Слово и сталь - Андрей Васильев

- Радуюсь - согласился я с ней. - А он с головы не слетит?

- Не слетит, не слетит - ответила мне Наташка. - Не мешай человеку работать. Лен, ты с лицом особо не мудри, он и так уже пошарпанный, а некоторое сходство у него с оригиналом природное есть. Тончик кинь - да и все.

- Сама ты пошарпанная - не выдержала Вика. - Уж кто бы говорил.

Она встала с кресла, надела кожанку, подхватила ремень с кобурой, перекинула косу на плечо.

- Ничего он не пошарпанный - зло сказала она удивленной Наташке. - У тебя и такого нет, по тебе видно.

Вика бросила на стол тысячную купюру, добытую из сумки, добавила к этому:

- Сдачи не надо - и вышла из кабинета.

- Это чего было? - непонимающе спросила Наташка, беря со стола купюру. - А?

- Моя жена - не могу сказать, что поступок Вики был красив, но с другой стороны... Приятно. - Она такая, она может.

- Предупреждать надо - Наташка убрала купюру в карман штанов. - А если бы она не денежку мне дала, а ручку в глаз воткнула?

Через пять минут я вышел из кабинета и был приятно ошарашен видом толпы безопасников 'Радеона', которые сейчас выглядели как самые обычные степные бандиты.

- О, а вот и батька - Азов с одобрением осмотрел меня - Как есть Нестор Иванович.

- А 'максим' где? - обвел я глазами свое воинство - А?

- Передумал я насчет 'максима' - Азов сдвинул папаху у меня на голове чуть назад. - Вот так надо носить. Что до 'максима' - не смотрится он. Мы же войдем, очередь в потолок сразу засадить надо. И как ты это себе представляешь? Поэтому будет у нас вот, 'льюис'.

Безопасники расступились, и за ними я увидел прислоненный к стене толстодульный пулемет с диском посередине.

- Вещь! - сообщил мне Азов. - Боевые характеристики не очень, но смотреться будет... Мы из него уже постреляли - ух, как долбит!

- Ну, чего ждем? - я поискал глазами Вику, она оказалась совсем рядом, у меня за спиной. Стройная, перетянутая ремнями, с высокой грудью, которую подчеркивала кожанка, она была воплощением той грозной эпохи, пропахшей ковылем, порохом и кровью - Пошли в лифт.

- Не забывай смягчать окончания слов - поучал меня Азов. - Говори доброжелательно и негромко. Не шепчи, но и не кричи, он говорил именно так. Это уже потом его истериком стали изображать, что, мол, вопил постоянно, чуть ли не пену из рта пускал, а оно было совсем не так.

- Я понял - внимательно выслушал я Азова. - Еще что?

- Держись с достоинством - Азов поправил гранаты. - Они все - кто коммунисты, кто буржуазия. А мы - анархисты. Над нами власти нет. И ничего нет.

- Да я знаю - отстегнул я крышку кобуры. - Анархия - это дело такое, беспокойное. А что, достоверность - это так важно? Мы же не в театре вроде как?

- Старик любит, чтобы все было правдоподобно - Азов достал из кобуры маузер. - Реализм, так сказать, любит.

- Ну, у вас и традиции тут - я тоже достал увесистый пистолет. - Вот в других корпорациях все незамысловато - икра, рыба вкусная, шашлыки, пара замшелых западных эстрадных звезд, пяток отечественных и все под это дело тихонько напиваются.

- Так и мы не просто корпорация - двери лифта раскрылись, мы услышали звуки какого-то лихого танца двадцатых годов, звон бокалов, шум голосов - Ты про это забыл, приятель? Да, тут я твою подружку парихмахершу завернул. Она с нами хотела, но получило мое четкое балтийское 'нет'. Ты не в претензии?

- Только спасибо скажу - заверил я его. - Ее на такие мероприятия вообще пускать нельзя.

Раздался шум открывающихся дверей второго лифта, оттуда вывалилась вторая часть нашей армии.

- Петро, как войдем - сразу давай очередь в потолок - скомандовал Азов. - А дальше ты, батька, говори.

Говори. А что говорить-то? Он же не грабитель был? Что именно говорить? Это налет? Это переворот? Это погром?

- Ой, это кто? - к стене прижалась удивленная нашим видом девушка в красивом платье, завораживающе оставившим обнаженным одно плечо, в глазах стоящего рядом с ней молодого человека я увидел зависть.

- Та не шугайтесь, барышня - мягко сказал ей я. - Если не будете шуметь, так и не будет вам ничего.

Зал был огромен. Неимоверной высоты потолки, на которых висели невозможной красоты и таких же размеров люстры, озаряющие все вокруг ярчайшим сиянием, окна во всю стену, и огромное количество людей, мужчин и женщин, кружащихся в танце, беседующих друг с другом или просто выпивающих и закусывающих. В противоположном конце зала было небольшое возвышение, на котором в кресле, за небольшим столом сидел Старик. В какой-то момент мне показалось, что наши взгляды встретились, но видимо только показалось.

