Два вечера на троих. - Илья Игнатьев

Короче, я тогда в Вадима не просто поцелуем впился, в этом поцелуе тогда был весь я, вся моя любовь, весь мой страх, вся моя жизнь, - да и жизнь Тошика тоже зависела от того, как Вадим на этот мой первый, - последний? - поцелуй среагирует… Среагировал? Ну, в общем, да, - среагировал Вадим на этот поцелуй…

Мы все втроём к этому моменту на том старом продавленном диване были. Да, диван в квартире, которую Вадим в Екатеринбурге снял для своих дел… Вот была бы возможность, - вот выкупил бы я тот диван… Ну, вот. На этот диван мы с Вадимом и Тошиком повалились, Тошик всхлипывает, Вадим чо-то говорит, - и я в его губы своими тут и впился, - глаза я закрыл… дрожу, что ли… Плохо я соображал тогда, - чувствую, что Тошик аж дышать рядом перестал, а Вадим… И Вадим тоже не дышит, руки раскинул, и его губы… они сначала твёрдые были, сухие… Самые лучшие! Самые… А потом… потом мягче…

Бли-ин, фу-ух-х… передохнуть надо... да и не обо всём же рассказывать стоит…

…

Когда Вадим потихоньку начал на мой поцелуй отвечать, - я чуть не расплакался… А когда он вдруг меня… ну, отстранил, и покраснел, а сам на Тошика косится, я… А он говорит, шепчет мне Вадим: - Илюша, что ты, нельзя ведь, что Антон подумает? А Тошик, - ну, вот уж об этом я расскажу! - Тошик чуть не силком меня оттолкнул, и на Вадима, и тоже его в губы! Да так, что я хоть и со стороны смотрел, а чуть сам не задохнулся! Чемпион, - одно слово… И всё у нас тут и произошло. Но я про это рассказывать не буду, - ну, с подробностями, а так-то я всё рассказал, и мне сейчас было хорошо, когда я это рассказывал…

Да! Ведь ещё были и слова… Ну, Вадим так на нас с Тошиком смотрел, - во все глаза! Ну, после. А я, дурак, не понял, и ему: - Что, Вадим, удивили мы тебя? Так мы же с Тошиком спецы в этом, мы ж такую школу прошли у Мурзика-Ту… Тут Вадим на меня ТАК зыркнул, что я в натуре язык прикусил! Честно. А Вадим взгляд погасил, и говорит: - Об одном жалею, что не с вами я с самого начала, когда бы оно ни было, - но теперь это и есть наше начало, мальчишки, и оно мне понравилось, а продолжение у нас с вами будет ещё лучше, а вот конца совсем не будет… Я вас люблю. Обоих, и сила моей любви, её качество, её суть таковы, что не может быть этому конца…

Тошик тут: - А прикинь, Вадим, Ил боялся, что ты нас прогонишь…

А я боялся, что это вы от меня уйдёте, пацаны…

А я боялся, что ты не захочешь этого всего, что не нужно тебе это…

А я боялся, что надолго ты там задержишься, Вадим…

А я боялся…

Как мы смеялись! Ржали! Как только этот старый продавленный диван и выдержал-то... Ну, поржали, - супер! - и все страхи дурные мои, - всё испарилось! Но одно дело мне покоя не давало, всё же… Нет, думаю, завтра, - обо всё мы с Вадимом завтра поговорим. Да нет, я не думал говорить с Вадимом, - в смысле проситься там с ним, чтобы его проблему решать, - ни шиша! Я же всё решил, - это значит, что я по-всякому буду с ним рядом, а просто надо же всё было обсудить, обдумать, - план, там, всё такое…

Ну, так-то мы ещё конечно поговорили. О разном, - и о пустяках всяких, - Тошик нас поприкалывал, потом мы с ним шрамы на Вадиме считать стали, - ну, нормально, пять штук… Потом про осколок в бедре Вадим рассказал, - смеётся, деятель, ещё!.. Вадим стал мне показывать, как расслабляющий массаж надо делать, - на Тошике, а тот при этом чуть не уснул, да я тут массаж, как в интернате мы делали чемпиону показал! Тошик на меня в драку, Вадим между нами встрял… короче, побесились! Потом просто лежим, каждый о своём думает, и все трое мы тогда об одном думали, - я это точняк знаю! - ясно о чём, это и говорить не надо… И уснули. Уже все втроём на диване, с нами Вадим, - теперь так вот и спим, - втроём… Так ведь что, ведь мы и живём втроём, и любим, - ЛЮБИМ, ясно? Любим…

А утром проснулись. Для того ведь и утро, - чтобы просыпаться, чтобы всё по новой, сначала чтобы всё. Ну и вот, это и было наше начало, наша новая, вечная жизнь втроём, с того утра, и навсегда! И мы утром и поговорили, - но это пусть уж Тошик расскажет, он же главный был в том разговоре, ведь Тошик оказался у нас… выдающийся тактик, так его Вадим назвал, - да уж, точняк, гений чемпионский…

Антон:

