Учение и жизнь ранней церкви - Стюарт Дж. Холл

Ипполит оставил много сочинений, одним из которых является едкий сборник «Гомилии на ересь Ноэта». Ноэт был самым ранним из серьезных сторонников монархией. Одного из них, по имени Праксий, мы уже встречали (Тертуллиан, «Против Праксия»), а потому знаем, что они признавали божественность Иисуса Христа, но не считали Его отдельной личностью. Видя Отца и Сына (иногда: Отца, Сына и Духа) как разные проявления единой личности — Бога, они нередко оказываются в одном ряду со средневековыми модалистами, монархическими модалистами и савеллианами. Что же, сторонним наблюдателям нередко казалось, что христиане поклоняются Иисусу как культовому богу (Плиний, «Послания», 10.96.7), и среди верующих были такие, кто на самом деле так считал. В «Деяниях Иоанна» (начало III века?) Христос неоднократно называется единственным Богом, достойным соответствующего поклонения. Основной темой Благой Вести был монотеизм, вера в единого Бога — Творца, Законодателя и Судию. Поскольку Христос справлялся с этими обязанностями, незачем было искать Другого. Мелитон Сардийский, которого похвалил противник Феодота (Евсевий, «Церковная история», 5.28.5), в произведении «О Пасхе» называет Христа Автором всех дел Божиих от сотворения мира до Страшного суда. Множество литургических славословий посвящено тому же.

Причиной, ведущей к появлению монархиан, было многообразие ересей. Гностики и маркиониты отделяли Творца–Законодателя от мифического Высшего Бога. Сторонники Феодота лишали Христа божественной природы. Апологеты утверждали, что Христос — Второй Бог, Логос–посредник, не обладающий высшей и недоступной природой Отца, за что их осуждал Ириней. «Какое зло я совершил, славя Христа?» — вопрошал Ноэт. Однако «пресвитеры» (возможно, это были малоазийские епископы), предавшие его проклятию, настаивали на вере в единого Бога и страдающего Сына: «И мы истинно знаем единого Бога; мы знаем Христа; мы знаем, что Сын страдал, когда страдал, и умер, когда умер, и воскрес на третий день, и воссел одесную Отца, и придет судить живых и мертвых» (Ипполит, «Гомилии на ересь Ноэта», 1). Еретик Праксий, противник Тертуллиана, однажды бывал в Риме, как и Ноэт. Ипполит утверждает, что от этого визита осталась «школа» — независимая церковная организация, возглавляемая учениками поэта Эпигонием и Клиоменом, и намекает, что последний подкупил Зеферина, чтобы тот не мешал им. В результате в Риме развернулись ожесточеннейшие дебаты.

О Калликсте I, преемнике Зеферина, нам известно благодаря яростной атаке на него в «Обличении всех ересей», 9.12.1–19. Если написал работу действительно Ипполит, то именно с Ипполитом у Калликста развернулась борьба за место епископа. Автор этого полемического сочинения обвиняет «еретика Калликста» в том, что «он открыл свою школу против воли Церкви», то есть объявил себя епископом, несмотря на «решение соборной Церкви» поставить на эту должность Ипполита. «Обличение» появилось уже после смерти Калликста. В нем перечислены ереси прошлые и настоящие, приведены длинные цитаты, приписываемые (ошибочно) языческим философам. Кульминацией работы становится обличение Калликста. Автор напоминает о его беспорядочных молодых годах; об обмане, благодаря которому он приобрел звание мученика (пристроился к группе пленников на Сардинских рудниках, ожидавших скорого освобождения); о назначении священником в портовый город Антий. Оттуда его отзывает Зеферин и ставит смотрителем римского кладбища, где христианской церкви принадлежал участок с подземными галереями; это был важный пост, потому что в катакомбах верующие совершали обряды по умершим. Калликст сумел сделать так, что недалекий Зеферин запутался в собственных словах: «Я знаю единого Бога, Иисуса Христа, и кроме Него нет иного, кто был бы рожден, но не подвержен страданию» и «Не Отец умер, но Сын». После смерти Зеферина он объявил себя епископом Римским. Взгляды Калликста состоят из противоречий Гераклита и ересей Ноэта и Феодота. Сам он обвинял Ипполита в двоебожии и настаивал, что Логос и Дух неотделимы от Отца; Дух, воплощенный в Иисусе, есть Отец, а видимая плоть — Сын, посему Отец и Сын — одно Лицо (греч. prosopon), и Отец страдал вместе с Сыном (греч. sympeponthenai). Это учение сходно с тем, которое ненавидел Тертуллиан («Против Праксия», 27, 29): «Сын — это плоть, то есть Человек, то есть Иисус; Отец — Дух, то есть Бог, то есть Христос», «Сын страдает, Отец сострадает» (лат. compatitur). Между строк эмоционального рассказа мы можем прочитать, что далее Калликст умело и осторожно разжигает ссору между Ипполитом и Савеллием, сходную с дебатами, которые вел Ириней.

