Камин для Снегурочки - Дарья Донцова

– Не знаешь, случайно, где сейчас Звягинцева?

Ванька пожал плечами:

– Мне сие неинтересно.

– Ладно, – кивнула я, – а кто такая Ира Кротова?

Ваня вздрогнул:

– Ты откуда ее знаешь?

– Она ко мне сама подошла, мы очень мило поболтали о том о сем.

Звукооператор вытащил сигареты.

– Надеюсь, ничего такого про Глафиру ты не наболтала? Имей в виду, Кротова пиранья, с ней в один аквариум лучше не поподать. Она страшный человек. Живет как гиена, питаясь падалью. Ирочка очень любит на новенького налететь, ну, того, кто недавно в шоу-бизе, еще не разобрался, что к чему. Сначала она ласковая, такая вся карамелька-шоколадка. Ну люди и расслабляются и начинают языками чесать, дураки. А наша Ирочка в кармане всегда включенный диктофон держит, ясно?

Я кивнула.

– Да, она, кстати, меня тоже спутала!

– Со Звягинцевой? – удивился Ваня.

– Нет, со своей сестрой.

– С кем?

– Ну вроде у нее сестра была, а потом пропала неизвестно куда, – быстро соврала я, – вот Ира и решила, будто я – это она. Обозналась, говорит, мы очень похожи. Ты ничего про Таню Кротову не слышал?

Ваня подергал себя за левое ухо.

– Брешет она, – уверенно заявил он наконец, – вот сучара! Нюх, словно у гепарда! Небось заподозрила что-то про Глафиру и решила тебя охмурить.

– У нее нет сестры? – поинтересовалась я.

– Не знаю, – протянул Ваня, – она про себя ничего не рассказывает, слова лишнего не вымолвит. Может, и имеет родственников… Только никогда бы она тебе не стала про свои секреты трепать. Нет, явно хочет что-то вынюхать! Пошли, а то сейчас Свин взбесится.

Я вернулась назад и увидела, что продюсер ухитрился невесть где раздобыть для Риты коротенькое блестящее платьишко на тоненьких бретельках, а к нему босоножки, состоящие из спицеобразного каблука и двух паутинообразных ремешков.

Глафира отправилась петь. На этот раз ничего экстраординарного не произошло, никаких бьющих в небо фейерверков и похабных картинок. Встречали певицу с умеренным восторгом, никто особо не прыгал от счастья, услыхав тоненький голосок, льющийся из динамиков.

– Наша Глаша словно холодная геркулесовая каша, – прозвучало сбоку, – видите, стишок получился! Может, мне начать песни писать? Глаша-каша! Можно схарчить лишь от очень большой голодухи!

Я посмотрела на говорившую и узнала Ирину.

– Вы просто ей завидуете, – неожиданно встала на защиту коллеги маленькая рыжеволосая девочка, похоже, бэк-вокалистка «Баблз», – такая молодая – и уже звезда! А вы только злобствуете, потому что не вам аплодируют!

Ирина испепелила храбрую малышку взглядом.

– Еще как мне хлопают, – процедила она, – Глафире моя слава и не снилась! И потом, она через год исчезнет, лопнет, словно мыльный пузырь, и следов не останется. А я до смерти писать буду. Кстати, кошечка, говорят, ты сольную карьеру начинаешь, свой клип записала?

– Да, – тряхнула рыжими кудрями девочка.

– Молодец! – похвалила Ира. – Значит, не зря Тоня денег заплатила!

Щеки малышки вспыхнули бордовым цветом.

– Вы о чем говорите? – она попыталась продемонстрировать полнейшее самообладание. – Какая Тоня?

– Рыльская, – спокойно ответила Ирина, – жена Антона. Он с тобой спал, а супруга решила муженька в семью вернуть. Правильно, между прочим, Антоша богат, словно Крез, кто ж таким мужиком швыряется. Вот Тонечка и заплатила тебе отступные. Дала конвертик и велела: «Возьми деньги и отвянь от Антона!» А ты молодец, потребовала сумму увеличить вдвое: дескать, беременна от него. Вот отсюда и клип, кстати, аборт-то ты не делала, облохала Тонечку. Правильно, так им, женам проклятущих олигархов, и надо! Насосались народной кровушки, а нашей кошечке денег на клип не хватает! Эй, ты куда!

Рыжеволосая девочка быстро скользнула в темноту коридора и исчезла. Ирина засмеялась и прошла совсем близко от меня. Я почувствовала ее дыхание, запах дорогих духов, потом горячие пальцы Кротовой сунули мне в руку бумажку. Оказавшись в одиночестве, я прочитала записку: «Завтра в полдень, Тушинский рынок, у выхода из подземного перехода, прямо у вещевых рядов. Смотри, чтобы за тобой не проследили».

