатой семье. В прошлом мире они бы никогда не смогли стать единым целым. Откати колесо времени назад, сотри последнюю войну, и где они были бы? Оборванец, просящий милостыню, и подросшая девушка из хорошей семьи. Если бы и встретились, то чисто случайно, соприкоснувшись взглядами под холодными сводами подземки. И где их любовь? Она есть здесь и сейчас.

– Думаешь, мы вернемся назад?

– А тебе хотелось бы?

– Тут неплохо. Да и дом у нас уже есть.

– Я не знаю, честно.

– Ты же чертов романтик, Вадим.

– Зачем возвращаться, когда мы и так уже здесь? – попытался отшутиться он.

– Я про другое. Про нас – людей. Мы заслужим право заселить землю снова?

– Наверняка заслужим, если только все будут думать так же, как и мы с тобой. Но для этого должны пройти года, может, больше. Сейчас везде такая обстановка, что нас никто не ждет. Да и мы – не готовы.

– Интересно, а есть ли место на планете, где не знали последствий Апокалипсиса?

– Я слышал, что Австралию не бомбили – не было резона. Но и там сейчас вряд ли так же светло и тепло, как было. Наверняка и их коснулись последствия.

– Но не так, как нас? – девушка никак не унималась.

– Не так, наверное. Ян, я, честно, не знаю.

– Наверное, там хорошо. Если мы однажды вернемся сюда без страха, – она на минуту замолчала, видимо вспоминая собак, караулящих у входа, после чего продолжила: – мы поедем туда?

– Куда это, мать, ты собралась?

– В Австралию. Я там никогда не была.

– Съездим, а чего ж не съездить. Можно даже будет совершить турне по всему миру. Я сам нигде не был.

– И я.

В комнате опять воцарилась тишина. Только за окном было слышно поскуливание и повизгивание. Как бы они ни хотели оградиться от внешнего мира, он был тут как тут, напоминая о себе полными обреченности и непередаваемой тоски звуками и пустынными пейзажами, которые открывались за окнами. Их мир был пока что слишком мал, чтобы отпочковаться от основного. И как бы Вадим ни старался, сколько бы попыток ни предпринимал, чтобы оставить внешний мир за дверьми, пока что эта задача оставалась непосильной.

Большой мир, Австралия, пустой город, оставшийся напоминанием о том, что было до наступления хаоса… столько слов. Сталкер попробовал их на вкус. Он не помнил мир прошлого в радужных красках. В детстве еще рассчитывал на удачу, на счастье, потом перестал, а потом началась война. Человек, который видел слишком много, или человек, не видевший ничего? Какая разница! Сейчас все было хорошо. Даже в аду ты можешь построить то, что не построил, будучи на земле… интересно выходит.

– Пошли, а то время – фильтры. Мне не хочется вырывать тебя из объятий воспоминаний, но лучше обними живого человека, и пойдем дальше. У меня еще остался один козырь в рукаве.

– А ты нескромный, – она встала и оперлась на его руку. – Точно уверен, что удивишь меня?

– До этого же как-то удавалось? – пожал плечами он и направился к выходу.

Пока они шли до небольшого балкона, который находился в другом конце дома, Вадим все думал о том, насколько порой судьба бывает падкой на удивительное развитие сюжета. И дом, который он случайным образом обнаружил в целости и сохранности, и то, что с этим домом была связана жизнь Яны. Что это – удача? Стоило вставить «если бы не…», и все уже было бы по-другому. Не было бы ни дома, ни этого вечера, ни… тут он осекся. Нет. Не стоит об этом даже и думать. Пока судьба раздавала ему такие карты, нужно было пользоваться моментом и не думать, что было бы, если… Со временем попросту перестаешь удивляться. Вадим не был законченным фаталистом, что-то еще от прошлого подсказывало, что одной верой в предопределенность всего сущего сыт не будешь – много чего нельзя объяснить даже судьбой. Тем не менее в большинстве случаев он с уверенностью мог сказать: раз что-то происходит, значит, так и надо.

Вадим обернулся, чтобы в который раз посмотреть на Яну. По ее виду было понятно, что она никак не может отойти от «рандеву» с прошлым, которое все еще продолжалось. Она, словно не замечая спутника, глядела по сторонам, пытаясь найти знакомые предметы, углы, мебель. Иногда сталкер даже останавливался, чтобы подождать ее. Он все понимал. Окажись он на ее месте – наверняка вел бы себя так же.

Правда, до конца понять, что творилось у Яны на душе, он не мог. Старый дом, в котором она так и осталась маленькой девочкой, пробуждал в ней разные чувства, сменяющиеся, точно в калейдоскопе. В ее глазах каждый объект, каждая деталь дома преображались и открывали доступ к воспоминаниям. Здесь она играла с куклами – а вот и они… тут она рисовала на стене – ох, и ругалась же бабушка… а вот тут она… что это? Это место она совсем не помнила.