Пробужденный любовник - Дж. Уорд

— Ради Бога, Зед! — Рявкнул Фьюри. — Отвали…

Роф наклонился вперед, его лицо остановилось в дюйме от Зейдиста.

— Осторожнее, Зед. Ты же отлично знаешь, что угрозы, обращенные ко мне, не заканчиваются обычным ударом в челюсть.

Да, они уже проходили через это летом. По закону, Зейдист будет казнен согласно древнему ритуалу, если эта стычка зайдет слишком далеко. Жизнь короля ценилась выше других.

Но Зеду было наплевать на это в данный момент.

— Ты думаешь, меня пугает смертный приговор? Ради Бога. — Его глаза сузились. — Но вот, что я тебе скажу. Решит ли твое королевское величество надрать мне задницу или нет, тебе потребуется, по крайней мере, один день, чтобы обсудить приговор с Девой-Летописицей. Так что Бэлла все равно проведет эту ночь здесь.

Он вернулся к ней и поднял ее на руки так осторожно, как только мог, удостоверившись, что полотенце остается там, где должно быть. Не глядя ни на Рофа, ни на Фьюри, он прошел в ванную, захлопнув за собой дверь.

Джакузи уже было наполовину набрано, и он, не отпуская Бэллу, наклонился, чтобы проверить температуру. Идеально. Он опустил ее в воду, вытянув руки по краям ванны, чтобы она могла опереться на них.

Полотенце мгновенно промокло и облепило ее тело. Он отчетливо увидел плавные окружности ее грудей, маленькую клетку ребер, равнину ее живота. Когда вода поднялась выше, край полотенца, отлепившись от тела, стал заигрывать с ее бедрами, колыхаясь в такт бегущей воде.

Сердце Зеда забилось быстрее, и он почувствовал себя настоящим развратником, наблюдающим за ней, пока она без сознания и объята болью. Надеясь заслонить ее от собственных глаз и предоставить ей должную скромность, он отвернулся, подойдя к шкафчику в поисках пены для ванны. Но там не было ничего, кроме соли, а он был совершенно уверен, что ее использовать не будет.

Он уже почти повернулся к ней, но вдруг заметил, каким большим было зеркало над раковиной. Он не хотел, чтобы она видела, как сейчас выглядит: чем меньше она знала о том, что они делали с ней, тем лучшем. Он закрыл зеркало двумя большими полотенцами, засовывая тяжелую махровую ткань под раму.

Приблизившись к ней, он заметил, что она сползла в воду, но верх полотенца все еще был закреплен на плечах, так что фактически оно оставалось на месте. Он приподнял ее, взяв под руку, потом нашел мочалку. Но как только он начал смывать грязь в ее шеи, она стала молотить руками: вода брызгала на него и выливалась из ванны. Низкие испуганные звуки вырывались у нее изо рта. Она не замолчала даже после того, как он отложил мочалку в сторону.

Поговори с ней, идиот.

— Бэлла… Бэлла, все в порядке. С тобой все хорошо.

Она замерла и нахмурилась. Потом ее глаза слегка приоткрылись, и она часто заморгала. Когда она попыталась потереть веки, он отвел ее руки от лица.

— Нет. Там лекарство. Не трогай.

Она снова замерла. Откашливалась, пока не смогла, наконец, заговорить.

— Где… Где я?

Ее голос, хриплый и срывающийся, был самым прекрасным звуком для него.

— Ты с… — Со мной. — С Братством. Ты в безопасности.

Когда ее остекленевший, мутный взгляд стал скользить по комнате, он наклонился к лампе на стене и притушил свет. Он не хотел, чтобы она увидела его, и перестраховался, потому что она с трудом понимала, что происходит, и, наверняка, почти ничего не видела из-за мази на веках. Последнее, о чем ей стоило волноваться, это шрамы, которые могут остаться на ее коже.

Когда она опустила руки в воду, упершись ногами в дно ванны, он выключил краны и сел, откинувшись назад. Он был не слишком хорош в прикосновениях, так что было логичным, что его руки на ее теле не понравились ей. Но, черт возьми, он понятия не имел, что сделать, чтобы облегчить ее состояние. Она выглядела такой несчастной: слезы сменились полнейшим оцепенением.

— Ты в безопасности, — прошептал он, хотя и сомневался, что она поверит ему. Он на ее месте не поверил бы.

— Зейдист здесь?

Он нахмурился, не зная, что ответить.

— Да, я здесь.

— Здесь?

— Да. Рядом с тобой.

Он неловко потянулся к ней и сжал ее руку. Она ответила ему тем же.

А потом, казалось, она снова начала бредить. Она бормотала что-то, издавал звуки, похожие на слова, дергалась. Зед схватил еще одно полотенце и, свернув его, положил ей под голову, чтобы она не ударилась о твердый край джакузи.

Он стал судорожно придумывать, что еще можно сделать для нее, и, когда ничего лучше так и не пришло ему в голову, начал тихо напевать. Казалось, это успокоило ее, и тогда он стал петь ей гимн Деве-Летописице о голубых небесах, белых совах и полях, заросших зеленой травой.

Потихоньку Бэлла полностью расслабилась и глубоко вздохнула. Закрыв глаза, она откинулась на подушку, которую он соорудил для нее из полотенца.

Песня была единственным, чем он мог помочь ей, поэтому он пел.

Фьюри уставился на тюфяк, на котором только что лежала Бэлла, и почувствовал тошноту от воспоминаний о ее окровавленной разорванной ночнушке. Потом его взгляд переместился влево — на череп, стоящий на полу. Женский череп.

— Я не могу позволить этого, — сказал Роф, когда звук текущей воды из ванной оборвался.

— Зед не станет вредить ей, — пробормотал Фьюри. — Посмотри, как он обращается с ней. Боже, да он ведет себя как связанный мужчина.

— Что, если его настроение переменится? Хочешь, чтобы Бэлла дополнила список убитых им женщин?

— Он придет в ярость, если мы заберем ее.

— Да с какой стати…

Оба замерли. Потом одновременно медленно обернулись к двери в ванную. Исходящий оттуда звук был мягким, ритмичным. Словно кто-то…

— Что за черт? — Прошептал Роф.

Фьюри тоже не мог в это поверить.

— Он поет ей.

Даже приглушенный, голос Зеда поражал своей чистотой и красотой. Его тенор всегда был таким. В те редкие моменты, когда он пел, звуки, вытекавшие из его рта, потрясали, они обладали силой останавливать ход времени и переносить в бесконечность.

— Черт… возьми. — Роф сдвинул очки на лоб и протер глаза. — Следи за ним, Фьюри. Внимательно следи за ним.

— А разве я этим не занимаюсь? Послушай, мне самому сегодня нужно съездить к Хэйверсу, чтобы заменить протез. Я порошу Рейджа присмотреть за ним, пока я не вернусь.

— Так и сделай. Мы не можем потерять эту женщину, пока ответственность за нее лежит на нас, ясно? Боже правый… твой близнец кого хочешь доведет до сумасшествия, так ведь?

Роф вышел из комнаты.

Фьюри снова взглянул на тюфяк и представил Бэллу, лежащую рядом с Зейдистом. Это неправильно. Зед ни черта не знал о человеческом тепле. А эта несчастная женщина провела последние шесть недель в холодной земле.