Почему Нас Ненавидят? Вечная Война Ради Вечного Мира - Гор Видал

7. Все денежные знаки должны обмениваться на всемирно признанный материал подлинной ценности, например, на серебро.

8. Депутаты законодательных органов не должны получать вознаграждение, более чем вдвое превышающее текущий уровень бедности, и не могут получать какую-либо дополнительную оплату в виде премий, гонораров, подарков, пособий или иных привилегий, поскольку выборная должность подразумевает служение народу и не может рассматриваться как источник извлечения капиталистического дохода.

9. В тех случаях, когда ненасильственная система сдержек и противовесов не способна положить конец правонарушениям или тираническим действиям правительства, простой народ резервирует за собой право на бунт. В соответствии с этим правом простой народ имеет полное право владеть и распоряжаться тем видом оружия, которым располагают любые правительственные формирования в процессе осуществления ими внутренней политики.

10. Любые не перечисленные здесь права бесспорно принадлежат народу каждого штата соответственно и не могут по недосмотру присваиваться федеральным правительством и передаваться под его юрисдикцию.

Тимоти Дж. Маквей 28 мая 2001г.

НОВЫЕ ТЕОКРАТЫ

18 июня 1997 года останется еще одним позорным днем в истории «Уолл-стрит джорнэл», или СВИВМ, «Самого важного издания в мире», как оно себя величает, пребывая в блаженном неведении относительно того, насколько мало знают об этой бодрой неофашистской газете большинство американцев, не говоря уж о миллиардах людей настолько темных, что для них желто-зеленые огни газетенки с Уоллстрит не более чем вспышки болотного газа в трясинах далекой свихнувшейся империи. 18 июня – это день, когда СВИВМ разместило рекламу в «Нью-Йорк таймс», газете, печатающей только новости, годные для публикации и соответствующие миропониманию и своему, и СВИВМ. Реклама представляет собой перепечатку редакционной статьи «Уолл-стрит джорнэл» под названием «Современная мораль». Тема эта, не мог не подумать я, враждебна основным установкам обеих газет. Ведь для американцев мораль не имеет никакого отношения к этике, к справедливости, к тому, кто у кого украл деньги, а заодно и свободы. Мораль для них – это секс. Секс. Секс.

Редакционная врезка просто обжигает: «На той же неделе, когда армейский генерал, имеющий на своем счету 147 боевых операций во Вьетнаме (помните эту подлинно милую войну, особенно для роста индекса Доу Джонса?), завершил свою карьеру из-за адюльтера тринадцатилетней давности (СВИВМ тут стоит на твердой почве: ни генерал, ни дама, ни любой другой боец не должны нести наказание за адюльтеры, имевшие место не на боевой вахте во время вражеской атаки), грянула новость (мне очень нравится это выражение в газете, наполненной комментариями сильных мира сего и минимумом новостей) о том, что девочка из Нью-Джерси родила ребенка в туалетной комнате во время школьного бала, положила его в мусорный ящик и, подойдя к диск-жокею, попросила поставить «тяжелый металл» для ее приятеля. Ребенок умер».

Сбитый с толку словом «девочка», я представил напуганного подростка, едва достигшего половой зрелости. Но через несколько дней, когда эту самую Мелиссу Дрекслер осудили за убийство, «Нью-Йорк таймс» справедливо назвала ее «женщиной 18 лет». На опубликованной недавно фотографии, где Мелисса запечатлена рядом с любовником на балу, обоим лет под тридцать. Но СВИВМ захотелось представить мисс Дрекслер в ложном свете, как еще одного невинного ребенка, развращенного вседозволенностью американских либеральных «ценностей» – в отличие от вседозволенности капиталистического предпринимательства, нашего величайшего блага.

Все это не что иное, как «моральный хаос», причитает автор. А я бы сказал, что это просто старомодная американская глупость, когда правящий истеблишмент с помощью оголтелой «Уолл-стрит джорнэл» цинично провоцирует одурманенное религией большинство.

«У нас нет готового совета, как страна могла бы в кратчайший срок выбраться из болота сексуальной распущенности…» Можно повторять это снова и снова, что газета, конечно, и будет делать. Но вместо того чтобы давать плохие советы, лучше бы воздержаться от рекламных полос, взваливающих вину на нечто, именуемое «либеральными ценностями». В стране, разделенной на политических реакционеров и религиозных маньяков, либерала встретишь не чаще, чем ходячее дерево или даже горящий куст38. Но автор ясно дает понять, что с наказанным генералом поступили несправедливо. Что касается «девочки» с ребенком, то это статистика, которой злоупотребляют журналисты правого толка, сами зачастую недалеко стоящие от отвратительных, опьяненных «тяжелым металлом» групп женщин, бросающих младенцев в сортирах, – этой мерзкой ситуации можно было бы избежать, если бы «мальчик» и «девочка», занимаясь сексом, пользовались бы, скажем, презервативом.

