Паранойя. Почему он? (СИ) - Раевская Полина Александровна "Lina Swon"

Пока я переваривал эти непонятные ощущения, Настя, не дожидаясь моего ответа, направилась к Лёхе, и таким холодом от неё повеяло, таким разочарованием, что от досады я едва сдержал смачное ругательство.

Вот что за закон подлости?! Хочешь, как лучше, получается - как всегда. И ведь не объяснишь, что радоваться должна: я тут, понимаешь ли, о её душевном здравие и «облико морале» пекусь, а она… Хотя я вроде как тоже радоваться должен. От благих дел, говорят, на душе легко и хорошо становиться, но я что-то ничего подобного у себя не наблюдал. Напротив – бесить начало всё до невозможности, и с каждой минутой раздражение нарастало всё больше и больше, поэтому в офис я приехал злой, как чёрт. Зойка не сразу это уловила, и с порога начала читать мне нотации на тему пунктуальности, ответственности и прочей херни.

-Не заёб*вай! – скривившись, оборвал я её. И сев за стол, принялся за документы. Сестра, конечно, ненадолго опешила, но уже через пару секунд пришла в себя.

-Чудненько, - съязвила она, сев напротив. – И чем тебе эта девица не угодила? Что ты вообще с ней полдня делал?

-Кстати, - вспомнил я, игнорируя её вопрос. – Скажи охране у главных ворот, чтобы завтра пропустили девчонку, она рисует озеро.

На несколько минут повисло молчание, я даже решил, что продолжения не будет, и успел полностью сосредоточиться на делах, когда Зойка возмущенно процедила:

-Серёжа, ты вообще соображаешь, что несёшь?

-Вполне, - невозмутимо отозвался я, подписывая бумаги.

-Я херею! - резюмировала она с тяжелым вздохом, зная, что бесполезно вступать в полемику.

-Займись лучше делами. И не забудь предупредить охрану!

-Я ничего не забываю, - раздражённо огрызнулась сестра и сварливо добавила. – Сейчас вот самое время заводить очередную интрижку. Кто такая эта девица? Сколько лет? Что ты вообще о ней…

-Да успокойся ты! Не собираюсь я никакую интрижку заводить, - перебил я её, пока она не подключила всех ищеек. Зойка просто помешана на безопасности и конфиденциальности. Была б её воля, она проверяла бы даже воздух, которым дышит наша семья.

-Не смеши меня, пожалуйста, Серёжа. Чего ради ты тогда носишься с ней?

-По доброте душевной.

-Ах, вот как это теперь называется! - хохотнула она. – А девочка в курсе, что к твоей «доброте» прилагается жена, двое детей и ещё парочка таких же «обездоленных» красавиц?

-К моей доброте, дражайшая сестрица, в данном случае прилагается исключительно разрешение посещать твою вотчину и не более, поэтому кончай молоть чепуху, и займись уже делом, - холодно процедил я и сделал знак рукой, чтобы выметалась из моего кабинета.

Зойка фыркнула, не скрывая скептицизма, но взглянув на меня внимательней, поняла, что я абсолютно серьёзен, и удивлённо приподняла бровь.

-Боже мой, да ты и правда нынче «добрый»! - ухмыльнулась она. – Чего это вдруг? Для экзистенциального кризиса вроде рановато.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍-А причем тут кризис какой-то?

-Не какой-то, дражайший братец, а среднего возраста, - ехидно пояснила она. – И при том, что я скорее поверю в жизнь на Луне, чем в то, что ты будешь просто так возиться с какой-то девицей. Так что не пугай меня, ради бога, скажи, в чём прикол.

-Захотелось. Душевный порыв.

-Понятно, - заключила она, с шумом втянув воздух, и покачав головой, добавила. – Да уж… чую, начинается весёлое времечко.

-Ну, ничё, взбодришься, а то расслабилась, - насмешливо бросил я, поняв, что она –таки поставила диагноз.

-Когда мне расслабляться, Серёжа?! Не успели от твоего пубертата отойти, как кризис среднего возраста жахнул.

-Это я тебя сейчас чем-нибудь жахну, если не уберёшься отсюда. Иди мужа пили, а у меня своя «Дружба» (1) имеется.

-Почаще бы ты о ней вспоминал.

-Зойка!

-Да всё, ухожу.

-Давай, иди работай, а то раскудахталась тут, - выпроводил я её.

