Загадка Либастьяна, или происки богов - Юлия Фирсанова

— Ларец с двумя картами куплен на аукционе в Сиратоне, герцог, — прямо ответила Элия. — По нашей информации, выставил их там посредник Валькин Грюс как часть имущества поместья Бартиндар из Вальморы. А владельцем этой недвижимости является некий герцог Элегор Лиенский.

— Бартиндар? — нахмурился Элегор, листая мысленную картотеку своих обширных владений в мирах и, выловив нужное название, пристукнул пальцами по подлокотнику: — Вспомнил. Какое-то убогое провинциальное поместье, доставшееся от двоюродной метлы сестры моей кухарки Я давал Грюсу поручение по его продаже. Думаете, там могут быть обнаружены другие карты?

— Кто знает? — пожал плечами Рик, снова взявшись за массирование висков. — Надо же с чего-то начинать! Чем только Джокеры не шутят!

— А не проще было бы пошарить в доме Либастьяна? — выдвинул свежее предложение Элегор, крутя в пальцах бокал вина, к которому так и не притронулся.

— Проще, если бы у чокнутого Либастьяна когда-нибудь был дом, — согласился Джей, оценивая здравость идеи. — Этот безумец всю свою жизнь кочевал из таверны в кабак, а из кабака в трактир по сотням миров. Дома у него никогда не было. Обыскивать все таверны в мирах? Сопьемся раньше, чем что-нибудь найдем.

— Значит, Бартиндар — пока единственная зацепка, — заключил Элегор и без дальнейших проволочек и советов со стороны сплел заклинание связи.

Несколько секунд шла настройка изображения, а потом проявились очертания массивной деревянной кровати, на которой в обществе тощей, словно вобла, веснушчатой девицы валялся коротконогий толстячок с круглым, как мячик, пузом. Толстяк тихонько посапывал, зарывшись носом в растрепанные кудри рыжей подружки и обхватив ее мосластую грудь. Живописно-лоскутное одеяло деревенского стиля почти сползло на пол, и контрастная пара, способная выработать стойкое отвращение у любого любителя 'клубнички', предстала перед Семейным Советом богов во всей красе.

— Грюс! — с веселой бесцеремонностью позвал Элегор, добавив к заклинанию связи чары легкой щекотки.

Толстяк дернулся, поджав розовые пятки, и мигом открыл острые, как бутылочные осколки, темно-зеленые глаза. Сел на кровати, подтянув одеяло, прикрыл себя и крепко спящую девицу, и хрипловатым спросонья баском прогудел:

— Благодатной ночи, господин мой, герцог. Что тревожит вас в столь поздний час?

Громогласного возмущения мужчина не высказал, но явственно дал понять своему хозяину, что думает по поводу беспардонного вмешательства в интимную сферу жизни. Особого благоговения перед герцогом Грюс, сразу чувствовалось, не испытывал, но и в открытую хамить не решался. Впрочем, сумасшедшему Лиенскому в открытую хамили только те, кто не знал о его репутации, и члены королевской семьи, за что, разумеется, Элегор хамил им в ответ и при этом до сих пор умудрялся оставаться в живых. Удивляясь этому занимательному факту, Элтон — любитель собственной и чужих родословных — все порывался выяснить, не было ли в роду у Элегора бессмертных или фокусников.

— Бартиндар. Ты его еще не продал? — живо поинтересовался Элегор у разбуженного агента.

Взъерошив пряди редких волос, Грюс хмыкнул и вежливо пояснил:

— Я отправил отчет о состоянии ваших дел в Вальморе позавчера с вечерней почтой через телепорт, ваша светлость. Вероятно, произошла накладка с доставкой корреспонденции…

— Вероятно, его светлость были слишком пьяны, чтобы читать, — мстительно вставил Энтиор, и каждое слово вампира буквально сочилось ядом.

— Так что с Бартиндаром, Грюс? — нетерпеливо перебил Элегор, пропуская наветы принца мимо ушей, только глубоко в глазах герцога вспыхнул огонек застарелой, въевшейся в душу, словно ржа, ненависти.

— Поместье пока не выставлено на торги, господин мой, — поняв, что отчета не избежать, начал коротко докладывать Грюс, набросив на плечи рубашку из тонкого, словно паутинка, кружева, расшитого золотой нитью. — Я прощупываю почву в Вальморе и ближайших мирах, изучаю возможность предложения в более отдаленных измерениях. Дело в том, что в Вальморе Бартиндар пользуется плохой славой, ваш родственник вел весьма… своеобразный образ жизни.

— Кто бы сомневался, — снова прошипел Энтиор, отыгрываясь за недавнее оскорбление.

— А в последние десятилетия стал затворником, о котором ходили самые дикие слухи. Устоявшееся мнение трудно переломить. Я побывал в Бартиндаре и понимаю, что покупателей туда легко не заманишь. С виду вроде бы все в порядке, просто обычное позаброшенное поместье, сад хороший, постройки еще крепкие, но как-то уж очень там неуютно, чуждо, — быстро постарался объяснить свои ощущения практичный Грюс и вернулся к тем материям, в которых понимал значительно больше. — И все-таки кое-какой доход это наследство уже приносит. Я отправил на Сиратонский аукцион несколько мелких вещиц, чтобы определиться со спросом и целесообразностью продажи обстановки поместья, если не удастся выручить хорошую цену за недвижимость. Средства от аукциона были переведены на ваш обычный счет в Лоулендском банке, — закончил доклад толстячок.

— Великолепно! — неожиданно для агента обрадовался герцог, выглядевший на удивление довольным для человека, которому сообщили о том, что есть серьезные затруднения с продажей его имущества. Впрочем, герцог Лиенский всегда отличался нетрадиционной реакцией на происходящее. — Мне нужны ключи и план поместья.

— Сейчас? — безнадежно уточнил мужчина, бросив тоскливый взгляд на теплую кровать и витающую в сладких снах любовницу.

— Конечно, — герцог был неумолим.

— Не будет ли угодно вашей светлости, чтобы я забронировал номер в отеле и нанял экипаж до поместья? — уточнил Грюс, надеясь сделать все дела за один заход.

— Как долго туда добираться? — поинтересовался Элегор.

— Из Вальморы, где я сейчас снимаю комнаты в пансионе, два дня пути, — проинформировал работодателя агент, натягивая штаны с золотыми галунами и путаясь в кожаных завязках, позванивающих бубенцами на концах.

— Нет, только ключи и карту, — велел герцог, недовольный слишком медленными темпами движения экипажа. — И побыстрее.

— Обождите минуту, господин мой, герцог, — попросил Грюс, и, как был, босиком побрел из комнаты, оставив валяться на полу сандалии — мечту любого Вальморского франта — с причудливой высокой шнуровкой.

Выйдя в маленькую комнату, главным в обстановке которой было широченное кресло с мягкими подлокотниками и высокий стол со множеством ящиков и ящичков, снабженных отдельными запорами, мужчина отцепил от пояса ключик и отпер самый верхний. Открыл его и достал большую коричневую папку, из которой вытянул сложенный в несколько раз промасленный пергамент и глухо звякнувшую связку из трех ключей.