Не на продажу! - Владимир Волев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, сейчас, в эту солнечную пятницу, Г. одолевает какая-то бешеная жажда деятельности, он не перенаправляет письмо директору, как делает это всегда. Он пишет в ответ рекламному агентству развернутое письмо, в котором напрочь критикует работу. Довольный собой, Г. откидывается в кресле и выключает монитор, его рабочий день закончен.
* * *
Основная проблема выходных в современности состоит именно в том, что тебе, в сущности, нечего делать. Да, ты, конечно, можешь пойти в клуб или в бар, но это всё давным-давно приелось. Можно позвать знакомых и рвануть куда-нибудь на природу или попросту собрать всех у себя дома, но что делать, если это всё давно уже надоело. Куда податься человеку, который не хочет этого. Мало того, не знает, как еще можно проводить свое время, кроме как заливаться алкоголем и дрыгаться под музыку, а потом просиживать оставшееся время за компьютером. Именно эта дилемма стоит передо мной в завершающий рабочий час. Если быть откровенным, я не знаю, что на нее ответить.
Я включаю монитор и открываю социальную сеть, высматривая среди списка друзей хоть одного человека, которого хотел бы сейчас видеть. Пробегаю глазами их новости, презрительно фыркая на «новые» фотографии, которые как две капли похожи на «старые» и те, что были до старых.
Ставлю в игнор страницы девушек, что не дают мне видеть важные для меня новости друзей, когда постят себе на стены эти бредовые цитаты из женских пабликов десятками. И вот, когда я уже отчаиваюсь найти что-либо путное, неожиданно выскакивает сообщение моего дальнего знакомого. С ним мы в былые времена проводили Интернет по дому. Не знаю, как я потерял этого человека, но, в сущности, он был тем самым гением, которых так охотно выплевывает на окраины жизни. Еще будучи юнцом он собрал у себя во дворе генератор Тесла, что метал молнии в прилегающую территорию, а в конечном итоге и обесточил полрайона. Жилище этого индивидуума было похоже…
Даже, наверное, не найду сравнения на что: наполовину автоматизированное системой «Умный дом» (собрана она была им самим из китайского планшетника, пары компьютеров и чёрт знает, чего еще), какими-то камерами, непонятными изобретениями, смысл которых можно постичь разве что под грибами. Остальная часть дома была похожа на бункер, что пестрил различного рода проводами и платами, прикрученными прямо к стенам. Всё это великолепие венчала железная вышка на двадцать метров, которую он сварил прямо у себя на приусадебном участке. В общем, персонаж колоритный.
Спросите, почему же он мне написал? Да просто я решил в своих изысканиях занятия на выходные использовать те самые социальные сети по прямому назначению — то есть для поиска интересного в реальной жизни. Я повесил в новости что-то вроде объявления о том, что меня всё достало и хочется чего-то нового. Собственно, на эту мольбу о помощи он и откликнулся. Правда, когда я его попросил объяснить, что же он предлагает делать, то получил в ответ лишь невнятный набор терминов и символов. Что же, заняться на выходных мне всё равно было нечем, и вариант, когда ты не понимаешь, что же будешь делать, был даже чем-то привлекательным. Плюс он говорил что-то о полном изменении сознания, а это сейчас было мне крайне близко.
Что же ждало впереди — полная неизвестность. Это именно то гнетущее чувство, из-за которого подавляющее большинство людей в конечном итоге так и не решаются что-либо менять. Устроенная жизнь очень притягательна, именно поэтому мы не бросаемся в омут с головой и терпим ту работу, которую ненавидим. Ходим в те места, где бывали, покупаем вещи, которые носили, носим и будем носить. Мы привыкли, что люди нас видят именно такими, и боимся тех самых людей попросту потерять, если изменимся хоть на йоту. Отсюда миф о том, что человек не меняется, и все мы в этот миф охотно верим.
Ровно в 18:00 Г. садится в машину и медленно отъезжает от офиса навстречу выходным. Первым выходным его новой жизни.
Глава восьмая. Тарелка ото всех бед
Стол стоял ровно посередине комнаты, как и должно быть в хорошо спланированной переговорной, хотя к обстановке больше подходило слово «штаб». Здесь, в душной прокуренной комнатенке, собралось три человека и Г., как какой-то приставший банный лист. Люди что-то истово обсуждали, а на столе лежала развернутая карта города, полностью изрисованная разноцветными стрелочками и кругами зон покрытия. Несмотря на то, что ему битый час объясняли, в чём, собственно, дело, Г. слабо понимал, чего от него хотят и что предлагают. Когда же все втроем попытались втолковать что-то, тыкая пальцами в точки на карте, мозг и вовсе выключился, и Г. безвольно осел на диван. Согласен он уже был на что угодно.
Тем не менее — с помощью скучных формул и непонятных высказываний — объяснить ему пытались то, о чём и сам он уже давно думал. Причина проблемы человечества у этих дышащих перегаром и пахнущих смелым молодецким потом людей была проста и обыденна — сигналы. Нет, вовсе не те сигналы, которые издают паровоз или карета скорой помощи, а совершенно иного рода. Беспроводные сети, сотовые телефоны, Интернет, в конце концов — всё это, с их слов, «останавливало» человечество. Они даже путь борьбы с этим изобрели, правда, пока только локальный.
Один Кулибин, оказывается, недавно смастерил тарелку, которая способна заглушить любой вид сигнала на территории нескольких километров. Некий небольшой электромагнитный импульс, но техника из строя не выходит, а просто не принимает сигнал и его не отдает. Такой вот пример огромной глушилки. И, по их словам, это должно стать первым шагом к освобождению. Непонятно было только одно — как сам его знакомый будет жить без Интернета после, Г. его и гуляющим по улице-то ни разу не видел.
Хотя, если задуматься, мы и правда стали очень зависимы от этих «сигналов», никто уже не представляет себя без телефона, и, как только выдается свободная минутка, все тут же утыкаются в монитор компьютера, принимающего сигнал глобальной сети под названием Интернет. Все мы давно опутаны паутиной сигналов и уже не можем из нее выбраться. Если бы мифический монстр на том конце ниточки этой паутины всё же существовал, то мы давно уже были бы съедены. Или