ГЛАВА 13

На следующий день, договорившись с Ритой о том, что приду домой непосредственно перед отъездом на концерт, я поехала на «Тушинскую». Вышла в нужном месте из подземного перехода и растерялась. Вокруг гомонила толпа. Люди бежали в разные стороны, почти у всех в руках были коробки, пакеты, кульки, свертки… Испугавшись, что не найду в толчее Ирину, я огляделась вокруг и увидела подходящего к переходу мальчишку, одетого в грязные джинсы и не менее замызганную футболку.

– Кого ждешь? – спросил он меня.

– Ирину, – машинально ответила я.

– Пошли, – велел подросток, – она в кафе сидит.

Не дожидаясь меня, он нырнул в толпу, я бросилась за ним.

Похоже, паренек ориентировался на огромном рынке, словно рыба в воде, мы бодро пересекли ряды, торгующие верхней одеждой, протолкались между продавцов обуви, добрались до забора…

– Давай за мной, – бросил провожатый и шмыгнул в дыру.

Я молча повиновалась, теперь мы оказались в небольшом проулочке, двинулись мимо припаркованных машин, пересекли пару дворов и неожиданно уткнулись в стеклянный павильончик с вывеской: «Кафе „Солнышко“».

– Тебе туда, – «Иван Сусанин» ткнул пальцем в сторону двери, потом повернулся и исчез.

Я вошла внутрь и чихнула. В тесно набитом помещении пахло пивом, рыбой, сигаретами и чем-то непонятным, пробирающимся в нос, словно еж в тесную нору.

Зал был заставлен пластмассовыми столиками, между которыми сновали грузные официантки с подносами. В общем, типичная пивнушка советских времен, даже странно, что в наше время еще сохранились подобные.

– Эй, – донеслось из угла, – иди сюда!

Я повернула голову и увидела Ирину. – Я здесь, – помахала она рукой.

Подождав, пока я сяду на хлипкий, пошатывающийся стульчик, журналистка поманила подавальщицу и велела:

– Пива и креветок.

Девушка, кивнув, пошла к стойке.

– Я совсем не пью, – быстр о сказала я, – извини.

– Я тоже не люблю хмельное, – ответила Ирина, – к пиву равнодушна, креветки чистить ненавижу, но сидеть за пустым столиком нельзя, привлечем к себе внимание. Вот смотри, пожалуй, это единственное, что осталось от твоей семейной жизни.

Улыбнувшись, Кротова достала из сумочки два снимка. Я уставилась на фото. Одно запечатлело совершенно незнакомого мне мужчину, рослого, плечистого блондина с лицом апатичного кролика. На мой взгляд, дядечка пятьдесят шестого размера в объеме должен выглядеть бодро, но у этого индивидуума в глазах не было никакого огня, он напоминал мопса-переростка. Знаете этих собак с вечно несчастным выражением на мордочке? Только мопсы вызывают умиление, а мужик на снимке, несмотря на рост и внушительные габариты, казался убогим.

– Это кто? – удивилась я.

– Не узнаешь? Твой муж Игорь, – ответила Ирина, закуривая сигарету.

Я пристально вглядывалась в изображение, никаких положительных эмоций оно у меня не вызывало. Я была супругой этого хрыча? Любила его, сидела с ним постоянно дома? Спала в одной постели? Кошмар!

На столешницу легло еще одно фото. На этот раз явно сделанное в загсе. Игорь в темном костюме стоит, положив обе руки на спинку стула. На нем сижу… я, очень полная, одетая в светло-бежевый костюм с длинной, почти до полу, юбкой. Мои руки судорожно сжимают небольшой букет из белых гвоздик, старомодные туфли высовываются из-под праздничного наряда, волосы украшают дурацкие маленькие цветочки.

– А это что? – Я окончательно перестала понимать происходящее.

– Свадебное фото, – пояснила Ира, – денег у нас особых не имелось, вот и решили белое платье тебе не шить, и потом, смешно бы ты выглядела в фате… Уже не девочка! Ну что, убедилась?

– Да, – в полном отчаянии ответила я, – только, извини, ну совсем ничего припомнить не могу.

– Это понятно, – вздохнула Ира, – твоя психика защищается от внешних раздражителей. Подобные случаи описаны в литературе. Некоторые убийцы, совершив преступление, потом начисто про него забывают.

– По-твоему, я убила Игоря?

Ира кивнула:

– Да. Хочешь правду?

– Конечно.

– Тогда слушай. Игорь тебя… – начала было Ирина, но тут к нашему столику подошел, слегка покачиваясь, плохо одетый мужчина и, панибратски хлопнув Ирину по плечу, воскликнул:

– Вот так встреча!

Ирина с трудом выдавила из себя улыбку.

– Привет, Жорик, каким образом ты тут оказался?

– Я же сюда переехал, вон в тот дом, – слово-охотливо прояснил ситуацию Жора, – бывшей жене двушка досталась, а мне щель в сарае. Тебя-то каким ветром занесло в сию рыгаловку?

– Просто мимо шла, пить захотела.

Жорик глянул на меня и с удивлением воскликнул:

– Таня! Во блин! Тебя выпустили?!

Я растерялась и не нашлась, что сказать.