Мир во спасение - Сергей Юрьев

Было совершенно непонятно, к чему такие предосторожности… Бежать здесь некуда, помощи здесь тоже ждать не приходится. Правда, корабль, на который его перевели, был, похоже, немаленький, судя по тому, как долго ползет вверх грузовой лифт. Круизный лайнер или крейсер – не меньше. Значит, если обезвредить конвоиров, то теоретически есть, где спрятаться. И то вряд ли – наверняка всё утыкано датчиками движения и камерами слежения. За бесшумно отворившимися створками двери лифта была полная темнота. Конвоиры буквально втолкнули его в этот непроглядный мрак, провели несколько шагов и усадили в невидимое кресло, не забыв пристегнуть обе руки к подлокотникам. Они, вероятно, остались стоять за спиной, поскольку шагов больше не было слышно, и даже казалось, что они перестали дышать. Что ж, пусть стоят, пусть не дышат – может, задохнутся от усердия… Похоже, те, к кому его привели, не торопились на встречу со своим пленником. Дела-дела… У больших людей – большие дела, у маленьких – делишки. Что ж, сидеть в темноте и ждать неведомо кого – тоже дело ничем не хуже других. А может быть, они уже давно здесь, сидят себе во мраке и пялятся на него сквозь приборы ночного видения? Но это вряд ли. Нет там никого. Пустая темная комната, где жарковато, довольно душно, да и подванивает какой-то гнильцой. Явно не то место, где собираются важные персоны, так что, судя по всему, дознание будет вести какая-то шестерка, мелкий клерк из тех, что слюной истекают от усердия, поскольку, кроме усердия, нет у них ничего – ни ума, ни таланта, ни личного мужества… Впрочем – какая разница… Пока жив, есть возможность на что-то надеяться, к чему-то стремиться, чего-то ждать. И кто знает, куда заведет этот нежданный поворот судьбы. По крайней мере, прежняя жизнь оставляла только два возможных исхода – гибель при исполнении долга или долгую, спокойную, размеренную и никчемную жизнь в отставке. Того ли ты, командор, вообще хотел от жизни? Разве стоит выеденного яйца то, на что было нацелено всё твое существование? Будешь ли ты счастлив тем, что однажды все оставят тебя в покое? Может быть, всё-таки стоит рассматривать то, что произошло, не как трагедию или просто неприятность, не как повод для смертельной обиды на весь мир, а как шанс, тот самый, единственный и неповторимый, который судьба дарит редкому счастливчику. Можно до бесконечности оглядываться назад – на все трудности, опасности, испытания, радость побед, горечь поражений – но есть ли в этом смысл? Нет – оглянуться, конечно, стоит. Но лишь затем, чтобы в полной мере осознать, насколько ничтожны и мелки были страхи и желания прошлых лет. Как говорил Марк Аврелий – он был императором, а значит, знал, что сказать, – важна не ситуация, выпадающая на нашу долю, какой бы сложной она ни казалась, а наша способность достойно реагировать на нее. Сама ситуация по сути своей ни хороша, ни плоха. Какой она окажется в итоге, в конце концов, зависит от того, какие уроки мы из нее извлечем и какой толчок в будущее она нам даст…

Только теперь до командора дошло, что под его черепной коробкой мечется рой чужих мыслей, которые пытаются маскироваться под его собственные. Он даже захотел тряхнуть головой, чтобы из нее вывалился этот навязчивый шепот, но сдержался: пусть тот, что сидит во мраке, думает, что фокус удался, что сознание пленника под контролем, что всё идет по плану…

И тут в глаза ударил ослепительно яркий свет. Он даже инстинктивно попытался заслониться от него рукой, но помешали наручники. Этот свет пробивался даже сквозь сомкнутые веки, но за ту долю мгновения, что он закрывал глаза, в памяти отпечаталась картинка: черный силуэт стола, за которым сидят двое – мужчина со стоящими дыбом короткими волосами и женщина, стриженная наголо.

– Фамилия? Имя? Должность? Звание? – потребовал ответа жесткий, явно привычный вести допрос мужской голос.

– Как будто вы не знаете…

– Знаем-знаем, – негромко и почти ласково отозвалась женщина, – но есть процедура, и я бы вас сердечно попросила не нарушать порядка и просто отвечать на заданные вопросы.

Ясно… Старинная игра в доброго и злого полицейского. Наивно, но это и к лучшему. У противника, который прибегает к таким дешевым трюкам, мозгов, видимо, негусто…

– Я слушаю! – рявкнул мужчина.

