Женское время, или Война полов - Эдуард Тополь

Яшин и дочь президента дважды прочли этот рапорт. Убрать все руководство лаборатории Шварца — на такое могла решиться только очень серьезная организация! Русская или американская. У Яшина отяжелело дыхание и первым импульсом было желание вызвать начальника ФСБ и вытрясти из него душу за исчезновение документов по ЛАЭКБИ. Но он сдержал себя. Во-первых, этих документов могло в архиве и не быть изначально, последний хозяин КГБ был мастером прятать концы в воду. Во-вторых, у тех, кто ликвидировал Шварца и его сотрудников, было шесть лет на то, чтобы тихо изъять всю нужную им документацию. Еще и два года назад любой сотрудник архива ФСБ/КГБ мог за сотню долларов вынести оттуда даже ящик с документами!

Яшин поднял глаза на Пашутина.

— Я уже дал команду создать эту бригаду! — поспешно сказал Пашутин.

Яшин, не мигая, смотрел на него. Они были из разных поколений, но Яшин знал послужной список Пашутина. До 1991 года Пашутин занимался координацией работы КГБ с Главным разведуправлением Министерства обороны, а в 1991-м, когда разваливался КГБ, сумел пересесть с гэбэшного шестка на должность начальника Московской пожарной охраны и так бы и гнил на этой должности до конца своих дней, если бы не октябрьские события 1993-го. В ночь, когда рать Руцкого — Ампилова штурмовала Московскую мэрию и Останкинский телецентр, когда разбежалась московская милиция, а единственная «верная» президенту дивизия Министерства обороны почему-то заблудилась на подступах к Москве, — именно в этот момент Пашутин привел к Кремлю восемнадцать пожарных машин и поставил их у Спасской, Боровицкой и Кутафьей башен. Конечно, с военной точки зрения они не представляли никакой силы, но президент оценил этот «подвиг Матросова», и сразу после ареста Руцкого, Хасбулатова, Баранникова и Ко Пашутин был произведен в генералы, а пять месяцев назад, при очередной перетасовке кремлевской колоды, назначен куратором силовых структур. Но способный, возможно, и вправду закрыть своей грудью амбразуру, Пашутин, по сути, так и остался пожарником.

— И с начальником архива ФСБ вы уже говорили?

— Конечно! — заверил Пашутин Яшина и дочь президента. — Но он ничего не знает, он даже не слышал про эту лабораторию.

Яшин пожевал губами и тут же поймал себя на этом жесте — черт возьми, он так сжился с хозяином, что копирует его манеры! В принципе этот Пашутин не такой уж и олух, если решил сразу сгрести всех, кто имел отношение к «Кедру-1».

— Так! — сказал наконец Яшин, решив взять игру в свои руки. — Когда вы получили первые сведения об этой лаборатории? И от кого?

— Первой пришла пленка с лекцией Шварца, — сказал Пашутин. — Позавчера.

— Как пришла? Ногами?

— Аня, моя племянница, передала из Нью-Йорка со стюардессой «Аэрофлота», а мой адъютант встретил ее в аэропорту. Я посмотрел пленку и позвонил ей, говорю: что ты мне прислала? И тогда она передала мне эти фотографии. Тоже со стюардессой.

— А как ваша Аня получила эти фото? — спросила дочь президента. — И пленку с лекцией Шварца? Какое она имеет к ним отношение?

— Она что, спала с этим Шварцем? — уточнил Яшин.

— Да вы что! — возмутился Пашутин. — В 91-м ей было девятнадцать лет, она заочно училась в инязе и работала в «Аэрофлоте».

— Это вы ее туда пристроили?

— Ну, я, — признался Пашутин и объяснил: — У меня нет детей. Она мне как дочь.

— Хорошо, ладно, — отмахнулся Яшин. — Но откуда у нее пленка с лекцией Шварца?

Пашутин пожал плечами:

— Не знаю. Я думаю…

— Что?

— Она… — Пашутин замялся и выговорил через силу: — Она по первому мужу Журавина. Вот. — Он показал пальцем в пятый параграф списка. И тут же добавил: — Но она развелась с ним еще до путча, они вообще прожили меньше года…

Яшин посмотрел на дочь президента. Не нужно было быть ни Пуаро, ни Мегрэ, чтобы связать тут концы с концами. Только два человека из бывших сотрудников ЛАЭКБИ могли на сегодня оставаться в живых — этот Станислав Журавин и какая-то Бешметова. И именно жена Журавина, находясь в Нью-Йорке, первой связала тамошние ожоги с лабораторией Шварца.

Яшин посмотрел на часы. Было 14.22 по Москве или 06.22 по нью-йоркски.

— Будите свою племянницу, — сказала Пашутину дочь президента.

— Вы думаете, ей что-то грозит?

— Будите, ё-моё! — вдруг рявкнул Яшин. И тут же понизил тон: — Говорите ее номер!

