Свидание с ангелом - Кэрол Мортимер

Рейф злился сам на себя за то, что хотел поцеловать Нину снова, опять заняться с ней любовью вместо того, чтобы продолжать этот бесполезный разговор. Его лишало самообладания то, что Нина выглядела такой свежей и отдохнувшей, несмотря на почти бессонную ночь любви, что они провели накануне. На ней были черные, низко сидящие на бедрах джинсы в обтяжку и зеленая футболка под цвет глаз. Свои огненно-рыжие кудри она собрала в хвост, на лице не было ни следа макияжа, россыпь веснушек на переносице казалась заметнее, чем обычно.

Рейф же был чернее тучи.

— Нина, почему ты ушла? — сурово повторил он.

Нина нахмурилась, сверля взглядом его напряженную спину. Она все еще злилась на Рейфа за его поведение.

— Так вот оно что? — скептически спросила она. — Все потому, что я покинула апартаменты Рейфа Д’Анджело без его разрешения?

Он резко обернулся, сердито глядя на нее из-под нахмуренных бровей:

— Не нужно спрашивать у меня разрешения, чтобы уйти.

— Разве? — бросила Нина, уперев руки в бока. — Что-то с трудом верится!

Он прищурил золотистые глаза:

— А как я себя веду?

Она пренебрежительно улыбнулась:

— Забавно… Рейф Д’Анджело считает обычным тихонько улизнуть украдкой из квартиры женщины наутро, но если женщина так с ним поступает, он приходит в ярость!

Рейф был зол и расстроен, несмотря на то что в словах Нины было здравое зерно. Он с легкостью ложился с женщиной в постель, проводил с ней несколько часов, но очень редко, на самом деле почти никогда не оставался с кем-то на целую ночь. Он уходил прежде, чем наступит неловкий момент за завтраком, уходил, чтобы избежать разговоров с женщиной, с которой только что переспал.

С Ниной все иначе. Она не просто первая женщина, которой Рейф доверился, она стала первой, кого он привел к себе домой. Он действительно хотел приготовить ей завтрак, болтать и смеяться с ней за едой. И он предвкушал, как сексапильно она будет выглядеть в его рубашке и как после завтрака он отнесет ее в спальню, чтобы снова заняться с ней любовью.

Рейф потому так сильно расстроился из-за ее ухода, что ни с одной другой женщиной ему не хотелось подобной близости. Когда он увидел, как она спокойно работает в галерее, словно между ними ничего не произошло, он почувствовал себя так, словно…

— Я никогда не привожу девушек к себе домой…

Нина захлопала глазами:

— Не приводишь?

— Нет.

— А меня привел?

— Да.

— Почему?

— Понятия не имею! — ледяным тоном ответил он.

— Ох… — Нина робко смотрела на него.

— Да, — только и ответил Рейф.

Нина быстро поправилась:

— И все же нечего было вести себя как неандерталец там, внизу!

— Как кто? — не поверил своим ушам Рейф.

— Как неандерталец, — повторила Нина. — Примитивный человек.

— Я знаю, кто такой неандерталец, спасибо, — кивнул Рейф.

Злость понемногу проходила. Нина обвинила его в том, что он ведет себя как пещерный человек? Да, именно так он себя и вел до сих пор. Потому что она ушла не попрощавшись сегодня утром? Или по другой причине? Может, повод куда серьезнее?

Нина, бесспорно, подобралась к нему намного ближе, чем любая другая женщина, но это ведь не значило, что…

— Так зачем спрашиваешь? — нетерпеливо выпалила Нина, засунув руки в задние карманы обтягивающих джинсов; она стояла, выпятив грудь, и вызывающе смотрела на Рейфа.

И вдруг он ощутил неистовое желание снова заняться с ней любовью.

Что такого особенного в этой женщине, что Рейф рассказал ей столько о себе вчера ночью? Что в ней такого, что он возбуждался от одного только взгляда в ее сияющие зеленые глаза, на чувственные пухлые губки, упрямый волевой подбородок и ее грудь, увенчанную просвечивающими сквозь футболку твердыми сосками? Ох, если бы он только знал.

Рейф тяжело вздохнул:

— Согласен, я, наверное, немного перегнул палку.

— Немного перегнул палку? — язвительно повторила Нина и принялась мерить кабинет шагами, словно тигрица в клетке. — Ты не только опозорился сам, ты и меня опозорил. — Она укоризненно посмотрела на него. — Мне и так неловко оттого, что Рик и Энди знают, где я была этой ночью. И уж точно не стоило врываться в галерею и вести себя как какому-то доисторическому…

— Мне кажется, это я уже понял, — сухо ответил Рейф.

— Так сделай себе пометочку для будущих отношений, — огрызнулась Нина, — потому что женщины уже совсем не те, что в каменном веке.

Рейф вскинул брови:

— Спасибо, конечно, но меня вполне устраивают мои нынешние отношения. — И вообще, он не собирался говорить ни о чем таком с женщиной, с которой он был сейчас. С женщиной, с которой провел такую волшебную ночь. С женщиной, с которой хотел провести много, много таких ночей.

— Мы с тобой не в отношениях, Рейф, — спокойно сказала Нина.

— Сегодня ночью…

— Это уже в прошлом, — не отступала Нина. — И вообще, одна ночь — это еще не отношения, — решительно добавила она.

Рейф замер, пристально глядя на нее:

— А что тогда?

Нина пожала худенькими плечами:

— Это были несколько незабываемых часов наслаждения в постели. — Она намеренно сказала «были», зная, что никогда не забудет этого, но в то же время принимая тот факт, что она стала лишь еще одним трофеем Рейфа, еще одной женщиной, поддавшейся его чарам.

Но ведь она и так это знала, ложась в его постель. Рейф не виноват в том, что Нина уже почти влюблена в него.

Рейф не обратил внимания на то, что о их близости она говорила в прошедшем времени.

— Ты всегда так делаешь? Спишь с мужчиной, а потом уходишь, да? — настаивал он.

Он не понимал, что Нина имела в виду, когда сказала, что неопытна. Вчера, когда они ласкали друг друга, он этого не заметил. Тогда Рейф вспомнил — она говорила, что у нее были парни до него. Конечно, она же взрослая женщина… В этом нет ничего особенного, но то, что она не придала значения их близости и сбежала от него не попрощавшись… Все это Рейфу не нравилось, совсем не нравилось.

А Нине совсем не нравился насмешливый тон Рейфа. Вместе с тем ей не хотелось отступать от выбранной в отношении Рейфа линии поведения.

Он, может, и производил впечатление очаровательного дамского угодника, но после вчерашнего разговора Нина поняла: под этой маской скрывается совсем другой человек. Мужчина крепкой деловой хватки и живого ума, любознательный и упорный. А любознательность и упорство этого человека могут поставить под угрозу благополучие ее отца.

Нине очень хотелось, чтобы все было иначе…

Когда она проснулась в начале седьмого, в теле чувствовалась приятная боль. Повернувшись на другой бок, она увидела, что Рейф сладко спит рядом с ней. Она не смогла устоять перед соблазном и полежала пару минут в кровати, чтобы полюбоваться им в лучах утреннего света, лившегося в окно.