Горе Побежденным - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

Смешно подпрыгнув, Наврус вскинул перед лицом маленькие пухлые кулачки:

— Попробуй! Я с удовольствием изукрашу твою напомаженную морду!

Этот фарс неожиданно прервал удар по столу.

— Хватит! — Высокая фигура Иоанна нависла над всеми. — Уймитесь, на вас вся армия смотрит!

Оба зачинщика беспорядка уже поняли, что хватили лишку. Василий отвел взгляд, боясь встретить глаза сестры, да и Наврус разом сник. Опустив голову, он рассматривал носки своих сандалий так, будто увидел их впервые.

— Предупреждаю всех! — Иоанн уперся здоровой рукой в стол, — Я пришел сюда договариваться, но договариваться можно только с людьми, осознающими свою ответственность перед страной, перед народом, перед империей! Если таковых здесь нет, то я не вижу смысла терять время.

Маленькая ладошка с холеными пальцами легла на стол рядом с упертым в столешницу кулаком, накрашенные ресницы взлетели вверх, и голубые глаза на затвердевшем лице встретили разгневанный взгляд Иоанна.

— Давайте попробуем еще раз с самого начала. — Мягкий и убедительный голос Зои пролился целительным бальзамом, но своего брата она одарила таким взглядом, что тот, пристыженно подняв стул, уселся на свое место. Воспитывать таким образом Навруса не пришлось, тот и сам все понял. Подняв перед лицом раскрытые ладони — мол, не говорите ничего, признаю, был не прав, — он молча вернулся за стол переговоров.

Как только ситуация немного стабилизировалась, Варсаний поднял указательный палец и, получив общее внимание, глубокомысленно изрек:

— Мы все знаем о достоинствах нынешнего стратилата армии и готовы их принять, но противоположная сторона должна учесть и наши интересы. По известным причинам мы не можем полностью доверять Наврусу. — Тут он демонстративно посмотрел на обоих участников недавнего скандала.

Иоанн, все еще возвышающийся над столом, опустился на стул и задал ожидаемый вопрос:

— Что вы предлагаете?

— Тот же принцип, что мы использовали и ранее. — Варсаний изобразил добродушную улыбку. — Коллегиальность! Армией будет руководить военный совет из четырех человек. Два военачальника с нашей стороны и Наврус с кем-то еще — с вашей. Любое решение принимается простым большинством.

Недвусмысленный намек Прокопия он помнил — утверждение Феодоры в совете напрямую зависит от назначения Навруса. Это был компромисс, и, замолчав, Варсаний ждал реакцию на свое предложение.

Первой откликнулась Зоя. Кивнув, она произнесла, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Мне нравится. Согласна.

Иоанн переглянулся с Прокопием и Наврусом. Последний едва заметно прикрыл глаза, мол, соглашайтесь, лучшего варианта все равно не добьемся. Патрикию лишних движений вообще не потребовалось, они с Иоанном понимали друг друга без слов.

Получив одобрение советников, Иоанн озвучил свое решение:

— Мы согласны.

Последнее слово оставалось за Василием, но тот, надувшись и сверля всех ненавидящим взглядом, упрямо мотал головой. Нет, нет и нет!

Взгляды всех присутствующих вернулись к Зое, словно сверяясь, насколько серьезно надо воспринимать ответ ее брата. Августа с наслаждением потомила всех ожиданием, а затем, нагнувшись к Василию, что-то шепнула ему на ухо. Тот сморщился, как недовольный ребенок, но Зоя, повернув к себе его голову, посмотрела ему прямо в глаза долгим требовательным взглядом, и Василий не выдержал.

— Хорошо, но только ради тебя! — Он вскинул голову и выдавил из себя через силу: — Я согласен.

Поскольку ни для кого не было секретом, кто главный в этом тандеме, эмоции Василия никого не заинтересовали. Получив согласие сторон, Варсаний, тут же перешел к следующему вопросу.

— Казна? — Он обвел присутствующих взглядом. — Думаю, принцип тот же.

Ответил Прокопий:

— Да, но охрану тоже поделим. Половину должны составлять наши люди.

— Разумно. — Варсаний посмотрел на Зою, и та, кивнув, произнесла:

— С нашей стороны я предлагаю Варсания и себя.

Деньги как главный козырь в дальнейшей борьбе августа не могла доверить никому, но и Сцинариону, решила она, надо бросить кость, чтобы ему не пришло в голову переметнуться в другой лагерь.

Иоанн удовлетворенно выдохнул: оба варианта они просчитали еще вчера, как и ту линию за которую заступать уже небезопасно. Все вообще прошло бы гладко, если бы не выходка Василия, заставившая понервничать.

Откинувшись на спинку, Иоанн озвучил принятое накануне решение:

— От нас в финансовый совет войдут патрикий Прокопий Авл Граций, — он указал взглядом на своего наставника, — и я, Иоанн Корвин.

Последнее слово заставило передернуться Василия и вызвало гневную вспышку в глазах его сестры. Все это не ускользнуло от внимательного взгляда Иоанна и неожиданно для него принесло ощущение мстительного удовлетворения: пусть знают, с кем имеют дело!

Заметив нанесенный укол, Варсаний хмыкнул: а этот мальчик не лишен честолюбия!

Тут его взгляд уперся в забинтованную руку Иоанна, невольно порождающую вопросы. Имеет ли она отношение к недавнему ночному переполоху в имперском лагере? И как это связано с внезапной кончиной прокуратора Священного трибунала? На первый взгляд, никакой связи между событиями не было — так, совпадение, но великий логофет в случайности не верил и вопросы без ответов не любил.

Глава 12

Год 121 от первого явления Огнерожденного Митры первосвятителю Иллирию.

Великая пустыня между Халидадом и Ибером.

С полсотни всадников вереницей спускались по узкой тропе навстречу открывающейся им бескрайней пустыне. Впереди насколько хватало глаз расстилалась безводная каменистая равнина, на которой, словно трупы окаменевших гигантов, лежали изъеденные ветрами и временем горные хребты с плоскими вершинами.

Лава поднял руку, останавливая колонну.

— До вечера остановимся здесь. — Он повернулся к подъехавшему Ранди: — Дальше будем двигаться ночью.

Рыжий гигант покосился на заваленную осколками камней равнину и почесал затылок.

— Лошадей-то не зашибем в темноте?

Вскинув голову к небу, Лава прищурился на палящий диск солнца и добавил, словно вспоминая далекое прошлое:

— В полнолуние здесь светло как днем, мрачным серым днем в царстве мертвых Мардука.

— Да ладно! — Ранди осклабился. — Нас мертвяками не испугаешь. — Дернув за повод, он развернул коня. — Мы сами кого хошь напугаем! Пусть Мардук ихний беспокоится!

Взглянув на друга, как отец на неразумного ребенка, Лава крикнул ему вслед:

— Водой залейтесь под завязку, воды дальше не будет!

Отряд начал обустраиваться на отдых, и сразу стало заметно его деление на отдельные группы. Лава тяжело вздохнул: он бы все отдал сейчас, чтобы вернуть свою прежнюю сотню, но что сделано, того не воротишь.

Нет, особых претензий у него к новым бойцам не было. Все они