Лин-Ли - Татьяна Владимировна Солодкова

Ну уж нет.

Лина отпустила калитку и с силой ударила запястьем по все тому же торчащему из забора гвоздю, распарывая кожу. Хлынула кровь.

Почувствовав ее запах, нежить взвыла и бросилась к новой цели, оставив темного мага за спиной.

Линетта вцепилась в штакетник до боли в пальцах, чтобы не поддаться инстинкту самосохранения и не бежать. Костяшки побелели. Кровь горячей струей стекала по ладони. Стоять, стоять…

Вскочивший на ноги Айрторн швырнул в нежить три черных молнии подряд в тот самый момент, когда та уже собиралась опробовать на прочность стоящий вокруг Лины щит. Снова пахнуло зловонием. Через распахнутую пасть чудовища Линетта успела увидеть серое дрожащее нутро, и…

Все резко стихло. "Капля" истаяла в воздухе.

Лина покачнулась, крепче схватилась здоровой рукой за забор. Сердце стучало где-то под горлом, будто бы собираясь выскочить из груди и покатиться по лужам.

— Ты была права, можно было не сушиться, — донесся до нее снова обычный голос черного мага — веселый и беспечный.

Она не сдержалась — выругалась от всей души.

ГЛАВА 17

Они сидели на второй снизу ступеньке крыльца, потому как нижняя была почти на земле, а две ступени выше превратились в труху, как, собственно, и дверной проем, и сама дверь, и часть стены. Сидели рядом, почти касаясь друг друга плечами. Айрторн снял с себя промокший и измазанный после валяния по земле плащ и повесил сушиться на остаток перил. Линетта не стала раздеваться, рассудив, что так вовремя выглянувшее солнце справится и без этого.

Все произошло будто в страшной сказке, где герои побеждают чудовище, тучи тут же расходятся, а все вокруг заливает яркий солнечный цвет, поют птицы, а свидетели эпической битвы пускаются в пляс, восхваляя невиданный подвиг.

Птицы и правда запели сразу после улучшения погоды, а вот плясать и расхваливать монстроборцев никто не спешил — привлеченные шумом соседи толпились за оградой, время от времени боязливо заглядывая через забор и торопясь скрыться из вида. Впрочем, смотреть тут было совершенно не на что: истоптанный двор, подсыхающие лужи, полуразрушенное жилище. Никаких мертвых тел, голов чудовищ, насаженных на пику… Или что там еще бывает в сказках?

Лина хмыкнула собственным же нелепым мыслям и осторожно коснулась руки, которую все это время баюкала на коленях. Кровотечение давно прекратилось, на длинной ране начала образовываться корка. Кожу тянуло, и очень хотелось почесать поврежденное место — чего уж точно не нужно было делать, чтобы не мешать магическому заживлению.

— Терпимо? — Айрторн заглянул ей через плечо и, кажется, остался удовлетворенным увиденным.

— Мелочи, — буркнула Линетта.

Действительно мелочи. Благодаря способности организма к самоисцелению, к завтрашнему утру рана зажила бы даже без постороннего вмешательства. Разве что оставила бы после себя не самый красивый шрам — все-таки от волнения она распорола предплечье сильнее, чем требовалось. Но справиться со шрамом поможет любой белый маг из гильдии, поэтому беспокоиться и правда было не о чем.

Напарник одобрительно хмыкнул.

— Это было…

Лина мгновенно напряглась и насупилась, ожидая продолжения. Глупо? Смешно? Бессмысленно? Что еще обычно говорят темные маги, когда светлые без спроса вмешиваются в их работу?

— …смело, — закончил Айрторн, и она изумленно округлила глаза. — Что? — не понял он, усмехнувшись. — Я бы все равно уделал это чудище, но одним сломанным ребром точно бы не отделался.

Лина, уже готовая ответить какой-нибудь колкостью, побледнела.

— Ребро?

Несмотря на то что они сидели довольно близко, она ничего не чувствовала — с перепугу слишком сильно вложилась в щит и потратила резерв. Не опустошила, конечно, но израсходовала изрядно. И все же у нее оставались силы, чтобы помочь напарнику.

Уже протянула руку, но Айрторн дернул плечом.

— Брось. Ты и так белая как мел, — и сказано это было так… не насмешливо и не сочувственно. Обыденно, что ли? И потому совершенно не обидно.

— Это я от испуга, — призналась Линетта. — Резерва хватит.

Но, если его потратить, собственное исцеление пойдет медленнее, и Айрторн это прекрасно понимал, поэтому уверенно покачал головой, и она не стала настаивать. С того момента, как Лина отправила послание в гильдию, прошло не менее получаса, с минуты на минуту должен был появиться кто-нибудь, кто обязательно окажет напарнику помощь. Ренье был прав: она порой забывалась и лезла не в свое дело.

— Ты чего? Обиделась? — весело поинтересовался лорд, беспардонно боднув ее в плечо своим. Этого мгновения касания хватило: так и не перешедшая на магическое зрение Лина теперь почувствовала, что темный обзавелся обширным синяком на спине и двумя — не одним, — сломанными ребрами. Кажущаяся полувоздушной "капля" оказалась вполне себе материальной и тяжелой, когда навалилась на него сверху.

Хорошо бы на вызов пришел кто-то сильный, кто действительно сможет оказать черному магу помощь. Потому что, если нет, хочет пострадавший того или не хочет, согласен или не согласен, Лине все равно придется вмешаться. Самоисцеление — штука хорошая, но не настолько быстрая, как хотелось бы.

Лучше всего было бы привлечь кого-то из специального отряда целителей, но тех редко отвлекали от работы с заказчиками-горожанами. А уж для помощи темному — рассчитывать на подобное было и вовсе сомнительно.

— Одно ребро, ну-ну, — проворчала она, сама себе напоминая сварливую бабку, но повторять свое предложение не стала.

Айрторн беспечно хохотнул.

— Я по хрусту считать не умею.

Линетта покосилась на него как на сумасшедшего. Вот как, скажите ей, как можно смеяться после того, что только что произошло? Да ей будут сниться кошмары еще месяц как минимум. После дела с девочкой и подселенцем снились.

Напарник отвернулся, сидел, поигрывая разряженными кольцами-накопителями, то подбрасывая их в воздух и ловко ловя, то раскладывая на колене — в ряд, и квадратом, и снова в ряд и вверх. Жонглер, чтоб его.

Пользуясь тем, что лорд не смотрит в ее сторону, Лина сама принялась тайком его изучать. Весь грязный, рукав когда-то белоснежной рубашки порван от локтя до самого плеча и теперь свисает вниз неровным обрывком; светло-серые брюки пропитаны водой из лужи, ткань уже подсохла и задубела; волосы тоже в комках грязи, взлохмачены и торчат в разные стороны, длинная прядь выбилась из аккуратной с утра косы и вдоль шеи спадает вниз… А этот — ничего, сидит, улыбается, играет с колечками. Вот уж точно — нелордовский лорд.

Линетта все же перешла на магическое зрение. Новых повреждений тела не увидела, зато убедилась, что резерву досталось изрядно. Угольно-черный оттенок исчез, аура темного мага поблекла и чуть колебалась, выдавая моральное, физическое и магическое