Вокруг Света 1996 №11 - Журнал «Вокруг Света»

Значит, мне удалось увидеть последние мгновения затянувшегося прошлого.

Яцек Палкевич, итальянский путешественник — специально для «Вокруг света» Фото автора

Получить барана

Не скажу чтобы спортом занимались все бретонцы поголовно, но большинство все-таки посвящает ему изрядную часть своего свободного времени. Это, конечно, не исключительно бретонское явление, так во Франции обстоят дела повсюду. Впрочем, иначе и быть не может, ведь жители цивилизованного мира ведут такой неподвижный образ жизни, который нашим предкам и в кошмарном сне не приснился бы. Иногда мне казалось, что многие попросту разучились ходить. Помню, как в местной прессе всерьез обсуждался вопрос — строить или не строить метро в маленькой и уютной бретонской столице.

— Но послушайте! — удивилась я, когда об этом проекте зашла речь в разговоре с моими знакомыми. — Для чего нужно метро такому маленькому городу? Ведь я прохожу его пешком из конца в конец за сорок минут!

На что мне ответили:

— Ну не все же ходят так быстро, как ты!

В этом современные бретонцы ничем не отличаются от остальных жителей Франции. Но вот что касается выбора видов спорта, то тут они, пожалуй, не походят на своих соседей.

Мужчины, как и везде, отдают предпочтение футболу. Но если футболом увлекаются во всех областях Франции, то, насколько мне известно, нигде больше в этой стране мужчины не помешаны на регби так, как в Бретани. Долгое время меня забавляло то, как некоторые преподаватели Бретонского университета могли подолгу стоять в коридоре и, отчаянно жестикулируя, обсуждать подробности очередного матча, порой не заботясь о том, что студенты в сборе и занятия должны бы уже начаться.

Однажды, когда дружественная уэльская команда регбистов (а жители Уэльса — валлийцы — ближайшие родственники бретонцев) проиграла какой-то важный матч, уже не помню кому, двое преподавателей, самые заядлые болельщики, ходили мрачные, будто только что потеряли работу. Как и все несчастные люди, они жаждали поведать о своем горе первому более или менее знакомому встречному, коим, по воле судьбы, оказалась я. Грех смеяться над чужим несчастьем, но меня несколько позабавило то, как солидные ученые мужи со скорбными лицами сообщили мне ни с того ни с сего:

— Ты представляешь, валлийцы проиграли.

Не сообразив, в чем дело, я спросила:

— Ну и что?

Чем еще больше расстроила болельщиков.

— То есть как что? — переспросили они.

— Валлийцы должны были выиграть! Ты, что, не следишь за чемпионатом по регби?

Когда я позволила себе в студенческом кругу пройтись по адресу этих болельщиков, мне ответили:

— Это еще ничего. Вот в Уэльсе что вокруг регби творится!

Действительно, бретонские родственники — валлийцы — считают регби своей национальной игрой. Сначала мне казалось, что бретонцы помешались на регби из солидарности с валлийцами, но оказалось, что это не совсем так.

Однажды на занятиях, в одном старом бретонском тексте мне встретилось упоминание какой-то неизвестной игры, и преподаватель рассказал, что эта игра, очень похожая на регби, была когда-то одним из любимых развлечений бретонцев.

— Она называлась «мель». Раньше в нее играли везде, кое-где не так уж давно эту игру забыли. В прошлом веке, например, в каждой деревне после сбора урожая начинались настоящие матчи. Играл обычно один приход с соседним. Причем набитый соломой мяч для игры был тяжеленный. А вручали его игрокам торжественно — как же, такой важный момент был! Это делали обязательно молодые супруги, те, кто первыми поженились в этом году. Естественно, обе деревни собирались в полном составе поглазеть на игру. Часто так было — начнут играть в мяч, а потом кто-нибудь с кем-нибудь поспорит, поссорится или заденет случайно в игре, и начинается рукопашная — приход на приход. Кончалось это, конечно, плохо. Но даже если никто после игры кулаками не махал, все равно несчастные случаи были — мяч-то какой тяжелый, да и игра грубая — недолго друг друга покалечить. Даже смертельные случаи бывали. Так что пришлось властям эту игру запретить. А жалко... Все-таки наша национальная игра была! Нигде больше такой нет. Еще в прошлом веке в нее играли, да и я кое-что о ней помню... Хотя я, конечно, не в прошлом веке родился!

Надо сказать, что не все национальные виды спорта в Бретани постигла печальная участь игры в мяч. До сих пор в Бретани существует и процветает народная борьба «гурен». Знатоки утверждают, что борьба «гурен» зародилась еще до того, как предки современных бретонцев переселились с Британских островов на континент, то есть до V века нашей эры! Так это или нет, но бретонская борьба благополучно просуществовала до наших дней. Когда-то подобные состязания были излюбленной забавой бретонских крестьян во время праздников. Победителю в поединке в качестве приза обычно доставался баран. Поэтому по-бретонски «выиграть» звучит дословно как «получить барана». В самом начале двадцатого века «гурен», как и многие бретонские традиции, стал постепенно исчезать, но в 20-х — 30-х годах нашего столетия любители этого национального спорта разработали единые правила борьбы и создали школы «гурен». Сейчас в Бретани федерации борцов «гурен» мало чем отличаются от федераций каратистов и дзюдоистов — разве что известностью во всем мире. Конечно, этому стоит только порадоваться, хотя, современные состязания по борьбе «гурен» мало напоминают те, о которых с такой ностальгией рассказывают в своих произведениях бретонские писатели первой половины нашего века.