Но нет. Нас уверяют, что моральный хаос – это результат сексуального образования и «засорения», как говорится в рекламе, «болота» «кондомами, которые вот уже пять лет распространяются в школах взрослыми… или автоматами, по чистому совпадению установленными в туалетных комнатах». Из этого можно заключить, что исповедальня была бы более подходящим местом. Итак, с одной стороны, плохо – и с этим мы все согласны, – когда женщина рожает и тут же бросает младенца, но плохо также и – по какой-то метафизической причине -предотвращать деторождение такого рода. В этих гусиных криках не ощущается причинно-следственной связи. Конечно, СВИВМ имеет свою программу: никакого секса вне брака для низших классов и преследование всех, генералов в том числе, а также людей достойных – благодаря тем же либералам, которые ныне «ничего не запрещают, но наказывают за все подряд». Это полный абсурд, все равно что заставить космический корабль гнаться за кометой.

Разумный поведенческий кодекс, соблюдаемый всем миром (кроме некоторых монотеистических еврейских фундаменталистов, а также христиан и мусульман), заключается в том, что сексуальные связи «по взаимному согласию» государства не касаются. Соединенные Штаты в этих вопросах всегда плелись позади всех, отчасти из-за своих пуританских корней, а также в результате социальной организации, достигнутой за несколько тысячелетий семейного ведения сельского хозяйства, которой всего столетие назад бросила грубый вызов индустриальная революция, подъем городов и, в самое последнее время, постиндустриальный мир услуг, в котором «безопасная» проституция была бы сегодня бриллиантом чистой воды.

Хотя «тягомотина» (любимое словечко правых), напечатанная на рекламной полосе «Нью-Йорк таймс», представляет собой сплошное пустословие, которое не нужно принимать всерьез, за этим вздором прячется забавное лицемерие. СВИВМ мораль нисколько не интересует. В самом деле, какая-нибудь компания, способная увеличить квартальную прибыль, отравив при этом реку, достойна восхваления. Однако статья отражает некое беспокойство по поводу того, что все люди через секс – это всего доступнее – могут попытаться освободиться от своих хозяев, которые по части всевозможных запретов становятся все более жесткими и требовательными: их грязный секрет состоит в том, что вас могут выгнать за одну неосторожную связь. В середине своей занудной статьи газета почти попадает в точку: «Все очень просто [sic]: мы полагаем, что кодекс сексуального поведения, установленный когда-то укоренившейся в США религией, поддерживал общество в более или менее здоровом состоянии, не имеющем ничего общего с очевидной катастрофой сегодняшнего дня». Вот так. Где сейчас Норман Лир, создатель «Мэри Хартман, Мэри Хартман»39, когда он нам так нужен? Представьте себе на экране серую режиссерскую хлопушку, аспидное небо, зловещую (любимое словечко Дэррила Занука40, которое он никак не мог выговорить) музыку. Затем слышится жалобный женский голос, зовущий «Эстер Принн, Эстер Принн!» – а экран заполняет алая пульсирующая буква А41.

СВИВМ настолько плетется в хвосте, что иной раз даже оказывается вполне авангардистской. На сей раз они кое-что учуяли. Хотя я не думаю, что кто-нибудь в редакции слышал о Вико, неаполитанском ученом XVIII века, но наши читатели вспомнят, что Вико, отталкиваясь от Платона, установил органические фазы развития человеческого общества. Сначала Хаос. Затем Теократия. За ней Аристократия. Потом Демократия. Но поскольку республики имеют тенденцию становиться имперскими и тираническими, они рушатся, и мы снова возвращаемся в Хаос и его порождение – Теократию. Далее следует новый цикл. В настоящий момент Соединенные Штаты представляют собой слегка хаотичную имперскую республику, приближающуюся к выходу, что не так уж плохо, если только не возобладает Хаос, а в таком случае нас ждет новая эра религии. Все, кому когда-то была дорога наша старая республика – не важно, что она всегда страдала от религиозного засилья, – не могут не предпочесть Хаос жесткому теократическому правлению. Сегодня теократы совсем распоясались в Израиле и некоторых мусульманских странах вроде Афганистана. К счастью, пока их социальные инстинкты не в состоянии противостоять всеобщей жажде обладания потребительскими товарами, отважному новому миру где-то на краю демократии. Что же касается американцев, то мы пока можем удерживать форт, обороняясь от наших собственных богомолов – в основном христиан-фундаменталистов, поощряемых свирепым загнивающим капитализмом и рабски склоняющихся перед тоталитаризмом, что столь развязно проповедуется в «Нью-Йорк таймс» от 18 июня 1997 года.