Бунтарка. Берег страсти - Шерил Сойер

— Нет. Сентябрь и октябрь самые горячие в имении, вы же знаете.

К тому же ему надо было проводить больше времени с новым управляющим, но он не захотел поднимать этот вопрос за завтраком, особенно в такой момент.

Вивиан была поглощена своими мыслями и не сразу заметила, что на столе, слева от ее тарелки, лежит большой плоский предмет, обернутый коричневой бумагой. Она удивилась, чуть покраснела и украдкой посмотрела на дядю.

— С днем рождения. Откройте его, — сказал он.

Это был тот самый индейский пейзаж, которым она совсем недавно восторгалась. Ее щеки порозовели, и, избегая его взгляда, она пробормотала слова благодарности. Показав картину Онорине, Вивиан наконец осмелилась посмотреть ему в лицо и искренне улыбнулась.

— Я не ожидала, что вы вспомните о моем дне рождения.

— Не вспомню! Я даже помню то место, где находился, когда мне об этом сообщили. Я прочел письмо и обрадовался, узнав, что вы обе в безопасности…

Жюль умолк, так как не мог заставить себя продолжить. В памяти воскресали высокие скалы, его взвод, вытянувшийся позади него, жестокая красота лазурного неба и медленно текущей внизу реки. Он стоял, держась одной рукой за луку седла, а в другой у него было письмо, которое ветер пытался вырвать из пальцев. Виолетта находилась в безопасности дома, у нее родилась дочь! Он же являл собою измученного человека на чужой земле, продуваемой злыми ветрами.

Онорина пришла ему на помощь и поддержала разговор о картине, а он с подопечной всеми силами старались не дать ему угаснуть, несмотря на то что головы у них были заняты своими мыслями.

Вивиан поглядывала на картину и в какое-то мгновение неосторожно сказала:

— Мне хочется поскорее показать ее месье де Луни. — Но, поймав взгляд Онорины, добавила: — Разумеется, если мне будет дозволено увидеться с ним. И хорошо бы сравнить ее с зарисовками из книг путешествий, которые собрал месье де Биянкур. Мадемуазель де Биянкур мне так много рассказывала о них!

Париж

Самое большое удовольствие Луизе де Биянкур доставляли поездки в Булонский лес в тот час, когда туда выезжал парижский бомонд, чтобы пощеголять друг перед другом нарядами и экипажами. В этот солнечный осенний день Луиза надеялась увидеть, как барон де Ронсей выезжает на своем ландо. Вивиан тоже была довольна, ибо наконец уговорила Луизу нанести визит герцогине д’Айен и познакомиться с Лафайетами. После катания по Булонскому лесу Онорина де Шерси высадит их у дверей большого дома на Рю дю Фобур Сент-Оноре и спустя час снова заберет их. Вивиан во время этого визита надеялась сделать три дела: увидеться с Виктором, о чем они шепотом договорились еще неделю назад, обсудить новости из Америки и пробудить в Луизе интерес к Соединенным Штатам.

Вивиан считала, что это гораздо менее опасное увлечение, чем одержимость ее подруги бароном Аленом де Ронсеем. Когда Вивиан представили ему, она нашла его настоящим джентльменом с хорошей внешностью и не удивилась, узнав, что тот вхож в лучшие дома Парижа. Но он показался ей сердцеедом и хищником и вообще не заслуживающим доверия человеком. Он не был льстецом, совсем наоборот: создавалось впечатление, будто у него сонм поклонниц, только и ждущих, как броситься к его ногам (некоторые из дам в тот первый вечер и в самом деле изо всех сил старались подтвердить именно это). Его манера выражаться и оценивающий взгляд оставляли слишком много места для двусмысленностей.

Серьезно опасаясь за свою подругу, Вивиан порасспрашивала о бароне других женщин, но те либо смеялись, делая всякие намеки, либо хмурились и говорили, что глупа любая женщина, которая рискнет разговаривать с ним более пяти минут. Но никто не объяснил ей, с какой стороны ожидать опасности. Она была недовольна тем, что люди в Париже ни о чем не говорили прямиком, и сказала Виктору: «Многие в свете вроде бы говорят очень умно, когда речь идет о придворной политике или последних новостях из Лондона, но стоит лишь задать им вопрос, как выясняется, что они или не имеют ни малейшего понятия о происходящем, или уходят от ответа».

На одном из поворотов образовался затор из карет, и все движение остановилось. По чистой случайности экипаж барона оказался рядом с ними. Он выглянул из окна, снял шляпу и церемонно поздоровался с Онориной де Шерси, и только после этого его взгляд задержался на Вивиан, затем на Луизе.

— Мадемуазель де Биянкур, какой чудесный сюрприз! Должно быть, сама судьба улыбается мне: я постоянно встречаю вас. Наверно, я где-то совершил нечто достойное, если она так благоволит ко мне. Если бы я только мог вспомнить, что же такого я сделал! Мадемуазель де Шерси, надеюсь, Париж милостив к вам? По-моему, осенью Булонский лес особенно красив, не так ли? Честно говоря, я это явно почувствовал лишь сегодня.

Когда барон снова надел шляпу, рука скрыла его профиль от глаз Луизы. Вивиан ничего не ответила, она только смотрела на него и заметила, как его глаза с хитрой веселостью сощурились, будто ее молчание сделало девушку его сообщницей.

— Вижу, впереди путь свободен. Я лучше поеду и освобожу место веренице карет позади. Как и прежде, я ваш покорный слуга.

На Вивиан его самонадеянный взгляд и безразличие к тому, что они могли бы ему сказать, не произвели никакого впечатления. Не было смысла высказывать свое мнение о нем Луизе: во-первых, они не могли открыто говорить в присутствии тети, во-вторых, Вивиан уже попыталась это сделать после приезда в Париж и получила выговор. Луиза негодующе сказала: «Я взяла на себя неслыханный риск, чтобы помочь тебе, покрываю твои интрижки, добросовестно передаю твои письма, а мне говорят, что я веду себя неподобающим образом и лишь потому, что уделяю этому джентльмену некоторое внимание! Вивиан, я могу назвать это лишь неблагодарностью. К тому же я с ним почти не разговариваю. Да будет тебе известно, что иногда матроны лет под тридцать стараются опередить меня и добраться до него».

Карета достигла Рю дю Фобур Сент-Оноре быстрее, чем они ожидали, и Онорина де Шерси предложила им перед визитом заглянуть в магазины. Девушки охотно согласились и, оставив карету в удобном месте, начали изучать дорогие магазины. Мадам де Шерси отстала, и они могли свободно поговорить.

Луиза сказала:

— Знаешь, именно здесь живет барон де Ронсей. У него роскошные апартаменты над магазином шелков и бархата, через дорогу. Мне так нравится ходить по магазинам в этом квартале! — Вивиан ничего не ответила, и Луиза продолжила: — Наверно, ты заметила, как он сегодня смотрел на меня?

«А как он смотрел на меня», — подумала Вивиан, но не произнесла этого вслух.