Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

— Сестра, похоже, решила, что целью этого нападения было использование трех наиболее функциональных Каменных Королей в качестве оружия против «Рамош Инкалькулят», — рискнул Дапрокк. — И даже против вас, сэр. Первоначально целью делегации была встреча с вами, но в то время, когда Адептус отправились в путь, они, очевидно, считали, что вы все еще на борту «Могильного камня».

— Даже они теперь используют это прозвище, да? — Дапрокк не знал, как на это ответить. — Неважно. Не думаю, что это как-то может повлиять на мои планы, технопровидец Дапрокк. Кроме одной детали. Пожалуй, пора их немного ускорить. Когда трансмеханик завершит свой текущий аналитический цикл, попросите ее, пожалуйста, создать зашифрованный канал связи с капитаном Тобином.

Дапрокк сотворил знак шестеренки, проговорил формальное, хоть и слегка торопливое, приветствие и поспешил к лифту, на ходу направляя ноэтические послания в распределители храма. Второй магос, облаченный в пыльную мантию скорее бурого, чем красного цвета, смотрел, как он уходит. Успешное подавление сигнала нисколько не облегчило его мысли.

Он обошел вокруг скульптуры, подстроил зрение под свет прожекторов и поднял взгляд на Короля, в который не удалось проникнуть мятежникам. Колоссальный, изрытый выстрелами нос и увенчанный шпилями мостик Наследного Короля вырисовывались над святилищем в темноте.

— Не такого приема я ждал, — пробормотал магос-парралакт Калхолин Тей. — Что же будет дальше?

Глубокая ночь на кладбище. Темнота и тишина на мостике Наследного Короля. Здесь не слышно, как пыльный ветер ударяется об окна, и опущенные боевые заслоны ограждают маленькую треугольную камеру от нежного света луны Ашека. Высокий трон, где восседал Асфодель, шифровальный пульт, за которым он создавал свои секретные коды, кафедры, с которых его военачальники командовали этим Королем и передавали его приказы армиям, — все это теперь опустело и окутано тьмой.

Нет огней на контрольных панелях. Ни движения инструментов, ни цвета, ни звука от сигнальных устройств. Нет катушек с распечатками данных. Нет светящихся рун. Нет энергии.

Почти нет. Глубоко в ядре системы, которую победители Короля сочли неактивной, все еще жил маленький теплый червячок электричества. Услышав зов Морового Короля, он пробудился, изогнулся и заискрился на долю секунды, чтобы принять трансляцию от Ядовитого Короля. Наконец, меньше, чем за мгновение, произошла загрузка информации, которую скомпилировали между собой разумы трех иных Королей. Только мгновение, прежде чем от мачт машинных святилищ поднялся удушливый туман из визжащих помех, но этого хватило.

Полгода, с тех самых пор, как Асфодель сбежал из этой камеры, потайные нейроматрицы, захороненные в глубинах мозга Короля, не функционировали и оставались пустыми. Чистая бумага, незасеянное поле.

Теперь заскрипело перо. Теперь упали семена.

Во тьме, окутывающей сердце Наследного Короля, начал пробуждаться разум.

Мэтью Фаррер

Наследный Король

Не переведено.

Дэн Абнетт

Воспоминание

Понимаете, это было очень давно. К тому же, я пробыл с ними совсем недолго. Даже не могу сказать, что хорошо знал их. Это была моя работа, понимаете? Хорошо оплачиваемая работа, в промежутке между другими, более серьезными делами. Я и не подозревал тогда, что … что эта работа станет самой известной.

Сомневаюсь, что кто-нибудь из них меня помнит. Я вообще не уверен, что они сейчас живы. Со дня битвы за улей на Вергхасте прошло уже шестьдесят лет, а карьера имперского гвардейца не отличается далеко идущими перспективами.

Конечно, они все давным-давно мертвы. И, если так, пусть Император Человечества примет их души. Каждого из них.

У меня был друг, который работал в Муниториуме НордКола, он был достаточно любезен, чтобы посылать мне копии имперских сводок. Так что я мог следить за их перемещениями и победами. Несколько лет подряд мне было приятно наблюдать за ними. Когда я читал об их успехах на Хагии и Фантине, я брал бутылку джойлига и сидя в своей студии, поднимал тосты в их честь.

Но, потом я это бросил. Я знал — рано или поздно, новости будут плохими. У меня есть мои воспоминания, их достаточно.

