По следам солнечного камня - Ромуальдас Неймантас

Децебал воскликнул:

— Даки — не рабы! — и внезапным движением провел мечом по своему же горлу…

Римляне остолбенели. Даже наемники, много повидавшие на своем веку, были поражены величием Децебала.

Воспользовавшись суматохой, оставшиеся в живых даки и жемайты ускакали в глубину темного ущелья. Они остановились, лишь когда место схватки осталось далеко позади.

Однако их переживания на этом не закончились. Стоило Гудрису и Айстису добраться до конца ущелья, как сверху кто-то набросил на них сеть.

— Конец! — только и успел воскликнуть Гудрис, падая с коня.

Римляне со всех сторон окружили пленников и в свете факелов стали разглядывать, кто им попался. О чем они разговаривали между собой, жемайты не понимали. Легионеры, торопясь, перерыли их вещи, ощупали одежду.

Внезапно обыск прекратился. Один из легионеров протянул другому, видимо старшему, какой-то предмет. Айстис заметил, что это был знак, подаренный Траяном.

Старший что-то прокричал.

Несколько легионеров подбежали и стали о чем-то расспрашивать жемайтов. Гудрис пытался ответить на своем языке.

Убедившись, что понять друг друга невозможно, легионеры помогли жемайтам подняться с земли, почистили на них одежду, вернули все вещи и оружие, привели коней. Предводитель римлян поклонился, приложив руку к губам, к сердцу, и указал в темноту, как бы вычерчивая линию:

— Рома…

Вскочив на коней, жемайты поскакали вперед не оглядываясь.

— Вот тебе и нá, — сказал Гудрис, когда лошади перешли на более спокойный шаг.

Глава третья

ВЕЧНЫЙ ГОРОД

…Не успели жемайты отъехать подальше от того места, где их задержали легионеры, как послышался стук копыт и их опять окружили всадники.

— Кто такие? — спросил звонкий голос, и Айстис узнал… Каю.

— Кая?! Это мы!

Девушка в мужской одежде с мечом на боку и ярким белым шарфом на шее отделилась от небольшого отряда всадников. Остановив своих спутников движением руки, она подъехала ближе:

— Оба живы?

— Кая, что с тобой?

— Вышло не так, как мне хотелось, чужеземец… Я знаю, что мой отец, великий Децебал, погиб. Не существует более Сармизегетузы. Защитники не сумели противостоять нападающим… Жрец жрецов Монтиана прыгнул вниз с Каменного солнца. Он отправился на встречу с богами. Возможно, ему удастся убедить их, что даки нуждаются в помощи…

— А ты, Кая?

— Запомни меня, чужеземец, не как Каю, а как свободную Даку! Таково мое подлинное имя… Мы уже выпили по глотку воды священного Дунавия[51], у нас нет иного пути, кроме борьбы за свободу! Все, кто остался в живых, уходят в горы. Оттуда мы начнем новую священную войну с римлянами. Будь счастлив, чужеземец! Жалко, что наше знакомство было так коротко. Но у тебя дома, наверное, невеста…

Кая быстро повернулась, что-то крикнула на своем языке даков, и все стремительно унеслись в темноту.

Айстис долго смотрел ей вслед, пока его не окликнул Гудрис:

— Пора!

Жемайты скакали всю ночь и весь день. Несколько раз их останавливали легионеры, и тогда они предъявляли знак, полученный от Траяна, называли Карнунт. Переправившись через Дунавий, они повернули на север и, по истечении еще одних суток, увидели перед собой стены Карнунта.

В город жемайты вступили без каких-либо трудностей, предъявив изображение крылатого человека. В усадьбе, где они прежде жили, им рассказали, что сембы уже отправились на родину. Никто не мог сообщить, где найти Лонга, других руководителей города. Жемайты пошли к старику.

Жрец Исиды встретил их с каменным выражением лица. Айстису казалось, что он утратил всю свою гордость. Старик подтвердил, что сембы уехали несколько дней назад:

— Кто-то донес Лонгу, что вас видели среди даков. Он разгневался, обрушился на Нотангаса, но тот ответил, что ему ничего неизвестно, жемайты сами за себя в ответе.

Жрец продолжал:

— Нотангас сразу же заставил Лонга умолкнуть, сказав, чтобы он не распространял слухи. Дескать, ему, Нотангасу, известно, что жемайты погибли. Даки, мол, их убили, приняв за легионеров. Если Лонг будет говорить иначе, янтаря ему не видать! Есть и другие места, где можно заняться торговлей… Лонг очень хорошо знал, что не один Карнунт ведет торговлю с северными народами. А кому же охота отказаться от большой выгоды?

