Вопрос цены - Владимир Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потом Сход Развалыч вошел. Вид сидящего Геральта его, казалось, ничуть не удивил.
— Какая сейчас ночь? Следующая? — тихо справился ведьмак.
— Да. Только не ночь еще, вечер.
— Сколько времени?
— Полдевятого.
Ведьмак слабо кивнул.
Семену очень хотелось как-нибудь подбодрить его, утешить. И орк, поставив чайник греться, нарочито громко заявил:
— Выживешь, Геральт! Кровь быстро остановили… лишь бы заражения не было. А не похоже, чтобы было.
Ведьмак поморщился:
— Ты что, лекарь?
— Нет, — беспечно отозвался Семен. — Но ведь и так видно!
— Видно, — проворчал Геральт. — Что тут видно? Хотя, ты прав, заражения действительно не будет.
Отчего ведьмак так в это верил — непонятно.
Вскоре поспел чайник. Геральт жадно, чуть ли не залпом выпил оба стакана своего особого бульона (бульон имел буро-красный цвет), умудрился при этом не обжечься и снова лег.
— Я еще посплю, — сказал он. — Руку не трогайте, оболочку не снимайте. И никаких врачей звать не нужно, ладно? Ведьмаков никто не лечит, кроме тех же ведьмаков.
— Я знаю, Геральт, — заверил Сход Развалыч. — Не беспокойся.
«Ага, — мрачно подумал Семен. — Заманишь сюда доктора, как же… Тот скорее к подыхающей дворняге поспешит, чем к раненому ведьмаку…»
— Оставьте меня одного в комнате, если можно…
— Хорошо, ведьмак.
Кобольд и орк обменялись понимающими взглядами и направились к выходу. Скрипнула, отворяясь, дверь и в комнату на миг заглянула осенняя ночь — очередная в бесконечной, ведущей к зиме, череде.
— Семен! Сход Развалыч! — позвал вдруг ведьмак.
Оба задержались у порога и обернулись.
— Что? — спросил Семен.
— Спасибо вам.
«Ишь ты! — поразился Семен. — Я таки дождался благодарности от ведьмака!»
А Сход Развалыч не поразился. В очередной раз.
Наутро ведьмак выпил еще два стакана бульона, неловко орудуя вилкой, которую держал левой рукой, съел приготовленную Сход Развалычем яичницу с гренками. Комок на культе потемнел и вроде бы уменьшился в размерах. Ссохся, что ли? Геральт оставался бледен, но ему явно похорошело со вчерашнего дня, а сил прибавлялось чуть ли не с каждой минутой.
Встретив очередной удивленно-недоверчивый взгляд Семена, Геральт чуть искривил губы и пояснил:
— Я живучий, Семен. Очень живучий. Потому что нежить, чудовище. Мутант, а не живой. Понятно?
— Понятно, — поспешно отозвался орк. — Ты ешь, ешь…
Ведьмак снова взялся за вилку.
А у Семена не шел из головы недавний разговор: «А мне ты тоже отнимешь руку, если не останется другого выхода?» — «Отниму, можешь не сомневаться…»
Когда на злосчастную девчонку опускалась убийственная лапа трансформера, у Геральта был другой выход. Безопасный.
Не вмешиваться.
Однако он вмешался, девчонку оттолкнул и тем самым спас. Но остался без руки сам.
«Почему?» — раз за разом спрашивал себя Семен — и не находил ответа.
Орк ведь не сомневался, что ведьмак на самом деле способен отнять руку у кого угодно и съесть ее, если голодная смерть вдруг протянет костлявые длани и крепко схватит за горло — ведьмаки попадают еще и не в такие передряги. Точно способен.
Но сделает ли он это?
Теперь Семену казалось — ни за что.
Попив обязательного чаю, ведьмак угрюмо осмотрел свою одежду, как попало сваленную у продавленного дивана Сход Развалыча. Все, что осталось от куртки, было покрыто засохшей кровью и грязью. Штаны и рубашка остались более или менее целыми, но тоже были грязны до твердости. Досталось и ботинкам, но ботинки Сход Развалыч кое-как привел в пристойный вид на мойке — привязал их к металлическому штырьку и окатил водой из шланга под приличным давлением. А потом просушил у компрессора в котельной.
Ведьмачыо одежду стирать было бессмысленно — Сход Развалыч не выбросил ее только потому, что в бесчисленных карманах Геральт хранил уйму всякой всячины, а шарить по карманам, пока хозяин валяется без сознания, кобольд не захотел.
— Вот, держи. — Сход Развалыч встал и принес со стола продолговатый сверток.
Геральт неловко принял сверток левой рукой, положил на постель и только потом сумел развернуть.