Раньше, говорят, такие состязания были куда живописнее, хотя бы потому, что борцы носили национальные бретонские костюмы. Состязание обычно проходило где-нибудь на городской площади. Бой барабанов оповещал толпу о том, что зрелище скоро начнется. Затем блюститель порядка призывал собравшихся на площади расступиться, чтобы дать место борцам, причем зазевавшихся или не желающих отойти он разгонял кнутом. И только потом уже начиналась сама борьба... Теперь все проще. Борцы одеты в шорты и майки, никакого видимого намека на национальный колорит, разве что борются по-прежнему босые.

Были и другие соревнования — силачи поднимали на глазах у изумленной публики тяжелый шест или ось телеги, хвастаясь своей удалью точно так же, как шотландцы поднимают и бросают ствол дерева. Сейчас такие соревнования проводят во время фольклорных праздников скорее как дань традиции, но, возможно, через несколько десятилетий они снова станут неотъемлемой частью народных гуляний, как и в старые времена. Ведь в наши дни многие бретонские традиции возрождаются и, более того, входят в моду. В бретонских городках проводятся спортивно-фольклорные фестивали, куда съезжаются и «родственники» из Великобритании и Ирландии. Шотландцы, как и положено, наряжаются в юбки, а вот бретонских шляп с ленточками, широких штанов и расшитых жилетов на таких праздниках не видно, да и бретонский язык там не всегда услышишь. Увы, застенчивые бретонцы — не гордые шотландцы!

Кроме таких серьезных спортивных состязаний, во всех бретонских городах и деревеньках народ потешался другими играми — в шарики, например. Меня поначалу удивляла такая картина: на тротуаре возле питейного заведения совершенно взрослые люди катают по земле какие-то шарики, сопровождая при этом каждое движение выкриками. Вокруг иногда собирается небольшая толпа. Кто-то одобряет удачный бросок, кто-то недоволен техникой игроков... Оказалось, что шарики — старинная игра и в Бретани, в нее играли не одно столетие и до сих пор играют заядлые посетители баров, которые в маленькой Бретани, — не просто питейные заведения, но скорее клубы, и собираются в них обычно люди с общими интересами. Конечно, говорят, что молодежь играет в шарики уже не так, как было принято раньше. И эта традиция исчезает... Впрочем, так говорят почти обо всех бретонских традициях, и говорят скорее по привычке. При мне, например, местное телевидение передавало репортаж с настоящего чемпионата по шарикам. В качестве экспертов выступали заслуженные игроки городка, которые к тому же наставляли молодежь на путь истинный: «Надо кидать шарик не так, а вот эдак, чтобы он о другой ударился, и покатил его куда надо. Рука должна быть твердой, а удар — уверенным. И не вниз надо шарик бросать, а для начала немного вверх...» Что и говорить — точная наука! Просто удивительно! Впрочем, в Бретани не перестаешь удивляться.

Помня, что Бретань с трех сторон омывается морем, можно предположить, что среди бретонских подвижных игр обязательно отыщется какой-нибудь особенный стиль плавания или парусного спорта. Ведь бретонцы — исконные рыбаки и моряки! Мои предположения подкрепляли открытки с видами приморских бретонских городков и фотографии в книгах, которые я рассматривала еще в Москве. Сотни стройных красавиц-яхт у причалов, белые паруса над синими волнами... Вопреки всем ожиданиям, оказалось, что парусный спорт в Бретани — не традиция, а новшество. Издревле бретонцы, хоть и проводили полжизни в море, зарабатывая себе на хлеб, испытывали суеверный ужас перед стихией и никогда не считали море своим другом. Смешно сказать, но купаться в море, до которого рукой подать, коренные жители Бретани стали не так давно, следуя примеру парижан, приезжавших отдохнуть на чудесные бретонские пляжи. И поначалу забавы приезжих казались местным жителям просто неприличными. «Как это? — возмущались они, когда видели приезжих в купальных костюмах. — Взрослые люди валяются на песочке почти что голыми, нежатся на солнце или плещутся в воде, когда все работают! И ладно, если бы только мужчины этим занимались, а то и женщины туда же! Стыд и позор!» А когда примеру приезжих последовала местная молодежь, то родители бездельников просто не знали куда деться от стыда. Да и сейчас, когда летом бретонские пляжи каждое лето оккупируют туристы, не все обитатели приморских городков и деревень воспринимают это как должное. Даже в нашей стране, во многом консервативной, большинство, кажется, уже привыкло к нудистам. А во Франции, где это движение возникло давным-давно и где уже второе поколение французов смеется над кинокомедией, в которой незадачливый полицейский, ратуя за чистоту нравов, пытается арестовать молодых людей, загорающих голышом, мне довелось услышать — в Бретани, конечно, гневное осуждение «этих бесстыдников», причем не от пожилого человека, а от двадцатилетнего студента, уроженца бретонской глубинки.