А что? Не гений, что ли? Это… ну, пускай, - гений там, не гений, - пускай, - а выдающийся, это сто пудов!.. А причём здесь скромность? Илья? При чём тут я от неё не помру, - если когда вы же ж тогда всё так и сделали, как я придумал! Скро-омность… Если хочешь знать, - это я не нескромно щас, а это я… объективно. Скромность, какая-то, - при чём тут скромность? - мне же ж это… мне от народа скрывать нечего!.. Вадим! Илька, чего он так ржёт? У-у…

Да… Кому про что, а тебе про «полопать»!.. Не-не, погоди, я так это, просто, да я тоже как бы типа проголодался, вы это, идите, ужин там готовьте, то-сё… Да я здесь поем! Илюшечка, я сорить не буду, я так, я без крошек, а если когда накрошу, - сам и уберу тогда… может быть… Ни-че-го-тут-смеш-но-го!.. Гад… Как это, - кто? Так ведь этот гад, - кто? - м-м, - ну, вот хоть и Бен-Ладан… Хотя, он, конечно, того, - крутой перец… Да не то, чтобы «нравится», не то слово, - а «уважаю», - это то слово - «респект», так, Ил, кажись? - и может, даже восхищаюсь, ну, чуточку самую… Нет, конечно, а вот за яйца бы его подвесить, - вот это самое то, - да Вадим же! - да я же ж ничо такого особого и не сказал! - во-от, но подвесить с полным уважением… Вот и правильно, вот и валите…

Ржут, понимаешь. Да нет, я не в обиде… Ещё чего! Я вообще не обижаюсь! Никогда. А зачем?.. Убью, на хрен, просто, и никаких обид!..

А вообще-то, если на честность, то я, и правда, не считаю, что я там что-то особенное придумал тогда. Вадим бы и без меня бы, и сам бы справился, - это же Вадим, - да ведь ещё если когда с ним Илюха был! Ну, помог я им, а что «гений» там, «выдающийся тактик», - не знаю… ну, приятно, конечно… А нос я и не задираю, - подумаешь, да я ещё и не такие планы могу придумывать! Вот Тёмыч бы мог бы порассказать! - а я помолчу, из скромности, блин, помолчу…

Скромность… А что? А пусть тогда Вадим лучше расскажет… Ну да, правильно, а то я… Да нет, я не того, там, хвалиться бы я не стал и так, да ведь и в самом деле, как-то получится всё это нескромно, ведь по моему плану всё вышло лучше некуда, реально проблем не было у Вадима с Ильёй.

Да, пускай лучше Вадим расскажет, - тем более, что я же с ними на само «дело» не пошёл, - не взяли! И это ещё, - «дело»… - вот мне больше нравится слово «операция»! В натуре, - раз план, раз военная хитрость, - одно слово: операция. А тех бойцов, что деньги отмывали, и которых Вадиму с Ильёй по моему плану решить пришлось, их мне не жалко. Это я сейчас для того сказал, например, чтобы ясно всё было…

Нет. Не жалко. Наоборот, - пускай такие, как эти «отмывалы», сто раз подумают, когда ещё чего такого затеют, - ну да, Вадим-то один на всю страну такой, - да на весь белый свет он такой один! - но всегда ведь есть пусть и не совсем уж такие, как наш Вадим, - но тоже, смелые и решительные! И справедливые, - вот пусть эти гады и думают, и боятся, и знают, что и на них на всех может свой Вадим Ремезов найтись… А это вот, вообще, всех касается, - и всяких Мурзиков-Тузиков, и «отмывал», и блатату всякую, и вот ещё таких, как мент тот, что… Ладно, это уж точно пусть Вадим с Илюшкой рассказывают, меня ж там не было… Жаль. Маленький я, мол… Но я… я же расту… И вырасту, - это тоже пускай все знают и помнят. А рядом со мной вырастет и Илья. Вот и пусть знают все, - все те, кто жить нам мешает, - это значит, нам троим, и другим нормальным, - пускай все, кто мешает, помнят: - мы с Илом растём, и мы вырастем, да и сам Вадим «лапки» никогда по жизни не опустит, а ведь он всегда-навсегда с нами рядом…

Есть хочу. Лопать… А чо? - я же ж расту…

Вадим:

Я жив и успешен до сих пор не потому, что я очень умён, - хотя и не дурак, смею надеяться… ну, скажем так: - я жив и успешен не только благодаря своему уму. Главное, что я всегда следовал нескольким немудреным принципам, сформулированным за тысячелетия до меня. Я не намерен все их здесь и сейчас приводить, - это всё очень известные принципы, и бесспорные. Но вот странная штука, - при осознании бесспорности этих, в общем-то, всем доступных положений, регулирующих различные сферы нашей жизнедеятельности, - мало кто им следует. А я следую, - стараюсь.

«Смири гордыню», - это положение из категории верных навсегда… Когда кто-то рядом с тобой, - подчёркиваю, РЯДОМ, - оказывается умнее тебя, - смири гордыню! И поступи так, как советует более умный, тем более, если он, - этот более умный, - если он рядом, если он на твоей стороне. Кому-то это очень непросто, - хотя и очевидна же вся бесспорность этой жизненной парадигмы, - но непросто принять это, ведь более умный рядом… Когда более умный в отдалении, это проще, - а ещё проще, если этот более умный и вовсе твой противник, - ведь от осознания значительности наших врагов возрастает и наша собственная самооценка, - проще простого…

Ну да… Всё правильно…