Уникум (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Ни Байкова, ни Рамиля в комнате не оказалось. Запоздало я понял, что сейчас уже ни много ни мало день, получается, кое-кто прогулял учебу. Странно, но меня это не особо заботило. К тому же сонное оцепенение все не проходило.

Я неторопливо добрел до душа, почистил зубы и уже потом оделся. Куда мне теперь идти — вопрос. Настенные часы свидетельствовали, что я не только пропустил пять уроков (сейчас шел шестой), но и прохлопал обед. Обидно, потому что есть хотелось сильно. Пока я размышлял над извечным вопросом «что делать?», в комнату вошел Якут. Без стука, будто к себе домой.

— Как раз вовремя проснулся, — сказал он без всяких предисловий. — Пойдем, тебя уже ждут.

И, не дожидаясь ответа, вышел наружу. Пришлось догонять странного тренера-учителя, потому что кто именно и где ждет я так и не понял. На Якуте был привычно накинут его фартук, под которым виднелась старенькая, потертая футболка. Однако теперь, двигаясь за ним, я разглядел, насколько физически развит учитель.

Он не был похож на обычного раздутого бодибилдера — скорее крепкий жилистый мужичок. Но вместе с тем мышцы под одеждой бугрились и перекатывались при каждом движении. И чувствовалась в нем потаенная, скрытая от всех мощь. Я в очередной раз попытался прикинуть, сколько же лет Якуту. И бросил это бесполезное занятие, вспомнив кабинет Козловича и его старые фотографии на стене.

Кстати, о кураторе, именно к нему мы и направлялись. То есть в главное здание, на второй этаж, в уже ставший родным коридор с зелеными обоями. Лишь в самом конце Якут молчаливо показал на скамью, и без стука (опять!) вошел к заведующей учебной частью, не плотно притворив дверь. За что ему огромное спасибо, потому что мне теперь стали слышны голоса собравшихся внутри.

— Он унизил представителя высокого рода, — сказал Сутулый. — Лучшим решением сейчас было бы попросту исключить его.

— Интересно за что? — резко ответил ему Козлович, не скрывая недовольства. — Он не нарушил ни одного правила школы. Что до дуэли, в случае несоблюдения кодекса и угрозы собственной жизни, потерпевшая сторона может применить весь магический арсенал, которым обладает.

— Но уникум не способен контролировать собственные силы, — я почти забыл голос директора. — Ведь оно так и есть.

— Нет, — ответил Якут. — По моим наблюдениям, уникум пока не может использовать силу. Выброс спровоцировал артефакт.

— Забавное колечко, кстати, — заметила Елизавета Карловна, — помнится, Байков-Старший сделал его еще на первом курсе. До распределения. А ведь какой талантливый артефактор был. Жаль, что так все вышло… Ладно, господа и дамы, давайте решать по мальчику. На мой взгляд, его надо оставлять. Я была там и видела структуру и плотность выброса. Если с Кузнецовым поработать, то из него выйдет крепкий маг, классом не ниже мастера.

— Я определил его минимум в искусники, — вставил свое слово Якут.

Дальше слушать стало совершенно невозможно, потому что говорить принялись в два-три голоса. Учителя горячо спорили по поводу моей скромной персоны. И самое забавное, спроси они меня: «Готов ли ты исправиться и впредь не совершать подобное?», я вряд ли мог ответить нечто вразумительное.

Мне трудно было нормально рассказать обо всем, что стряслось вчера. Я больше ощущал и чувствовал, чем анализировал произошедшее. К тому же случилось все так быстро и недавно (казалось, я только что закрыл глаза, а открыл уже в комнате), что и выводы какие-то еще не получилось сформировать. Что я понял?

Куракин применил атакующее заклинание, я, с помощью кольца Байкова, смог ответить ударом на удар. Высокородный упал, а перед глазами появился Якут. И все. На мгновение в груди похолодело. А не убил ли я Куракина? Хотя Сутулый говорил об унижении высокого рода. Вряд ли у них это синоним убийству. Но тревога так и не ушла. Поэтому, когда дверь наконец широко открылась и Якут жестом пригласил меня войти, в горле пересохло.

