Падшие - Виталий Сергеевич Останин

Я этого, кстати, не знал. Понимал, что сила Знака велика, но что он сделает клятвопреступнику — не представлял. А вот вампир, похоже, вполне. Он скривился еще больше, кивнул, признавая мою правоту, и обойдя кресло, вновь опустил в него свою задницу.

— Риош. Свободна. Шахат не нападет, мы связаны Знаком.

Не проявляя никаких эмоций, боевая горничная опустила клинки, шагнула назад и скрылась за панелью. Блин, робот какой-то, а не человек!

— Губитель это очень своеобразный вид Падших. — произнес Шлепа, когда его слуга ушла. Вспомнив, что между нами Знак взаимных обязательств, он сразу успокоился. А ведь несколькими секундами ранее вел себя так, будто я пришел его убить. — И редкий. Я, по крайней мере, за всю свою долгую жизнь не встречал ни одного. Зато слышал кое-что. Там, где они появляются, все всегда идет наперекосяк.

Час от часу не легче! Сперва я беспокоился о том, что являюсь Господином, то есть по сути демоном-полукровкой. А теперь выясняется, что все гораздо хуже! Я — Губитель! Какой-то черт, от упоминания которого даже вампира корежит!

— А можно поконкретнее! — бросил я. — А то все какими-то общими фразами отделываются. Кто это такие? Что делают? Чем опасны? И кто такой этот Шахат, что ты аж побелел? Давай, выкладывай!

— Шахат — самый известный из Губителей. В действительности, я слышал только три имени. Твое, Урила и Рахуса. И ты должен понимать, что много про них я не расскажу.

— Почему это? Мне казалось, ты торговец информацией!

— Сложно торговать тем, о чем имеешь только приблизительное представление. Губители схожи с Бессмертными Господами. Всем: Пламенем, уровнем силы и близостью к источнику крови. То есть, по родословной, они практически чистые нифилимы, а вот по личному могуществу могут бросить вызов и Князьям мира.

Так, теперь еще и Князей каких-то подвезли! А, точно, это которые над Господами стоят. Или самые сильные из Господ. Я, блин, скоро утону в этих терминах! Но уточнять по ним я ничего не стал. Сосредоточился на главном. То есть, на себе.

— Что еще?

— Они не участвуют в Игре. В принципе, все. А, нет. Есть предположение, что их главная цель — разрушить Игру.

Еще и Игра… Я почувствовал, как в груди разгорается костер ярости. От бессилия. С каждым полученным ответом, я понимал все меньше и меньше. И от этого злился.

— Что еще за Игра?

— Суть и смысл существования любого Падшего. От самого незначительного, вроде уголька, что стоит у тебя за плечом, до самого сильного Господина и даже Князя. То, ради чего горит наше Пламя. — с усмешкой ответил вампир.

— Я сейчас кого-нибудь ударю. — пообещал я, чувствуя, что дым из ушей готов повалить в любую секунду. — Поэтому, Шлепа, давай с самого начала. С основ. Нафига Падшим Игра?

Хозяин кабинета встал, неторопливо дошел до дальней стены кабинета и сдвинул в сторону еще одну панель. Похоже, у него тут все в сплошных тайниках! Но в этом оказалась не вторая боевая горничная, а небольшой сейф. Открыв который, вампир достал небольшой камушек, размером с перепелиное яйцо. Только внутри него бушевал живой огонь.

— Знаешь, что это? — спросил он, держа камень между большим и указательным пальцами.

— Пламя? — ответ, как бы, был очевиден. Правда, до этого момента я был уверен, что эта невидимая штуковина находится внутри человека. — Ты грохнул кого-то из Падших и забрал его Пламя?

— Верно. И — неверно. Начну со второго — чужое Пламя, я говорю о Падших, невозможно забрать надолго. На короткий срок, оно может быть впитано победителем, но потом погаснет. За несколько дней, иногда может протянуть неделю, но не дольше. Да, в краткосрочной перспективе это может сделать даже слабого полукровку сильным, но цена слишком высока. Чужое Пламя может спалить нового хозяина, а может изменить, превратив в тупую, жаждущую лишь новой пищи тварь. И жрать она будет только Пламя. А вот сильному слабое Пламя ни к чему. То есть, забрать можно, получить усиление на час или больше, но потом оно просто растворится в его собственном.

— Тогда это что за штука?

— Тоже Пламя. Но людское. Человеческое. Его можно усвоить и стать сильнее. В этом и заключается смысл Игры на восхождение.

Глава 9

Игра на восхождение

Я кивнул, хотя не понял ровным счетом ничего. Какая-то Игра, новый вид Пламени… Но воспринял почти спокойно. Из-за уровня запредельности творящегося вокруг меня бреда, ощущал я себя так, словно находился во сне. Где ты по умолчанию принимаешь происходящее, и не забиваешь себе голову вопросами: «как», «зачем» и «почему». Только уточнил.

— То есть, вы просто убиваете людей и забираете их Пламя, так что ли? Понятно тогда, чего вас демонами называют.

Вампир хохотнул, обнажив клыки. Аккуратно вернул камень с огоньком обратно в сейф, запер его, и лишь после этого, вернувшись в кресло, заговорил.

— Нет! Хотя, признаюсь, это бы здорово все упростило. Забил сотню тысяч — и на перерождение! Но тот, кто установил правила Игры, не любит простые решения. Другими словами, Пламя людей невозможно забрать. Они могут его лишь дать.

— И нафига им это?

— Затем, что они не знают, чем владеют. Понимаешь… они его производят. Сами не имеют, но зато генерируют в промышленных масштабах!

— Э-эм… — я подвис. Много чего ожидал, но не такого.

— Хитро устроено, да? — Шлепа снова рассмеялся.

— Я все еще не понимаю…

Мне почему-то представились огромные загоны, забитые людьми. Колючая проволока, пулеметчики на вышках, лающие псы охранников. И существа, похожие на вампира, стоящие за заборами, и вытягивающие из людей энергию своими призрачными щупальцами-тентаклями. Как те два адепта, что хотели меня убить.

Сразу за этой пришла другая картинка. Из «Матрицы» — бесконечные поля, где люди лежат в капсулах, выступая живыми батарейками. Последний образ заставил меня содрогнуться — так, что ли? И я тоже вот так лежу?

— То, что мы называем человеческим Пламенем, люди научного склада ума определяют, как коллективное-бессознательное. Совокупность когнитивных способностей множества людей, принимающих, как истину что-то общее для всех. Или многих. Человечки попроще именуют это верой.

В этом месте я чуть не заржал. Столько пафоса про Игру и энергию, я себе уже черти что навоображал, а на выходе — вера? Серьезно? Надо встать на колени и