— Что нам делать?

— Дороги на север перекрыты. Как только вспыхнула война против даков, насторожились и маркоманы. У выхода из Карнунта они задерживают любого… Удастся ли сембам прорваться? Трудно сказать. К маркоманам мы послали своих людей. Если маркоманы прислушаются к их словам, все будет хорошо. Но больше отрядов, отправляющихся на север, пока не будет. Не только из Карнунта, но и из Ольбии, Ветера, Могунтака… Вам остается лишь один путь: добраться до Аквилеи, города на юге, у моря[52]. Я слышал, что из Аквилеи плывут корабли на север. Оттуда вам будет ближе до родины… Возьмите этот знак. В Аквилее передадите его купцу Геремию. Он вам поможет… Я же больше ничего не могу для вас сделать. Буду молить Мать Матерей, чтобы она оказала помощь несчастной Дакии, которая гибнет в огне… Погодите! Своих вещей не ищите. Ваш товарищ по путешествию все обменял и все полученное увез домой. За помощь, оказанную Дакии, примите наш дар. Публий, проводи гостей!

Старик снова застыл, словно камень, а юноша, похожий на Колония, вывел их из дома. Во внутреннем дворе стояли два оседланных коня. В сумках, пристегнутых к седлам, жемайты обнаружили продовольствие, сестерции и ими же привезенный янтарь, который, видимо, купили люди старика.

Из Карнунта путники двигались на юг по широкой, удобной дороге. По обочинам был гравий и песок, а середина выложена каменными плитами. Через каждые три тысячи стоп стоял вкопанный в землю камень: им было обозначено расстояние. Айстис позднее узнал, что такими добротными дорогами уже несколько лет связаны с Римом все наиболее важные города империи.

Две недели спустя жемайты прибыли в Аквилею.

Город им не понравился. Дома, разные по величине, стояли, тесно прижатые друг к другу. Они были построены из дерева и камня, огорожены сплошными стенами. Заваленные хламом улички вели к порту, где покачивались привязанные к длинному молу ладьи. В открытом море, под парусами, виднелись еще ладьи.

На набережной шумела разноязычная толпа. Люди были одеты как кому вздумалось. Рядом с привычным одеянием северного покроя можно было увидеть римский наряд, как и в Карнунте. Прибывшие из дальних краев были одеты в халаты, опоясанные яркими лентами.

Мимо жемайтов прошел человек, лицо которого было не белое, а темно-коричневое.

Но удивляться было некогда: их ждали дела.

Разыскать необходимый адрес оказалось несложно. Стоило назвать имя мастера, и горожане показали, где живет купец. Вскоре они подошли к усадьбе, обнесенной оградой из черного камня, и постучались в двери висящим около нее топориком. Вышел сторож и о чем-то спросил их. Гудрис протянул знак, полученный от старика. Двери закрылись и вскоре вновь открылись, на этот раз широко.

Сторож пригласил путников в дом. По деревянной скрипучей лестнице он проводил приехавших в верхнюю часть дома и предложил им сесть на длинную скамейку.

Вошли двое. Седой, довольно толстый и неторопливый человек и был Геремий. Второй, худощавый, был такой высокий, что голова его почти упиралась в потолок. Он первый поздоровался с прибывшими и на языке сембов сказал:

— Мое имя Лауренций. Я купец, неоднократно бывал в Карнунте. Там я встречаюсь с сембами, торгующими янтарем. Однажды я и сам со своими людьми побывал у Янтарного моря. Мне сообщили, что вы прибыли из тех краев, и я пришел вместе с Геремием, он — мой компаньон.

Геремий тоже что-то сказал на непонятном языке. Лауренций перевел:

— Он рад, что к нему пожаловали такие редкие гости. Чем он мог бы быть вам полезен?

Гудрис рассказал Лауренцию, что они с Айстисом отстали от своего отряда и не знают, как им вернуться домой. Они очень просят, чтобы Лауренций и Геремий помогли им устроиться на корабль, отправляющийся на север. У них есть янтарь, они хотели бы его продать и оплатить путешествие домой. Если у них что-то останется, они надеются взамен получить товары, которые отвезут родичам.

Лауренций и Геремий долго переговаривались между собой. Потом Лауренций обратился к жемайтам:

— Геремий говорит, что ему не довелось слышать о ладье, отплывающей на север. Но я встречусь с квестором порта и сам спрошу у него. Янтарь мы с удовольствием у вас купим. Взамен можем дать сестерции или товары, которые вы пожелаете. Янтарь нам очень нужен!