Остаток дня прошёл относительно спокойно. По крайней мере, меня никто не доставал, но настроение от этого ничуть не улучшилось, поэтому я, как и собирался, поехал к Арине. Необходимо было развеять хандру, да и просто навестить крошку, а то она наверняка уже заскучала. В последнее время я не слишком баловал её вниманием. То дел по горло, то Ларка, как с цепи сорвалась со своими проверками. Не то, чтобы я шифровался, но в конце концов, должны же быть какие-то рамки. Хотя, порой, мне начинало казаться, что эти игры в «Казаки–разбойники» - единственное, что поддерживает в нас хоть какой-то интерес друг к другу. Я убегаю, она –догоняет, но я всегда на шаг впереди – так и живём. Естественно, напрашивается вопрос: «Зачем?».

А что делать, если не осталось ни страсти, ни теплоты, но в остальном человек тебя вполне устраивает? Развод? Ну, не будешь же каждые десять лет разводиться. Понятное дело, что брак – это тяжелый труд, кропотливая работа и прочее. Все эту истину знают. Но ходить каждый день с работы на работу – так можно и умом тронуться, поэтому я, лично, спасаюсь, как могу.

Такие вот мысли крутились в голове, пока добирался до Арины, но стоило ей открыть дверь, как весь этот псевдофилосовский бред улетучился.

Ариша своё дело знала, поэтому без лишнего трёпа сразу же прильнула ко мне, чувственно целуя. В нос ударил терпко – сладкий аромат её парфюма, и тут со мной начала твориться какая-то непонятная херня: я вдыхал этот кричащий запах, и чувствовал раздражение, скользил ладонями по охренительно – сексуальному телу и понимал, что всё не то, всего слишком. И хотя всегда предпочитал баб с огромными сиськами, сочными задницами и ненасытным желанием трахаться, сейчас, как ни странно, хотел «скромности» в формах и проявлениях страсти. А, впрочем, кого я пытаюсь обмануть? Не «скромности» я хотел, а её – сладкую девочку с золотыми косами, аккуратной грудью, обалденными ногами и манящими губами, которые так и стояли перед мысленным взором, когда Ариночка опустилась передо мной на колени и начала умело работать ротиком.

Закрыв глаза, зарываюсь пальцами в жгуче – чёрные волосы и пытаюсь представить, что они золотистые, но пошлые причмокивания сбивают весь настрой. Похоже, права Зойка со своими «диагнозами». Представлять какую-то соплячку, которая наверняка при слове «член» в обморок хлопнется в то время, как тебе делает качественный минет роскошная, опытная женщина – это уже даже не кризис, а полнейший п*здец. И так меня это бесит, что я даю волю своему раздражению: сжимаю Аринкины волосы в кулаке и задаю нужный темп, она давиться, картинные причмокивания сменяются не самыми благозвучными, но естественными звуками, и вот это по-настоящему заводит.

-Глубже, - хриплым шепотом отдаю распоряжение и надавив ей на затылок, заставляю брать целиком. Не то, чтобы для неё это было проблемой - что-что, а отсасывала Ариночка по высшему разряду, когда контролировала ситуацию, - но к тому, чтобы её грубо трахали в глотку не привыкла. Ей повезло, меня уже давно не прикалывает жёсткое порево, иначе текущими по подбородку слюнями она бы точно не отделалась, впрочем, ей понадобилось немного времени, чтобы подстроиться и начать кайфовать от происходящего. А то, что она кайфовала было бесспорно, стоило её поднять и впившись поцелуем в распухшие губы, скользнуть рукой в трусики, где было так влажно и горячо.

Ласкаю её, от каждого движения моих пальцев она скулит и так по – бл*дски течёт, умоляя трахнуть, что с одной стороны дико возбуждает, а с другой – вызывает какое-то отвращение. Во мне закипает злость. Не понимаю, что за мракобесие со мной творится. Развернув Аринку лицом к стене, задираю подол сорочки, и сдвинув в сторону липкое кружево, вхожу в неё мощным толчком, отчего она протяжно стонет. И у меня окончательно срывает планки, начинаю остервенело трахать её, мну колышущиеся сиськи, хлещу раскаленной ладонью по пышным булкам, шепчу какую-то пошлятину, покусывая её шею, но всё не то. Она, как сучка визжит от кайфа и быстро кончает, а мне никак. Не вкусно. Удовольствие блёклое, долблю её уже просто по инерции, чтобы разрядиться. Под кожей зудит от раздражения. Я никогда не представлял других баб на месте тех, что были подо мной, но сейчас, как бы не было стрёмно и смешно, поддался наваждению. Нарисовал перед мысленным взором сладкую девочку: её наверняка робкие, первые поцелуи, тихие, нежные стоны, её закатывающиеся от наслаждения зелёные глаза… И от одной лишь мысли, что это всё было бы только для меня, только моё, почувствовал приближение урагана. Кончил я с небывалым облегчением и дичайшей для человека, обожающего секс, мыслью: «Господи, неужели это, наконец, закончилось!».