«Бедняга, — подумал Семен. — Как же он теперь без руки? Кому нужен? Как жить сможет? Ведьмачить, понятно, ему теперь не светит…»
Под газетой обнаружилась новенькая заводская роба и почему-то две нары носков.
— А куртка вон, на вешалке висит, от сына моего осталась… Можешь забирать.
На крайнем крючке у входа и впрямь висела коричневая кожаная куртка, порядком потертая, но все еще вполне приличная. Если ты, конечно, не аристократ…
— Карманов на ней, извини, поменьше, чем на твоей…
— Спасибо, — тихо поблагодарил ведьмак. — Спасибо вам…
— Тебе спасибо, ведьмак, — серьезно отозвался Сход Рачналыч. — Я боюсь подумать, что произошло бы, доберись оборотень до атомной электростанции…
Одевался Геральт долго — понятно почему. Помощи он не просил, а предложить ни Семен, ни Сход Развалыч не решились. Орк представил себя без правой руки и тихо ужаснулся.
Что бы ни творилось на душе у Геральта — убиваться он не собирался. Упорно пытался при помощи одной левой сделать все, что совсем недавно делал двумя руками. И, надо сказать, у него получалось лучше, чем можно было ожидать.
Когда Геральт встал и облачился куртку — в один, попятно, рукав («насадка» на культе во второй просто не пролезла бы), — Семен деловито побренчал ключами от джипа:
— Куда едем? — и постарался беззаботно подмигнуть.
— В банк, — ответил ведьмак, роясь в карманах прежней, пришедшей в негодность одежды. — А где мой телефон?
— Я его с утра на подзарядку поставил… — сказал Сход Развалыч. — Вон, на окне…
Мобильник и впрямь лежал на подоконнике, соединенный гибким шнуром с источником техники посреди стены. Наполнившись техникой, он потом сможет довольно длительное время работать автономно. Обыкновенно телефон дремал в узком кармане на поясе хозяина; сейчас он блаженно притих, насыщаясь.
Геральт потянулся к мобильнику уцелевшей рукой; было видно, как подрагивают и не хотят сразу слушаться пальцы.
Некоторое время Геральт манипулировал кнопками и что-то просматривал на маленьком экранчике. Потом вздохнул, отсоединил шнур и сунул телефон в карман куртки.
— Ладно, — сказал он глухо. — Поехали… Только по дороге нужно будет купить какую-нибудь сумку или чемодан.
Сумку купили в хозяйственном на Сумской. Кожаную, с длинной лямкой, чтобы можно было носить через плечо. Мелочь, в одночасье ставшая для Геральта очень важной.
Всю дорогу ведьмак был молчалив и замкнут. Впрочем, он и до увечья не отличался разговорчивостью, а теперь и вовсе стал похож на манекен или изваяние.
Что-то его грызло изнутри. Семен догадывался — что. Да и нетрудно было догадаться.
Они припарковались у банка; здоровый бугай-смотритель в синей униформе, состоящий в основном из плеч и надбровных дуг, сразу вознамерился их турнуть со стоянки, но Геральт небрежно сунул в лопатообразную ладонь крупную кредитку и, пока здоровяк соображал что к чему, направился ко входу. Стеклянные двери разъехались сами собой, подчиняясь хитрой невидимой машинерии.
Охранники на входе тоже смерили троицу неодобрительными взглядами. Но ружье и ножи Геральт оставил в джипе; Семену также посоветовал пистолетик свой выложить, а у Сход Развалыча оружия вообще не было. Поэтому все трое прошли через рамку без эксцессов и охрана смолчала. Худой клиент — тоже клиент.
Геральт направился к ближайшему свободному окошку; выглядел он по-прежнему неестественно бледным.
Клерк, зеленомордый до пятнистости гоблин, поднял па клиента ничего не выражающий жабий взгляд.
— Я вас слушаю, — скучным голосом сказал гоблин и, не скрываясь, зевнул.
— Я хотел бы получить деньги по этому чеку, — сухо проговорил Геральт и подал белый прямоугольничек зелепомордому. — По возможности быстрее.
Разглядев цифру, клерк в первый момент даже растерялся. Для банка двести пятьдесят тысяч в общем-то не деньги. Но обращать в наличные такую сумму в Большом Киеве редко кто решался — возникал вполне оправданный риск прожить после визита в банк очень недолго. До ближайшего угла, например.
— А-а-а… — протянул клерк. — Простите, я должен проверить подлинность чека и посовещаться с менеджером… Не будете ли вы так любезны подождать во-он там? Надеюсь, вам будет удобно. Мы постараемся уладить ваше дело как можно быстрее.
Клерк указал на неприметный диванчик в углу холла, за развесистым южным кустом в необъятной кадке. Перед диванчиком располагался стол с подборкой красочных журналов. Ни пылинки невозможно было разглядеть на листьях куста — убирали в зале регулярно и тщательно.