Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год - Вокруг Света

Задремавшего под мерный гул моторов Такэду разбудил голос стюардессы, раздавшийся из динамика в салоне. Она говорила по-китайски, и Такэда ничего не понял. Устроившись в кресле поудобней, он собрался было заснуть снова, как стюардесса перешла на английский, и ее объявление сразу же прогнало сон. По техническим причинам самолет делал посадку на Окинаве. Беспокойство охватило Такэду: сейчас ему больше всего хотелось оказаться как можно дальше от японской земли!

Самолет замер неподалеку от здания аэровокзала. В иллюминатор было видно, как подъехал трап и двое поднялись в самолет. Такэда напряженно ждал. Так и есть — над головой послышалось негромкое: «Прошу к выходу. Вы арестованы». Такэда в отчаянии вскинул глаза. Двое японцев в штатском стояли в проходе. Один снял с полки чемоданчик-«атташе», другой жестом указал Такэде на выход. Он послушно встал и побрел впереди детективов.

Дорогу к полицейскому управлению города Наха, столицы Окинавы, Такэда знал. И поэтому удивился, когда машина миновала «Кокусай дори» — «Международный проспект», претенциозно именуемый в рекламных туристских буклетах «Милей чудес», хотя чудес там не больше, чем на улицах любого провинциального японского городка, пересекла мост Наканобаси и помчалась прочь от Нахи. У решетчатых металлических ворот с надписью по-японски и по-английски: «Внимание! Запретная зона. База военно-воздушных сил США», машина остановилась.

Помещение, куда привели Такэду, было безликим и скучным — серый металлический письменный стол, несколько металлических с пластиковыми сиденьями и спинками стульев, узкий и высокий металлический шкаф. За столом сидел офицер-американец. Детективы передали ему чемоданчик-«атташе» и ушли. Американец указал Такэде на стул и принялся раскладывать перед собой содержимое чемоданчика: заграничный паспорт, международные водительские права, дорожные чеки японского банка, пачки стодолларовых купюр, заклеенные банковской бандеролью, револьвер, патроны к нему. Американец полистал паспорт, заглянул в дуло револьвера — это насторожило Такэду — и неожиданно спросил по-японски:

— Вы играете в шахматы?

— Да, играю немного. А что? — слабо удивился Такэда.

— Тогда представьте себе позицию, над которой сейчас раздумывают в Токийском полицейском управлении, — американец помолчал, словно действительно вспоминал расположение фигур на шахматной доске. — Итак, вы король. Вас прикрывает ладья — Итиро Утида из банды «Сёсёкай». Этот гангстер реализует товар, а заодно присматривает за пешками — Суэхиро Харадой, механиком лесовоза «Дзинсин-мару», и Синъити Като, радистом. Последние двое добывают на Филиппинах товар, когда ходят туда за лесом, и провозят его за панелью судовой рации. Я не ошибаюсь, господин Такэда?

Американец не ошибался, отпираться не имело смысла. Такэду тревожило другое: выследила его японская полиция, а арестовало американское Центральное разведывательное управление — в том, что допрос ведет его сотрудник, Такэда не сомневался. Что все это значит? Каким образом американцам удалось узнать так много? Неужели это правда: агенты ЦРУ в японской полиции? Между тем американец продолжал сыпать сведениями о бизнесе Такэды:

— Только за последний год с помощью Утиды, Харады и Като вы контрабандой ввезли в Японию и продали гангстерам 130 револьверов, тайно изготовленных на Филиппинах. За каждый «палток» — кажется, так филиппинцы называют самодельные револьверы? — американец вопросительно взглянул на Такэду, — вы брали от 70 до 120 тысяч иен и заработали свыше 12 миллионов, но не уплатили ни иены налогов. Впрочем, главное даже не в этом. Вашим товаром вооружены банды «Осима гуми», «Маруи гуми», «Госима гуми», «Касиваги», «Семья Сува» в городах Кобэ, Осака, Хакодатэ, Сакаидэ. У револьверов нет нарезки. Поэтому почти любое ранение в голову, в грудь, в живот от пули из такого револьвера смертельно. Варварское оружие! — Американец с деланным отвращением прикоснулся к револьверу на столе. — Представляю, как возмущается японская общественность! — И дальше, уже серьезно. — Подведем итог. Срок тюремного заключения, который вам грозит, несложно подсчитать. — Такэда низко опустил голову. Этот срок он уже высчитал по дороге из аэропорта сюда, на американскую военную базу. — Вы под шахом. Следующим ходом вам объявят мат. Я имею в виду японскую полицию. Но, — американец сделал многозначительную паузу, — при желании мы можем вывести вас с битого поля, — последовала новая пауза. — Надеюсь, вы уяснили позицию на шахматной доске? — офицер выжидающе уставился на Такэду.