Я был тогда молод. Всего двадцать девять. Я учился, представьте себе, в Школа Лапидаэ, в Феррозоике. В самой Зоике! Но, к тому времени, когда разразилась война, я, уже примерно семь лет жил и работал в НордКоле. Я приезжал в Вервунхайв примерно дюжину раз, обычно чтобы получить вознаграждение за выполненные поручения, и пару раз навестить отличного мастера, делавшего замечательные долота с вольфрамовыми наконечниками, которые я так любил. Он погиб во время осады. Большая потеря для нашей профессии.

Я хорошо помню Вервунхайв после осады. Я с трудом узнал это место. Война смела с него все его величие, и оставила лишь скомканные и изломанные останки. Улей напоминал мне статую, обезглавленную и потрескавшуюся, былое величие его теперь покоилось в руинах.

Глядя на них, вы можете представить, каким он был раньше, но вы не сможете собрать его вновь.

Они так и не смогли его собрать.

Я помню, как вышел из транспортника прямо в густой дым, и первым, что мне подумалось, было: «все это совсем не похоже на победу».

Где бы вы ни были, куда б ни пошли, везде был дым. Пепел оседал на все, облипал поверхности внутри и снаружи. В воздухе парили хлопья копоти. Огромная громада Главной Башни выглядела жалко — пробитая и помятая, со шлейфами дыма из бесчисленных дыр. Небо было черным. Говорят, что дымный вихрь, клубившийся над Вервунхайвом, был виден даже из космоса.

Сначала я полностью растерялся. Я ожидал, что будет плохо, но это…

Из оцепенения меня вывел грубый голос. Он произнес: «Чего встал, чертов дурень?» Что-то вроде этого, только более эмоционально. Я увидел офицера ВПХС который обращался ко мне и осознал, что стою в центре транзитного зала — поток людей, машин, погрузчиков и армейских грузовиков обтекает меня со всех сторон. Я стоял, с глупым видом, прямо посередине всего это столпотворения и только этот офицер обратил на меня внимание.

Я показал ему документы.

Он выглядел презрительным. Думаю, что на самом деле его насмешила цель моего прибытия. Затем он указал мне на дальнюю сторону зала, через всю эту суматоху, где несколько человек загружали жуткого вида грузовик, с пробитым шрапнелью брезентовым верхом.

— Они из тех, кто вам нужен — сказал он.

Я подхватил свою сумку и направился к ним. Мое горло уже пересохло от вездесущего пепла. Шесть человек, построившись в цепь, загружали в кузов коробки. Они были одеты в черную униформу, которая была изрядно потрепанной, кое-как заштопанной и отчаянно нуждалась в хорошей стирке. У всех были короткие, одинаково-черные волосы и бледная кожа. Большинство имело татуировки на щеках, лбах и предплечьях, и серебряные штифты в ушах. Самый крупный из них имел невероятно спутанную бороду, а руки у него были огромные, будто стволы деревьев. По волосатым предплечьям змеились голубые спирали татуировок. Он насвистывал бойкий мотивчик, но его губы были настолько сухими и потрескавшимися, что свист больше походил на скулеж уставшей собаки.

Его звали Колм Корбек и он был, как ни странно, полковником.

— Ты кто? — спросил он, замедлив работу.

— Тору. Иешуа Тору. Я … э-э-э… художник.

— Никогда про тебя не слышал

— Ну, видите ли… — начал я — я не так знаменит, как например… а вы разбираетесь в э-э-э …

Неожиданно он остановился и посмотрел на меня. Люди за ним тоже остановились, держа ящики на весу.

— Уверен, ты хороший художник — сказал он доброжелательно — я не хотел тебя обидеть. Видишь ли, я и высокое искусство, как бы тебе сказать, не слишком хорошо знакомы. Прямо скажем, я не признаю картину маслом, даже если она пнет меня в задницу. Ты рисовальщик?

— Нет, я скульптор.

— Скульптор, говоришь? — он покачал головой так, как будто его это впечатлило, и продолжил работу, забросив картонную коробку в кузов — Скульптор. Забавно. Делаешь статуи, да?

— Э-э, да. Вообще-то я специализируюсь по барельефным фризам и панно, но я так же… — тут я понял, что быстро теряю его внимание — Да, я делаю статуи.

— Ты молодец.

— У меня миссия…

— У меня тоже, парень. Я — полковник.

— Нет, вы не поняли, дело в том… — я запнулся.

Другие люди смотрели на меня как на психа. Один из них, симпатичный парень с внимательным взглядом, моложе и меньше чем его командир, повел протезом руки и с любопытством осмотрел меня.

— Мне кажется, босс, у него задание по части искусства.

— Это правда? — спросил Корбек.

— Да — сказал я — Дом Часс заплатил мне, чтобы я создал монумент славы в честь… этого события.

— Какого события?