Вампиры. Антология - Стивен Джонс

До кладбища Всех Душ путь был неблизкий.

Мысли Каллендера неслись много проворнее его ног, но по замкнутому кругу. Он все потерял: свое состояние, любовницу, невесту и ее состояние. Этот список крутился у него в голове, как молебен, и его начали посещать подозрения: а не теряет ли он заодно и рассудок. Собственно, он подумал, что было бы неплохо сойти с ума окончательно, поскольку иначе оставалось лишь выдерживать осаду демонов, окруживших его в этом мире.

Теперь он хотя бы знал, кого винить. Ньюкасл ведь даже вызвал призрак его дяди, и теперь Каллендер готов был поверить, что и имение дяди медиум каким-то образом ухитрился присвоить. Но Ньюкасл, конечно, никакой не медиум. Он вампир.

Это объяснение казалось Каллендеру теперь таким простым. Ведь и Фелиция перед самым своим исчезновением рассуждала о вампирах, да? И все же он должен был быть благодарен Салли Вуд, поскольку именно она дала ему аляповатого вида книжонку по интересующему его вопросу, в которой он нашел не только причину своих бед, но и путь к спасению. Пусть даже и не к спасению, но хотя бы к отмщению.

Теперь Каллендер вспоминал о Салли и чувствовал угрызения совести; он сожалел, что не смог сделать ее смерть мгновенной.

Следующую свою жертву, хочется ему того или нет, он должен будет прикончить сразу. Подходя к дому Ньюкасла, он увидел, что солнце вот-вот скроется за деревьями кладбища Всех Душ. Неужели и правда скоро восстанут из могил мертвецы?

Он помчался к дому Себастиана Ньюкасла, но там его взору предстало нечто встревожившее его посильнее заходящего солнца. Перед входом стоял человек в синей шинели с латунными пуговицами. Было ясно, что дом взят под наблюдение Скотленд-Ярдом.

Каллендер колебался. Он собирался обыскать дом, найти труп Ньюкасла, на самом деле не умершего, и всадить в него обломок трости, но обстоятельства едва ли этому благоприятствовали. Он мог бы что-нибудь разузнать у констебля, охранявшего дом, но ему не хотелось иметь дела со служителями закона, ведь теперь он сам был убийцей. Рискнуть или убежать?

Во рту у него пересохло. Найдя в кармане флягу, он выпил большую часть портвейна, а остатки разлил себе на пальто. Спиртное придало ему решимости приблизиться к дому и узнать то, что ему было нужно. Он осторожно подбирался к логову врага, стараясь при этом выглядеть достойно. В нескольких шагах от дома он решил для себя, что нападение будет предпочтительнее, чем мольбы.

— Что здесь происходит? — спросил он. — Где мистер Ньюкасл?

— Вот это мы и хотели бы выяснить, сэр. По какому делу вы к нему пришли?

— Он убежал с моей невестой. По-вашему, этого недостаточно?

— Так вы мистер Каллендер? Мы с вами хотели поговорить. Что вам обо всем этом известно?

— Лишь то, что мне рассказали. Я повздорил с мисс Лэм, без всяких на то оснований, а теперь этот тип ее околдовал и увел. Вы что-либо о ней знаете?

— Не более того, что вы сказали, сэр. Ее видели с ним на этом кладбище, вот там, но только один раз, и говорили с ними всего какое-то мгновение.

— А его дом вы обыскали? — спросил Каллендер требовательным тоном.

— Сверху донизу, сэр.

— Вы уверены? Дом этот, знаете ли, странный, — сказал Каллендер. — Однажды ночью, когда я там находился, сами стены будто рассеивались туманом.

— Бывает, сэр! У меня тоже случались такие ночи. Да и сейчас вы, с позволения сказать, как раз в таком состоянии, пусть ночь еще не наступила.

Каллендер провел тыльной стороной ладони по пересохшим губам.

— А что бы чувствовали вы? — спросил он. — Как бы вы поступили на моем месте? Если я разыщу этого Ньюкасла, я убью его.

— Что же, сэр, на вашем месте, то есть если бы нашелся мужчина, который убежал бы с моей старухой, я бы ему поставил выпить! Верно? Не стоит к таким вещам относиться слишком серьезно. — Констебль замолчал и, прищурившись, посмотрел на Каллендера, как будто только что увидел его. — Вы не смогли бы убить леди, а, сэр?

Каллендер с трудом сглотнул.

— Что вы такое говорите? — пролепетал он. — Конечно же я на такое не способен!

— Иногда джентльмену случается потерять голову, фигурально выражаясь. А мисс Лэм нигде не могут найти, как вам известно.

— Ну вы и болван, — сказал Каллендер, развернувшись на каблуках.

— Может, и так, сэр! — крикнул констебль в спину удаляющемуся Каллендеру. — А мы сможем вас застать дома, если нам что-либо станет известно?

Каллендер поспешил прочь, не утруждая себя ответом. Он был уже не в силах сдержаться ни секунды. После слов насчет того, мог бы он убить женщину… Этот простолюдин, судя по всему, ничего и не подозревал, но кто знает…

Снова проходя мимо кладбища, Каллендер заметил, что ворота открыты. Он остановился и заглянул туда. Еще несколько часов назад здесь была Фелиция. Если ее и Ньюкасла не нашли в доме, может, они все еще здесь? Каллендер вошел на кладбище Всех Душ.

В сумраке все казалось очень красивым, было похоже, что вокруг на пологих холмах раскинулся парк, поросший зеленой травой. Птицы пели на деревьях, садились на памятники из белого мрамора. Здесь был целый город мертвых, и Каллендер едва угадывал, куда нужно повернуть. Во все стороны тянулись ряды каменных фигур и надгробий, вдалеке виднелись многочисленные белые склепы.

Почти без сил брел он по улицам из мраморных надгробий к склепу дяди Уильяма. Здесь начались его страдания; возможно, здесь они и закончатся. Каллендера не покидала мысль, навеянная, по большей части, той книжонкой, взятой у Салли: вот сейчас он ворвется в этот мрачный склеп и найдет томящуюся там Фелицию, жертву злодея, которого он одолеет одним ударом своей трости из черного дерева. Стремление совершить подвиг было в нем так же сильно, как и желание еще чего-нибудь выпить. Он молил небеса избавить его от этого кошмара.

Но, дойдя до цели, он обнаружил перед склепом некоего ангела-мстителя. Перед местом последнего пристанища его дяди сидел человек в синем. Левая рука у него была забинтована.

— Мистер Каллендер, — обратился он. — Отдаете последние почести?

— Я вас не знаю, — сказал, пятясь, Каллендер.

— Значит, нам с вами следует познакомиться. Что привело вас сюда в этот вечер?

Каллендер не сразу обрел дар речи.

— Я слышал, что здесь видели мисс Лэм, — сказал он наконец.

— На этом самом месте? Кто вам это сказал? Никак не мои люди, могу вас уверить.

— Это единственное место, которое мне здесь знакомо, — сказал Каллендер. — У вас за спиной склеп, где покоится мой дядя.

— Понятно. А лежит ли он там один?

— Что, там есть кто-то еще? — спросил Каллендер пораженно. — Фелиция? Ньюкасл?