О Савеллии мы знаем мало. Родом он был из Ливии, где весьма силен интерес к богословским спорам, а работал в Риме. Его учение невозможно отделить от взглядов более известных еретиков IV века (особенно важен Маркелл Анкирский), с которыми его постоянно сравнивают. В сущности, это форма модализма. Бога он называет huiopater, «Сыноотец», Сын и Дух исходят из Бога в нужное время для искупления грехов мира и его освящения, они подобны лучам солнца, несущим свет и тепло. Калликст отлучил Савеллия от Церкви, а Ипполит нашел ту же ересь у него самого и обвинил епископа в непоследовательности. Савеллианство стало удобным названием для любого учения, которое говорило об Отце и Сыне (или Отце, Сыне и Духе) как одном Лице в трех проявлениях.

В последней книге «Обличения» Ипполит излагает истинную веру, но в несколько иных выражениях, чем в «Гомилиях на ересь Ноэта». Единый Бог предузнал все грядущее и каждую вещь вначале просто задумал. Эта мысль и была Логос, Первородный Сын. Будучи произнесена, мысль обрела сущность, из нее появился весь тварный мир, поэтому Логос для творения — посредник. При воплощении Он прошел каждую ступень человеческой жизни до страданий и смерти, а воскреснув, стал и Первенцем искупления. Человек как царь сотворенного мира должен научиться видеть в себе образ Божий. Несмотря на жестокую критику Ипполита в адрес античной философии, его система опирается на классические идеи среднего платонизма.

В «Гомилиях на ересь Ноэта» Ипполит описывает Бога так: «будучи один, многочислен», ибо с Богом пребывают Слово, Премудрость, Сила и Свет. Сущность Божия была сложна даже до сотворения мира. Однако речь не идет о двух Богах: Сила исходит из Полноты, как свет от света, вода из источника, луч от солнца. Логос стал видимым в Посланном, то есть в Иисусе Христе; Он стал Сыном. Слово творит вселенную, а Премудрость украшает ее, и, как Ириней, Ипполит отождествляет Ее со Святым Духом. В другом контексте имя «Святой Дух» появляется, но здесь на Него имеются лишь косвенные указания. Аналогичным образом в «Обличении» Дух прямо не упомянут, но Его можно узнать в Истине пророческих Писаний. Две работы Ипполита не во всем согласуются, но в них достаточно сходства, чтобы можно было восстановить общую картину взглядов этого богослова и убедиться в ее продуманности и глубине.

Порядок и дисциплина: Калликст

Будучи епископом, хотя и непризнанным, Ипполит создал литургический сборник «Апостольская традиция». К сожалению, греческий подлинник утрачен, текст восстановлен по имеющемуся переводу одной части на латинский, по расширенным коптским и эфиопским переложениям и цитатам в греческих работах более позднего периода. Достоверная реконструкция не везде была возможна, однако и в неполном виде документ дает бесценные сведения о рукоположении, подготовке ко крещению, о проведении обрядов, быте и частной духовной жизни верующих. Кроме того, сообщается и о «древних традициях», что, по–видимому, соответствует обычаям римской церкви во II веке. Епископ назван в тексте «первосвященником», а молитва и жертвоприношение — его главными обязанностями. Приводимая Ипполитом евхаристическая литургия для епископа является древнейшей из дошедших до нас молитв благодарения помимо той, которая включена в «Дидахе»; она легла в основу многих церковных обрядов и хорошо знакома верующим в XX столетии (см. главу 2).

Ипполит не останавливается на изобличении низкого происхождения, мошенничества и ереси Калликста. Он обвиняет его и в нарушении церковной дисциплины («Обличение всех ересей», 9.12.20–26). «Самозванец» заявлял, что епископы должны оставаться в должности, даже если совершили смертный грех. Он рукополагал людей, вступивших ранее в повторные браки, и не считал грехом женитьбу рукоположенного. Он потворствовал союзам между женщинами из сенаторских семейств и мужчинами низкого происхождения. Ипполит же, в соответствии с римскими законами, называет это «прелюбодеянием» и утверждает, что подобные связи нередко заканчиваются злодейскими убийствами нерожденных младенцев. Перечисленные провинности Калликста проливают свет на то, какие вопросы волновали Церковь (по крайней мере, в Италии), и на то, каким влиянием пользовался епископ Римский среди других епископов. Очевидно, что в те времена шли бурные дебаты о нравственности священников и подобающем для них семейном положении. Кроме того, оказывается, что браки благородных женщин с простолюдинами были камнем преткновения и для христиан.