– Вайгач Матвей, командор, ведущий шестой эскадрильи отдельного двадцать пятого патрульно-истребительного полка Звездного военного флота Земной Федерации! – четко и без запинки ответил пленник, не забыв изобразить легкую дрожь в голосе. Пусть думают, что ему страшно. На самом деле бояться раньше надо было – когда еще можно было отказаться от участия в этой авантюре. Ах, советник-советник… Наверное, сейчас кофе с барышнями кушает… Или выговор получает за срыв операции. А сорвалась ли она – операция-то? Может быть, всё идет по плану? Только с теми, кто на смерть шел, планом поделиться не удосужились…

– По чьему личному приказу вы действовали во время последней операции? – спросила женщина.

– Старшего инспектора Совета Безопасности Земной Федерации, советника первого ранга Лин Тао, – без промедления, но и не торопясь, ответил командор.

Похоже, столь скорый и честный ответ привел дознавателей в некоторое замешательство. Они явно ожидали, что пленник заговорит только после того, к нему будут применены «меры убеждения» – хотя бы угрозы.

– При каких обстоятельствах был получен приказ? – поинтересовался мужчина.

– В буфете, – не задумываясь, отозвался Матвей, – за рюмкой кефира.

– Постарайтесь припомнить, как он был сформулирован, – предложила женщина.

– Советник сообщил нам, что в указанной точке пространства состоится встреча пиратской эскадры с кораблем-заправщиком. Его надо уничтожить, а потом заняться пиратами.

– Почему же вы напали на мирное транспортное судно?! – гневно рявкнул мужчина.

– Оно находилось вне поля нашего зрения и случайно попало в сектор обстрела, – вдохновенно соврал Матвей.

Тут раздался чей-то сдержанный смешок, явно не принадлежащий ни одному из дознавателей, которые тут же вскочили, повернулись к пленнику спинами и согнулись в поклоне, приветствуя кого-то невидимого, стоящего позади бьющего в глаза прожектора. До Матвея донеслась фраза на незнакомом языке, после чего дознаватели четко, со щелчком каблуков повернулись кругом, слепящая лампа погасла, а под потолком зажегся похожий на луну желтый шар тусклого светильника.

– Сейчас с вами будет говорить… – начала женщина.

– Председатель совета директоров… – продолжил мужчина, и дальше они начали произносить реплики поочередно, отчего казалось, что идет репетиция на подмостках какого-то любительского провинциального театра.

– Корпорации «Орго»…

– Его Превосходительство…

– Господин Дуайт Стронг.

– Вам дозволяется…

– Слушать, молчать…

– И открывать рот лишь для ответа на заданный вопрос.

– Вам следует понимать, что Его Превосходительство…

– Личность, которая по своим возможностям…

– По своему политическому весу и общественному статусу…

– Равна президенту Земной Федерации.

– Вам оказана величайшая честь…

– Да заткнитесь же вы наконец, – раздался откуда-то сверху спокойный мужской голос. Находящийся где-то «за кадром» Его Превосходительство господин Дуайт Стронг говорил тихо, почти шепотом, но голос, многократно усиленный акустической системой, заставил Матвея вздрогнуть, а дознавателей – немедленно убраться. Стронг помолчал, дожидаясь, пока в темноте, окружающей «блюдце света», в центре которого находился пленник, не стихнут шаги и не раздастся щелчок дверного замка.

– Итак, – продолжил господин президент, – вы знаете, что врете. Я знаю, что вы врете. Пожалуй, и вы знаете, что я знаю, что вы врете, и всё-таки это вас не останавливает.

– Я… – попытался вставить слово командор, но попытка успехом не увенчалась.

– То, что я выгнал этих балбесов, вовсе не значит, что вам не следует соблюдать данную ими инструкцию! Итак, господин командор, вы хоть знаете, какой ущерб вы нанесли мне и моему бизнесу?

– Это прямой вопрос?

– Это вообще не вопрос! Молчите, несчастный. Так вот – я тоже не знаю точной суммы, но она примерно равна годовому бюджету средней планеты с населением в полмиллиарда человек. Конечно, вы будете говорить, что выполняли приказ и пусть за всё отвечает тот, кто этот приказ отдал. Чтобы избежать лишних пререканий, я сразу скажу: никакого приказа не было, и вы это прекрасно знаете! Вы же могли отказаться, но приняли предложение, хотя и сознавали, на что идете. Разве не так?

На этот раз Матвей сдержался и промолчал. Теперь, по крайней мере, было ясно, что его эскадрилью подставляли с самого начала, что так всё и было задумано. Оставалось понять, ради чего был затеян весь этот цирк…