Ониксовый шторм - Ребекка Яррос

слишком темно. Я ничего не вижу, - предупреждаю я Таирна. Слева от меня виднеется резкая черная полоса, я знаю, что это горы, но чем дальше мы улетаем от городских огней, тем меньше силуэтов я могу различить в небе впереди нас. Все расплывается в темноте.

А в нескольких милях отсюда, к востоку, языки пламени извергаются потоками оранжевого ... и зеленого.

“Мы - тьма. Брось проводник”, - приказывает он.

—Я не смогу... - Моя грудь сжимается, когда по ней пробегает волшебная рябь. Мы прошли защиту подопечных.

“Брось это!”

Я разжимаю пальцы, и шар падает на конец цепочки, свет гаснет, когда стекло ударяется о тыльную сторону моей руки. Ничего не остается, как взвалить на себя как можно меньшую ношу, поэтому я хватаюсь за луки и ложусь как можно ровнее, сдерживая силу Таирна. - Скажи мне, что ты добрался до оберегового камня, - обращаюсь я к Андарне.

“Он хорошо защищен”, - обещает она, и от ее слов волосы у меня на затылке встают дыбом.

—Ты в... - начинаю я.

“Приготовиться!” Приказывает Таирн.

Мы врезались в гребаную стену .

По крайней мере, так я себя чувствую, когда мчусь вперед, мой импульс совершенно не волнует, что Таирн почти остановился в небе. Когти и зубы сталкиваются с чешуей, когда меня отбрасывает назад, мой вес вдавливается в сиденье.

Сила тяжести давит слева, и воздух устремляется от земли, когда мой желудок поднимается. Все, что я могу сделать, это крепко держаться и доверять Таирну.

Крик угрожает пронзить мои барабанные перепонки, прежде чем он резко обрывается, за ним следует влажный звук рвущейся плоти, а затем серия щелчков. Тайрн выравнивается, и через два взмаха крыльев я слышу глухой удар под нами.

“Прошла целая вечность с тех пор, как я чтил цвет своей чешуи таким образом”, - с нескрываемой гордостью заявляет Таирн.

“Ты слился с ночью”. Андарна усмехается. - Вряд ли это достижение.

-Ты кажешься ближе, чем следовало бы! Почему она никогда не остается там, где должна быть?

В его груди низко урчит Таирн, и перед нами проносятся огненные полосы. Пламя Фейрге очерчивает фигуру напарницы виверны за секунду до того, как она бросается к ее серому горлу. Тело Зеленой Кинжалохвостки качается вперед, когда ее зубы вонзаются в шею виверны.

Существо кричит и отчаянно машет крыльями, пытаясь вырваться.

-Держись крепче. Таирн увеличивает скорость, и я делаю в точности, как он приказывает, готовясь к следующему удару. Мое тело возненавидит меня завтра, если мы переживем эту ночь. Облака рассеиваются ровно настолько, чтобы могла светить луна, когда Таирн летит прямо на размахивающую руками виверну.

Таирн поджимает левое крыло, когда мы проносимся мимо когтей Фейрджа, пролетая так близко, что мои глаза на долю секунды встречаются с глазами Ри. Затем я резко наклоняю голову вперед, и Таирн врезается в колючий хвост виверны, открывая пасть и хватаясь зубами.

Затем он катится.

Святой. Ебля. Тошнота. Я падаю вперед вместе с Таирном, и небо превращается в землю. Ремень седла впивается в мои бедра, когда мы переворачиваемся, и маленькие точки света расплываются подо мной — надо мной - я даже не могу сказать. Они исчезают прежде, чем я успеваю осознать силу притяжения.

Когда снова появляется небо, хрустит кость, и Таирн отпускает ее.

Виверна падает и через несколько секунд врезается в землю.

“Мы сломали ему шею”, - объявляет он, взмахивая крыльями, чтобы остановить наш порыв.

У меня кружится голова, а желудок угрожает выпустить свое содержимое. - Давай больше никогда так не делать. Я проверяю, все ли в порядке с Ри, и она поднимает руку в знак благодарности.

“Это был эффективный маневр”, - утверждает Таирн. — Противоположная сила скрутила позвоночник существа...

“Я понимаю, как это сработало. Больше никогда”. Лунный свет позволяет полностью