Пашутин прочел со своего настольного календаря:

— 1-212-665-12-87…

— Не так быстро! — Яшин набрал на его селекторе код США и нью-йоркский номер. В ожидании ответа с иронией сказал Пашутину: — И вы обсуждали с ней все это по телефону? Вы не знаете, что все телефоны прозрачные?

— Конечно, знаю, — разозлился Пашутин. — Но я с ней ничего не обсуждал. Я даже не сказал ей, что послал к ней нашу бригаду.

— Какую бригаду? Зачем? — спросила дочь президента.

— Ну как же! Ваш отец разрешил провести там операцию. Чтобы американцы не узнали о «Кедре». И люди из ГРУ уже в полете…

— Алло! — вдруг сказал в трубку Яшин и включил динамик. — Алло! Можно Анну?

— Ее нет. А кто спрашивает? — ответил ему настороженный мужской голос.

— Это из Москвы. С кем я говорю?

— Это… это ее сотрудник… — ответил голос с заминкой.

— Сотрудник в 6.20 утра? — усмехнулся Яшин. — И что вы — спите с ее телефоном?

— Я… я дежурю…

— А где Анна? Что с ней?

— Это… дядя Саша? — настороженно спросил голос.

— Почти. Он тут рядом со мной, я его начальник.

— Начальник? — изумился голос на том конце. — Вы — президент?!

— Нет, я не президент, я его помощник. Так что с Анной? Она жива?

Пауза. На том конце провода — ни звука.

— Алло! — нетерпеливо сказал Яшин. — Говорите!

— Кажется, я понимаю, кто вы… — сказали из Нью-Йорка.

— Вот и хорошо. А я знаю, кто вы, — сказал Яшин. — Вы понимаете, что вы в опасности?

— Да. Но это не телефонный разговор, — поспешно ответил голос.

— А какой?

— Только личный.

— Где вы хотите разговаривать?

— Здесь, в Нью-Йорке.

— А в другом месте? В Москве?

— Отпадает! Вы сами знаете: там слишком легко попасть под грузовик.

— Мы гарантируем вашу безопасность.

— Нет.

— Но вы же понимаете, что ни я, ни ваш «дядя Саша» не можем прилететь в Штаты.

— А я и не стал бы с вами разговаривать.

— Так. А с кем?

— Только с президентом. Или с его дочкой.

— Ну-ну… По-вашему, они сейчас сядут в самолет и полетят к вам? — Яшин с усмешкой глянул на дочь президента и спросил у своего заморского собеседника: — Как вы себе это представляете?

— Я могу встретиться с ней в Европе. В любом месте.

Дочь президента отрицательно покачала головой.

— Отпадает! — сказал в телефон Яшин.

— Ну, тогда… Тогда с Вернохлебовым! — сказал голос из Нью-Йорка.

— С кем? С кем? — изумился Яшин.

— Завтра тут открывается сессия ООН. Я прочел в газетах, что на ней будут Примаков и Вернохлебов. С ними я могу встретиться, — повторил нью-йоркский голос.

— Почему с ними? Вы знакомы?

— Я же сказал: все подробности — не для телефона. Я могу встретить Примакова или Вернохлебова завтра в шесть утра на рыбном рынке.

— Где? — удивленно переспросил Яшин.

— На рыбном рынке, в шесть утра. И еще: дядя Саша, вы меня слышите?

— Слышу, — отозвался Пашутин.

— Кто бы из них ни пришел, дайте ему шумовую авторучку. Вы знаете, что я имею в виду, да?

— Знаю, — сказал Пашутин. — Стасик, последний вопрос! Где Зара Бешметова?

— Все, гуд бай! — отрезал голос из Нью-Йорка. И в трубке прозвучали гудки отбоя.

17

Конечно, они вели себя бесцеремонно. То есть, может быть, при иных обстоятельствах они сначала провели бы скрытое наблюдение за сотрудниками журнала «Нью-Йорк, Нью-Йорк», выяснили бы их биографии, хобби и тайные пороки, установили круг знакомств и прочее и прочее — в полном соответствии с классическими правилами уголовного расследования. Но у Джеймса Фаррона не было на это времени: последняя ночь, помимо бунта в «Покано-Форест дрим-отель», принесла еще 93 «космических ожога» и шесть нападений «новых амазонок» на мужчин в барах Нижнего Манхэттена. Рапорт городской полиции в ФБР, не будь он подписан лично комиссаром полиции Марвином Ревиком, выглядел сочинением в духе дешевых таблоидов:

«Согласно показаниям потерпевших, сегодня, в 0.15 утра, в бар „Яблоко Евы“, 32, Варрак-стрит, вошли три одногрудые женщины не старше тридцати пяти лет. Они были одеты в черные кожаные брюки и куртки с белыми круглыми наклейками на месте отсутствующей правой груди. Сев за стойку бара, они заказали „дабл водку стрэйт“ — двойную водку без льда и, услышав одобрительное замечание соседа, выбросили его из бара, а хозяину бара заявили, что, если он посмеет вызвать полицию, они оторвут ему яйца…