Трах-тах-тах - лающе загромыхал за моей спиной 'льюис', я обернулся. - Петро стоял со зверским оскалом на лице и явным удовольствием жал на спусковой крючок жуткого агрегата.

- Та хорош! - махнул я рукой с маузером. - Заканчивай.

Музыка в зале стихла, кто-то неуверенно взвизгнул, кто-то зааплодировал.

- Спокойно, граждане - смягчая букву 'г' до почти 'х' сказал я и шарахнул из маузера в потолок. - Не надо оваций. Мы здесь так, неофициально.

- Это ограбление? - со странной улыбкой спросил незнакомый мне мужчина из толпы.

- Да о чем вы - поигрывая пистолетом, я подошел к нему. - Просто отряд анархистов из славного Гуляй-поля решил посетить ваш праздник. Чего мы, не люди? Да, хлопцы?

Хлопцы за моей спиной дружно засвидетельствовали то, что они люди и имеют полное право на веселье, пусть даже и в компании буржуев.

- А вот вы, господин хороший, смотрю, не сильно сочувствуете нашим справедливым идеям свободного анархического мира - я чуть выпятил челюсть вперед. - Или вам по душе обчество, в котором человека человек угнетает?

- Я за всеобщую свободу, равенство и братство - мужчина дружелюбно улыбнулся. - И за свободную любовь.

- Вот как, хлопцы - я снова улыбнулся, придвинувшись к мужчине поближе. - За любовь он.

- Кака-така любовь! - загомонил мой отряд. - Когда старый мир кончается и новый нарождается до нее ли? Да прибить его, и ша!

- Не понял вас народ, непонятны вы ему - показал я дулом маузера на нехорошо глядящих на мужчину хлопцев. - И слова у вас не наши, ой, какие не наши. Эй, Лева, кажись скрытого буржуина нашли. Это по твоей линии.

- А ну-ка - из-за спин ребят вышел Азов. Где-то в зале по лошадиному заржал Валяев, остальные предпочли либо скрыть улыбки, либо смеяться в рукав. Предусмотрительно - новогодний вечер кончится, а работа Ильи Павловича - нет. - А это ты где так, мил человек, в зиму загорел, а?

Азов, донельзя колоритный в своем матросском наряде, обошел вокруг стремительно бледнеющего мужчину. Одно дело посмеяться над незнакомым шпинделем в папахе, другое - над знакомым и очень опасным Азовым.

- Ну, сейчас Лева разберется с этим скрытым агентом Антанты - заверил я общество. - А вы все танцуйте-отдыхайте, мы ж не звери! Эй, музыканты, вот ты, со скрипкой, да ты. А ну-ка, проскрипи нам что-нибудь эдакое!

Можно было еще поразвлекаться, но какой смысл? Мы обозначились, нас заметили, улыбку на лице Старика я тоже видел - ну и хватит. Ко мне подошел Азов.

- Надо будет выяснить, с какого это он перепуга под Новый год на Мальту летал - деловито сказал он.

- Да мало ли? - не понял безопасника я. - Отдохнуть.

- Перед десятидневными новогодними каникулами? - хмыкнул Азов. - Да нет, так не бывает. Слушай, вовремя ты отмашку музыкантам дал. Все-таки мы же не артисты, оно нам надо? Свой почетный героический долг мы выполнили, так и хай им всем грець!

Видно, его посетили те же мысли. Значит, точно я все правильно сделал.

- Слушайте, как здесь всё - я попытался подобрать слово, но его за меня сказала Вика:

- Ох, тут все по богатому! - в ней все-таки прорезалась девчонка из провинциального города. - Я просто вне себя!

Ну да, выглядело происходящее вокруг нас феерически. Яркий свет, в котором блестят явно не поддельные камни женских украшений и мужских аксессуаров, столы, стоящие у стен, каждый из которых представляет собой эксклюзивное произведение кулинарного и сервировочного мастерства, пестрые перья и яркие платья, оттененные черными смокингами и френчами, и слитые воедино в порыве танца, белоснежные стоматологические улыбки, фальшивый смех и неподдельная нелюбовь - это все завораживало даже меня, а уж я-то, в отличие от моей маленькой Вики, на корпоративах бывал.

- Да ну - махнул рукой Азов. - Вот когда по Древнему Риму было, вот это да. Я вообще люблю Рим. Хороший город.

- Ну, не знаю - Викины глаза блестели, она жадно впитывала в себя все происходящее. - Эх, надо было все-таки платье надевать. Все в платьях, одна я как дура.

- Не одна - Азов покачал головой. - Вон, Инка в гимнастерке. И все ее девчонки из отдела по работе с персоналом тоже.

- Сомнительный комплимент - надула губы Вика. - Они тут, считай, как аниматоры. А я - гостья.

- И на тебя глядят почти все мужики - подошел к нам парень, который лихо крутил саблю. Надо думать, он был тут за Федора Щуся. - Ты ж на фоне этих, в платьях которые, как лебедь белая среди уток. Вон смотри, как старшаки слюну гоняют.