Остроги. Трилогия (СИ) - Александр Шакилов

Даниле почудилось, что где-то взвыла сирена, воображение легко дорисовало электронный таймер с обратным отсчетом времени, скоро все охватит пламя взрыва, и доставщики сгорят раньше, чем раскуроченная стальная конструкция рухнет в море, навсегда похоронив в пучине последнюю надежду человечества на спасение…

К счастью, это была всего лишь игра воображения, не более того.

Дан избегал смотреть на отца, на обрубки, в которые превратились его ноги.

— Мариша, помоги ему. Ашот, проверь тут всё.

Стены отделаны белым пластиком, потолок — аналогичный. Под ногами тоже не натуральный паркет. Ряды столов, на столах много чего — микроскопы, скальпели, еще какие-то инструменты зловещего вида, названий и назначения которых Данила не знал. Стеллажи. Сейф, к которому подведены трубки, — быть может, в них циркулирует хладагент? И еще сейф. И второй такой же — массивный, с большой ручкой-вентилем и панелью с кнопками для введения кода… Наверное, у настоящего медвежатника эти сейфы вызвали бы приступ веселья, но Данила, которого сосед Петрович обучил основам искусства взлома, не взялся бы их открывать — ладно просто не получится, а если сработает самоуничтожение того, что внутри? Дан предполагал, что в военной лаборатории должны быть специальные хранилища для образцов, но чтобы столько…

— Брат, у меня чисто. Мы тут в гордом одиночестве.

Данила кивнул. В лаборатории посторонних нет, враг не спрятался под столом, не грозит огнестрелом из-за шкафа — уже хорошо. Теперь бы только без сюрпризов, как по пути.

— Даня, любимый… — Голос Мариши дрогнул, она замолчала.

— Что там? Порядок? — Дан лукавил. О каком порядке может идти речь, если человеку отрезало ноги?..

— Даня, я не могу с этим ничего сделать, раны слишком… Потерял много крови…

Данила медленно подошел к девичьему телу отца, взял его за руку. Увидел, что губы шевелятся, голову ближе — и услышал:

— Это она…

— О чем ты говоришь, отец?

— Это и есть та самая лаборатория. Мы сумели, мы… Теперь нужно сделать самую малость. Даня, сынок, надо…

— Что надо, отец? Что нам делать, скажи?!

Но Сташев-старший уже ничего не мог сказать.

— Отец?! Отец, очнись! Батя, что с тобой?! — Последний вопрос был явно лишний. Что с профессором — и так понятно. Его носитель, девушка-зомби, посмела отойти в мир иной в пункте назначения.

Чем не ирония судьбы? Зомби погибает, не давая тем самым уничтожить всех своих сородичей по биочипам. Вполне логичный поступок, не правда ли? На душе у Дана стало тоскливо. Казалось бы, он должен был привыкнуть к тому, что появления отца в мире живых кратковременны, что смерть постоянно настигает его физические тела, но по сути профессор не погибает — сознание его уходит в сеть слизней и ждет момента, чтобы вновь присоединиться к «варягам».

Но от привычки и понимания ничуть не легче.

Данила легонько шлепнул девушку — отца? — по щеке. Никакой реакции. Пульса как не было, так и нет. Искусственное дыхание и непрямой массаж сердца не помогли. Всё.

Поднявшись с колен, он выругался:

— Зомбак меня закусай! И что теперь, а?!

Ашот стоял, скрестив руки на груди и наморщив лоб, — типа обдумывал ситуацию. Мариша попыталась прижаться к мужу со словами, что все будет хорошо, любимый, ты только не раскисай, но Дану нынче претили нежности. В данном случае смерть отца — это не просто смерть любимого человека, это крах всего, ради чего они прошли через страшные испытания.

— Ну вот что теперь делать, а?

Надо же, они добрались до той самой лаборатории, где находится вирус, способный избавить человечество от мерзких слизней. Но они не в курсе, где именно находится вирус, как его запустить в пси-сеть. Даже как он выглядит, в чем хранится — и то не знают.

— Зомбак меня закусай! — Кулаки Данилы непроизвольно сжались.

И все же отчаянное положение — еще не повод сдаваться. Это доставщик четко усвоил сначала в теории в Училище, а потом уже на практике — на Территориях. Если в безнадежной ситуации не знаешь, что предпринять, делай хоть что-нибудь — хуже, чем если вообще ничего не делать, не будет.

Итак, надо еще раз осмотреться, а уже потом делать неутешительные выводы. Может, емкость с вирусом — пробирка? колба? титановый контейнер? миска с ложкой, которой надо вирус черпать? — стоит где-нибудь на видном месте, а вовсе не спрятана в одном из сейфов, и только и ждет, чтобы ее нашли и применили. Как ее, эту емкость, верно применить? Дык, рядом конечно же валяется инструкция, где подробно, черным по формату А4…

Глупо на это надеяться.

