Вице-адмирал Нельсон - Владимир Шигин

Спустя много лет, уже будучи в преклонном возрасте, леди Хьюз в письме мужу сестры Нельсона Кэтрин вспоминала об этом плавании: «Как женщина, я могу судить лишь о тех вещах, в которых разбираюсь, например о его внимании к молодым джентльменам, находившимся на судне. Естественно было бы предположить, что среди такого количества подростков могли быть не только храбрые, но и робкие. Он никогда не делал замечания робким, доказывая, что заставляет их делать всего лишь то, что умеет делать сам, и тут же подавал пример. Помню, как он говорил: "Смотрите, сэр, как быстро я влезу на топ мачты, я надеюсь встретиться там с вами". Бедный малыш тоже начинал карабкаться вверх и добирался, как мог, до вершины. Его Светлость не обращал ни малейшего внимания на то, каким способом это делалось, но, встретив парня на высоте, бодро и весело говорил: "Как жаль мне тех людей, которые думают, что это опасно и неприятно". Я видела, как после такого блестящего примера первый робкий мальчик увлекал за собой другого, при этом повторяя слова капитана. Он регулярно, каждый день входил в класс и наблюдал, как подростки изучают морское дело, а к 12-ти часам дня был первым на палубе со своим квадрантом. Ни одному из мальчишек не хотелось отстать в учебе, если капитан подавал такой пример… И еще хочу рассказать один эпизод, который произошел на Барбадосе. Нам предстояло обедать у губернатора, и перед этим капитан попросил у меня разрешения взять с собой одного из его “адъютантов”. А позже, представляя меня губернатору, он сказал: “Ваше превосходительство, простите меня за то, что я привел одного из мальчиков. Я взял себе за правило знакомить мальчиков с хорошим обществом, в котором я бываю. Пока они находятся в плавании, они видят так мало людей, достойных уважения”. Мальчики обожали его за доброту и внимание, готовы были выполнить любое его желание. Надеюсь, что в моем скромном рассказе я смогла хоть как-то описать талант Его Светлости: умение внушать этим молодым людям, что овладение морской профессией скорее игра, чем серьезная задача».

Наконец Атлантика осталась за кормой. В середине июня 1784 года «Борей» вошел в окруженную высокими горами бухту Английская гавань острова Антигуа, где отныне ему и предстояло базироваться.

Пока фрегат приводили в порядок и загружали припасы, леди Хьюз представила Нельсона местному высшему обществу, и тот сразу же в очередной раз влюбился. Теперь избранницей его сердца стала вполне респектабельная замужняя дама Джейн Моутрей. Ее муж занимал должность постоянного представителя Адмиралтейства на Антигуа. Как и два предыдущих романа, этот тоже был обречен на неудачу, и прежде всего потому, что Нельсон в силу своей порядочности никогда бы не смог завести любовную интригу с женой своего сослуживца.

Обстоятельства знакомства Нельсона с новым предметом своего обожания заслуживают отдельного рассказа, так как дают представление о его характере.

Дело в том, что, когда «Борей» прибыл на остров, командующий эскадрой адмирал Ричард Хьюз находился в плавании и оставил вместо себя именно представителя Адмиралтейства господина Джона Моутрея. Когда-то в юные годы Моутрей недолго служил на судах Королевского флота мичманом, но затем перешел на береговую службу, стал чиновником и ранга морского офицера, а тем более реестрового капитана не имел. Узнав о том, что должен подчиняться какому-то чиновнику, Нельсон оскорбился. Основания на то у него были, ибо по законам английского флота заменить командующего должен был старший из капитанов, а таковым на Антигуа являлся именно Нельсон. Поэтому он, полностью уверенный в своей правоте, велел немедленно спустить флаг чиновника Моутрея и поднять свой. Проделав это, он как ни в чем не бывало явился вечером в дом Моутрея на ужин. Там он объявил хозяину о своих действиях:

– Я не признаю над собой никаких старших офицеров, кроме членов совета Адмиралтейства и тех, чей чин выше моего!

Этими словами Нельсон вызвал возмущение чиновника, что нисколько не помешало ему пробыть в его доме до конца ужина, познакомиться с его женой, а заодно и влюбиться в нее.

Современники отмечают, что леди Моутрей была красивой женщиной и являлась предметом неразделенной любви многих местных морских офицеров.

Как всегда в период влюбленности, Нельсон начинает искать всяческие предлоги, чтобы побывать в доме Моутрея, что после недавнего конфликта было делом нелегким, всюду преследует предмет своего обожания, гипнотизируя возлюбленную печальным и влюбленным взглядом. Теперь ему, разумеется, казалось, что он наконец-то встретил самую-самую. Брату Уильяму, который к этому моменту перешел на другое судно и находился на другом острове, он пишет: «Я ни разу не прошел мимо Английской гавани без того, чтобы не нанести визит, но – увы! – не много радости уготовано мне там. Моя дорогая, милая подруга уезжает домой. Я похож на апрельский день: то счастлив за нее, то по-настоящему грущу, думая о себе. Нигде и никогда я не встречал ей подобных».

Между тем конфликт между Нельсоном и Моутреем не был улажен. Командующий эскадрой адмирал Хьюз принял сторону представителя Адмиралтейства. Начался обмен достаточно резкими письмами с самим Адмиралтейством. В конце концов Нельсон, несмотря на свою формальную правоту, получил выговор. Поведение только что назначенного капитана произвело далеко не лучшее впечатление. Невыполнение приказов непосредственного начальника всегда считалось в британском флоте тягчайшим из проступков. В реестровом списке против фамилии Нельсона сразу же был поставлен знак «минус». От должности нашего героя никто отстранять не собирался, однако отныне его дальнейшая карьера, учитывая огромнейшую конкуренцию, становилась весьма проблематичной.

На мачте «Борея», к горечи Нельсона, вновь подняли флаг Моутрея. Впрочем, в скором времени конфликт разрешился сам собой: чиновника отозвали в Англию. Вместе с ним отбыла и его красавица жена. Так одновременно с окончанием конфликта завершилась еще одна безответная любовь Нельсона.

Однако даже после отбытия Моутрея Нельсон продолжал отстаивать свою позицию и в конце концов добился, что Адмиралтейство вынуждено было признать его правоту. Однако «минус» против фамилии Нельсона в реестровом списке остался. Практическим результатом конфликта на Антигуа стало то, что отныне было решено всем представителям Адмиралтейства во избежание подобных недоразумений присвоить соответствующие их положению флотские чины.

Хватало у капитана «Борея» и других забот. К этому времени разочаровался в должности судового священника и Уильям. Идиллические мечты о духовном перевоспитании матросов, как и предсказывал Горацио, потерпели полный крах: матросам было глубоко наплевать на душеспасительные проповеди. С горя Уильям пристрастился к вину, а затем у него начались настоящие запои. В результате всего этого Уильям тяжело заболел. Теперь, когда Горацио в очередной раз предложил брату вернуться в Англию и заняться привычным для него делом, тот уже не возражал и вскоре отбыл с попутным судном в метрополию.