Мракофилия - Евгений Шорстов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артём поднял голову и увидел, как всё тёмное небо заволокла бурлящая чаша кружащихся облаков, именно из неё на эту проклятую землю спонтанными очередями вырывались страшные ураганы и гудящие громче всякого иного звука смерчи.
Воздух стал чересчур влажным, голова Артёма раскалывалась от омерзительного запаха гнили. Парень рванул вперёд, он бежал, петляя мимо поражающих своей высотой баобабов, подальше от тошнотворного запаха, как вдруг споткнулся и кубарем покатился вниз по каменистому склону прямиком в огромный, раскинувшийся на несколько километров ров, полный всё тех же зловонных дыр. И посреди рва он увидел мрачный дом без окон, с одной единственной дверью. Каменные стены его потрескались и поросли иссиня-чёрными побегами странного плюща, более походящего на сгоревшее в печи щупальце.
Артём упал на колени и схватился за голову. Звуки, заставляющие его молодое сердце разрываться от страха, становились всё отчётливее. Целая кого́рта легионеров зла приближалась к нему, желая как можно скорее разорвать потревожившего их мир бунтаря. И вдруг всё разом померкло, а затем в глаза ударила яркая вспышка света. Артём испуганно дёрнулся, пробудившись от странного сна, и обнаружил себя лежащим на самодельной деревянной лавке в дедовском подвале. К его руке тянулась капельница, в вену безустанно поступала синяя жидкость. Дед сидел за столом, держа в руках небольшую книжку со светло-серой обложкой.
— Что это? — промямлил Артём, указав трясущимся пальцем на капельницу. Он хотел было вскочить с места и наброситься на старика, но силы покинули его, ноги будто отнялись, а голова налилась чугуном.
— Этот, — хихикнул дед, — антисептик. Ловко я тебя огрел, сейчас бы уже вместе с этими по колхозу слонялись… А так они нас не чуют.
— Дед… дед, — еле выговаривал слова парень, — зачем ты…
— Всё, хватит, — оборвал его старик, отложив книгу на стол, — один раз расскажу, хочешь — верь мне, и всё сделаем вместе, не хочешь — уйдёшь… если отпустят. Так, философия была в институте, метафизика, знаешь такое?
— Что? — растерялся Артём, стиснув зубы.
— К чёрту, — отмахнулся дед, — сразу к примерам. Есть Геннадий Иванович Самарский — умнейший человек и автор этой монографии, — старик похлопал загадочную книгу по светло-серой обложке, — человек, что называется, философ-практик. По его теории мы должны развиться до Бога, стать равным творцу, в этом смысл жизни человеческой, понял?
— Дед, ты чего? — внук щурился, покусывал сухие губы, удивляясь тем фразам, что вылетали из уст, казалось, совершенно дремучего и необразованного человека. — Какой Геннадий, зачем всё это?
— С Геннадием Ивановичем мы давно знакомы, я эту книгу от корки до корки изучил, Тёмочка, — воодушевившись, продолжал дед. — Вавилонская башня, знаешь? Это тоже путь наверх, но слишком быстрый, понял? Нельзя так быстро. А Геннадий наш смог ещё быстрее. Его башня желания исполнять умела, хоть тебе денег, хоть тебе монографию по твоим записям напечатает… — он ещё раз похлопал книгу. — Но это как сигареты, никак не остановишься, пока рак тебя не скосит. Он не наглел, Тёма, не подумай, он всё исследовал, создавал, изобретал, но потом загадал денег и знания, но тут же ноги лишился, нельзя желать дважды за один раз. И когда он выпустил их… — дед схватил книгу, открыл её на нужной странице и прочитал: — Улетели кленовые листья, и Владыка узнает теперь, что открыта заветная дверь.
— Что ты мне читаешь, — постепенно приходя в себя, спрашивал Артём, — что ты мне вколол?
— Это успокоительные, Тёмочка, не бойся, сейчас отпустит, а капельница… — старик мялся, подбирая слова, — ты же не стал пить, а иначе они бы и за нами спустились.
— Да кто они? Чёрт побери! — разозлился парень и стукнул кулаком по лавке.
— Зло, — мрачно ответил дед, опустив уголки губ, — слуги Душехлёба.
Артём приподнялся на локтях и с удивлением и испугом посмотрел на поникшего деда.
— Вавилонскую башню разрушили, потому что было рано подниматься так высоко, — продолжал старик, — а в башне нашего Геннадия образовалось окно к этим разрушителям. — Дед вновь опустил глаза в книгу и зачитал:
Они созданы были, чтоб творца сторожить,
Они зла адъютанты, разрушенья пажи.
— Я не понимаю, — качал головой внук.
— Вот, вот смотри, иди сюда, давай руку, — дед помог Артёму подняться и подвёл его к висящей на стене карте.
В центре картинки плохого качества, рядом с деревней Никифорово, синей ручкой была нарисована водонапорная башня. Самый большой круг — красный, центром которого и была башня, — охватывал несколько близлежащих деревень и небольшой районный городок к востоку от Никифорово. Второй круг — синий — обрисовывал территорию деревни, в которой находился Артём с дедом. А третий — чёрный — лёг вокруг кривой надписи «Лесное», несколько раз подчёркнутой неровными линиями. В самом верху карты печатными буквами было выведено: «Зона первичного распространения ЗЛА».
— Весь наш колхоз теперь умер, Тёмочка, — грустно объяснил дед, проведя пальцем по красному кругу, — люди теперь нежить.
— Зомби? — с недоверием переспросил Артём.
— Я не знаю, что есть эти твои зомби, но у людей в колхозе теперь совсем другие души, — дед тяжело выдохнул, — их настоящие души съели. Но Геннадий предвидел это, он дал мне порошок! — старик выдвинул скрипучий ящик стола и достал оттуда спичечный коробок. — Если высыпать его в пруд… вот здесь, — дед ткнул пальцем на край синего круга на карте, — то весь смрад из нашего села уйдёт под воду. Только вот сюда, Тёмочка, — старик указал на чёрный круг, — я тебя молю, не ходи. Там… — он задумался, что-то вспоминая: — Там Слурпа тело воскрешают, там силы с кровью заберут. Слурп — это посланник Душехлёба, Тёмочка, пока зло не вышло, он бесплотным летал, но теперь уж…
— Я сейчас с ума сойду, — воскликнул Артём, отпрянув от старика, — тебя в секту затащили, да? Какое зло, какой Владыка, что за дрянь ты мне вколол?
— Тёма, — растерялся дед, — как же мне… точно! Ты же спал, когда я тебя по голове-то… Видел пустыню с этими баобабами?
Артём опешил и замер, приоткрыв рот. Дед заметил это и слегка улыбнулся.
— Это Душехлёба земли, Тёмочка, — пояснил он, — и путь к нему через башню.
Парень долго не мог поверить во всё произошедшее. Он метался по