— Ищите, — все же скомандовал Дан и двинул в обход по лаборатории, внимательно осматривая все вокруг.

— Что искать, брат?

— Бутерброды с ветчиной, Ашотик. И тортик с заварным кремом. — Даже сейчас, когда все предельно серьезно, Мариша не смогла удержаться от подколки.

*

Растерянные, не знающие, что дальше делать, они стояли посреди лаборатории, глядя на оборудование, здесь собранное. До сих пор, кстати, стерильное и в рабочем состоянии.

— Брат, ты умный, ты у нас командир, вот ты мне скажи…

— Не сейчас, Ашотик, не надо. — Мариша верно уловила настрой толстяка и уберегла его от высказываний, из-за которых потом будет стыдно. — А то я припомню все, что ты наговорил на лестнице.

Ашот заткнулся и густо покраснел.

Шкафы, столы, сейфы эти чертовы и прочее. Дан заскрежетал зубами от бессилия. Ни малейшего понятия, как быть, что открывать! Короче, полный облом, всё зря. Платформа окружена косатками и кракенами, осьминоги небось уже забрались наверх, топают по пятам, скоро будут здесь… И вернуться на полуостров и добыть нового зомби, чтобы отец восстал из мертвых, «варяги» не смогут — да хотя бы потому, что «Большевик» затонул. Да и будь он на плаву, в баках пусто. Куда ни кинь, везде клин. Они обречены остаться здесь до самой смерти.

Которая, кстати, не за горами. Лучевую болезнь еще никто не отменял.

— Ашот, ты прав. — Данила нарушил затянувшееся молчание.

— Что, брат? Ты о чем?

— Ты прав, говорю. Я действительно умный, и я — командир. Но… Короче, приплыли. На этом наша миссия закончена. Поищем, что ли, столовую? Жрать что-то хочется. Может, тут консервы какие есть? Вдруг не протухли, а?

Мариша открыла рот и захлопнула, не сказав ни слова.

— Ты чего, брат? — Ашот округлил глаза. — Это я такое предлагать должен, а не ты.

— Да ладно, расслабься. Надо уметь проигрывать. Мы — ничто, это ты верно подметил. Мы настолько ничто, что это даже грустно. Так бездарно все провалить… — Говоря все это, Данила постепенно успокаивался. — У нас осталось мало времени. Надо бы прожить его по-человечески.

— Это как, брат? — Ашот недобро усмехнулся. — Типа будем подставлять друг друга, лгать и убивать, ненавидеть и завидовать? Нет, брат, я не хочу как человек. Я хочу как герой. Как Бахир. Как Гурбан. Как все наши, кого больше нет уже. И как твой отец, брат. Как он тоже.

У Данилы не было ни сил, ни желания с ним спорить. Он широко зевнул, не потрудившись прикрыть рот. Вся накопленная усталость навалилась на него, сломала стержень, не позволявший сдаться и плюнуть на все раньше. Но теперь-то чего уж напрягаться, терпеть зачем?.. И даже необычная серьезность Ашота не особо его удивила — надо же толстяку хоть когда-то взрослеть? Самое время, потом будет поздно, ха-ха.

— Зря, брат, руки опускаешь. Нехорошо получилось, я понимаю. Но это не конец, брат.

— Угу. — Дан закрыл глаза, проваливаясь в блаженную дрему. Он передумал куда-то идти, ему не нужны консервы. На голодный желудок помирать легче будет. — Не конец, а то. Самое начало, зомбак меня закусай.

— Мы — ничто, брат.

— Точно.

— И ты, и я. Мы — ничто. А раз я — ничто теперь, то… Я подсажу себе слизня. Позволю ему закрепиться на затылке. Я теперь зомби, брат.

— Ага… — Смысл сказанного Ашотом не сразу дошел до Дана. Он вскочил, сна как не бывало. — Ты чего несешь?! Ты в своем уме?!

Данила крикнул это словно в пустоту — в глазах Ашота светилась решимость исполнить задуманное, он ничего не слышал из того, что могло помешать ему Толстяк склонился над трупом девушки-зомби, поправил задравшееся платьице. Покрытый вязкой защитной субстанцией слизень, эдакий толстый червь размером с большой палец руки, уже почти что отлепился от трупа. Он подрагивал и извивался, окончательно разрывая контакт с ЦНС погибшего носителя — из основания девичьего черепа вытягивал одну за другой и целыми пучками тончайшие белесые волоски.

«Главный из Гремихи никогда больше не увидит внучку», — подумалось вдруг.

— Ашот, ты это не всерьез. Ведь не всерьез? Ты пошутил, да, Ашот? — Данила неуверенно улыбнулся. — Ну и разыграл ты меня, вот так разыграл! А я уж было поверил…

Напрочь игнорируя товарища, Ашот протянул раскрытую ладонь к слизню, который как раз запутался в волосах мертвой девушки.