Чтобы уяснить безвыходность положения, не требовалось умения играть в шахматы. Однако Такэда понял и другое: он зачем-то нужен американцам, которые могут его спасти. Но что они потребуют за это? Пожалуй, лучше прямо спросить об этом.

— О, совсем немногого! — воскликнул американец. — Всего лишь чтобы вы несколько расширили свою клиентуру, — на лице Такэды отразилось такое неподдельное изумление, что офицер расхохотался. — Да, да, представьте, расширить! За счет вот этих клиентов.

Он протянул Такэде список. Первыми в нем стояли «Кинсэйкай» и «Мацубакай».

Об организациях «Кинсэйкай» и «Мацубакай» Такэда не раз читал в газетах и журналах. Он помнил, например, описанные журналистами военные учения неофашистских групп в горах Центральной Японии. В них участвовали и члены «Кинсэйкай». А руководил учениями Есио Кодама, бывший агент японской разведки. Кодама тогда заявил репортерам, что готовится к расправе с коммунистами.

А название «Мацубакай» замелькало в печати после нападения на типографию газеты «Майнити» — одной из трех крупнейших газет в стране. «Май-нити» имела неосторожность опубликовать статью о связях неофашистских групп кое с кем из видных деятелей правящей партии. Ночью в типографию ворвались молодчики «Мацубакай». Они засыпали песком ротационные машины, залили пеной из огнетушителей отпечатанные экземпляры утреннего выпуска газеты.

Некоторое время спустя о «Мацубакай» заговорили снова. На этот раз в связи с затянувшейся на много месяцев забастовкой шахтеров Миикэ на острове Кюсю. Бастовавших угольщиков поддерживала вся Япония. И хозяева шахт призвали на помощь «Мацубакай». С железными прутьями и велосипедными цепями ее люди атаковали пикеты забастовщиков. Газеты писали, что десятки рабочих были изувечены, шахтер Киёси Кубо убит ударом ножа.

Такэда не испытывал большой радости от того, что ему предстоит вести дела с «Кинсэйкай» и «Мацубакай». Однако в его положении выбирать не приходилось.

— ...С «Мацубакай» свяжетесь через Минору Комацу, хозяина бара «Портсайд» в Иокогаме, — инструктировал Такэду американец. — Комацу сведет вас с руководителем отделения «Кинсэйкай» в городе Кавасаки Дзиро Огасаварой. О количестве револьверов, о цене на них, о местах передачи товара и способах получения денег договоритесь сами. И последнее, — в словах офицера ЦРУ прозвучала угроза. — Если японская полиция вдруг задержит вас — это маловероятно, однако ошибки случаются, — о контактах с «Кинсэйкай» и «Мацубакай» — ни слова. В противном случае... — американец выразительно посмотрел на револьвер, лежавший на столе.

Через полчаса Такэда был в аэропорту. В кармане лежал билет до Токио. Детективы проводили его на посадку, но из зала ожидания не ушли. «Хотят, видно, помахать мне ручкой, когда я сяду в самолет», — зло подумал Такэда.

«Приближается год обезьяны»

Торгуя револьверами, Такэда действительно выручил за год 12 миллионов иен. Однако около трех миллионов ушло на транзисторные радиоприемники: вместо денег посредник на Филиппинах брал за револьвер четыре транзистора — они там были в цене. Правда, Такэда покупал подержанные приемники, примерно по пять тысяч иен, но и этих денег ему было жаль. Но ведь посредник наверняка платит за револьвер не двадцать тысяч. Добраться бы до самих оружейников и наладить связь прямо с ними! Такэда прикинул возможную прибыль и даже зажмурился от восторга. Только бы посредник приехал в Японию, здесь он выложит все, что знает об оружейниках!

Такэда включил рацию и надел наушники. Через минуту — точно в условленное время — в уши забарабанила морзянка позывных радиста с «Дзинсин-мару». Такэда ответил и перешел на прием. «Но-ма-ру-си-ити», — передал Синъити Като с филиппинского острова Минданао. «Ру-ру-то-ноль-аки», — отстучал Такэда. «Точка-тире-точка, — откликнулся радист «Дзинсин-мару». И еще дважды: — Точка-тире-точка».

Шифр, которым пользовался Такэда, прост и удобен. Цифры от единицы до девяти обозначались знаками «катакамы» — японской слоговой азбуки — «са-ру-но-то-си-ё-ри-ма-су». Запомнить их не представляло труда — они составляли фразу: «Приближается год обезьяны». Телеграмма с Минданао сообщала: «Тридцать восемь, двадцать пять, Ити», то есть: «Закуплено 25 револьверов 38 калибра, Синъити». В ответ Такэда передал распоряжение: «Двадцать два, сорок, Аки». — «Закупи 40 револьверов 22 калибра, Акира». Это был заказ «Кинсэйкай». Трижды повторенные «точка-тире-точка» означали, что посредник согласился прибыть в Японию для переговоров.