Кабинет Елизаветы Карловны не шел ни в какое сравнение с каморкой директора. Вытянутый стол с рядом стульев с каждой стороны говорил о том, что именно здесь и собираются учителя. Множество шкафов оказались забиты любопытной безделицей, начиная от чучел животных и заканчивая крупными разноцветными камнями. Не рунными, а чем-то напоминающим минералы. В дальнем углу висели пучки трав, наполняя помещение непередаваемым ароматом, от которого кружилась голова.

С учителями было тоже довольно интересно. Помимо завуча, директора, куратора, и Якута с Сутулым, я не знал никого. К слову, ни Петровича, ни Натальи Владимировны не было. Вот уж кто бы точно меня защитил. От чужих, пристальных взглядов стало как-то не по себе.

— Итак, юноша, вчера произошел инцидент с применением силы, — начала Елизавета Карловна, сразу дав понять, кто здесь главный. Директор смущенно вытер лысину и опустил глаза. — Именно поэтому вы и вызваны сюда.

Завуч сделала театральную паузу, ожидая моей реакции. Я молчал, не зная, что ответить. Елизавета Карловна продолжила.

— Многие первокурсники нашей школы не умеют пользоваться силой, которая заключена внутри них. Это обычное явление. И часто не имеют представления об особой опасности. Какая там угроза от проснувшихся? Чтобы им войти в полную силу необходимо терпение и время. Рожденным чуть попроще. С детства они знают о магии почти все, поэтому представляют о пределах возможностей. Своих и чужих. И хуже нет уникумов.

В ответ на последнее замечание Якут почему-то усмехнулся, а директор согласно закивал. Мол, подписываюсь под каждым словом.

— Но из уникумов часто получаются неплохие маги, — продолжала Елизавета Карловна. — Если, конечно, они не растратят себя полностью в малолетстве. Вы же не хотите этого, Кузнецов?

Морщины возле глаз, показалось, на мгновение исчезли, и на меня игриво взглянула молодая девушка. Испытывающе, с некоторой долей озорства. Подобное длилось долю секунды, но от взгляда Елизаветы Карловны словно обожгло.

— Нет, — только и выдавил я.

— Прекрасно. Вы производите впечатление неглупого юноши. Поэтому вот вам мои настоятельные рекомендации. Артефакты, влияющие на силу, — она подняла то самое оловянное кольцо Байкова и положила его на стол, — не использовать. Постараться контролировать свои эмоции. И последнее, факультативно позаниматься с господином Филипповым.

Я стал зыркать глазами, пытаясь определить, кто есть господин Филиппов. Сознание рисовало высокого молодого аристократа, мастерски владеющего заклинаниями. Хотя нет, завуч же не сказала уважаемого, значит безродный. Ну ладно, в конце концов я тоже не королевских кровей.

Елизавета Карловна помогла мне с выбором. Пристальным взглядом она остановилась на одном учителе, стоявшим за моей спиной. Я обернулся и изумленно открыл рот. Якут? Только подумал, что здесь какая-то ошибка, как глава атлетического клуба вдруг кивнул завучу.

— Повторюсь, это лишь настоятельные рекомендации. Вы можете к ним не прислушиваться. Но если в следующий раз кому-то из учеников будет угрожать опасность из-за вас, юноша, то больше церемониться никто не станет, — она неожиданно улыбнулась и приподняла кольцо. — Артефакт сами передадите или мне вручить его Байкову лично?

Я даже представил, как она выговаривает Димке, мол, надо думать, прежде, чем давать такие вещицы уникуму. Поэтому торопливо кивнул.

— Сам. Я все понял. Никаких артефактов… Ну, по крайней мере, пока не научусь пользоваться силой.

— Именно. Можете быть свободны.

— И, Кузнецов, — крикнул мне в спину Козлович, — перепишите у товарищей пропущенные уроки. Сегодня была важная тема о наложении рун «ансуз» на «наутиз».

Уже внизу я пришел в себя и застыл, держа в руке кольцо Байкова и понимая, что как раз с Якутом, то есть господином Филипповым, и не поговорил по поводу факультативных занятий. Возвращаться отчего-то не хотелось. Ладно, в любом случае я увижу его на тренировке. Там и спрошу.

Только я выскочил на улицу, как столкнулся нос к носу с Якутом. Как он это проделывает? Ведь по лестнице точно никто не проходил. Зато сразу здесь можно решить проблемы с допзанятиями.