Понять пророка - Василий Горъ

Из семи победителей турнира, вызванных до унгов, деньги выбрали трое: лучник, воин, дравшийся шестом, и один из победителей одиночной схватки на мечах. Теперь они, почему-то пряча глаза, стояли по левую сторону от отряда латников, сжимая в руках мешки с монетами и возвращенное им оружие. Впрочем, причин, по которым они сделали такой выбор, могло быть множество: сумма была более чем велика, поэтому зрители приветствовали их выбор точно таким же ревом, как и решение тех, кто выбрал учебу.

Наконец дошла очередь и горцев.

– Брат Ольгерд и сестра Беата! – пророкотал Просветленный и… улыбнулся.

Трибуны взвыли так, что принц даже поежился.

– Вы доказали, что достойны награды Турнира! Но прежде чем я предложу вам выбор, я бы хотел еще кое-что добавить.

Просветленный встал на одно колено, поцеловал руку ошеломленной таким поступком девушке, снова встал и продолжил:

– Я преклоняюсь перед мужеством этой юной девушки, в упорнейшей борьбе доказавшей, что мужество не зависит от пола! И я с удовольствием дарю первой за всю историю существования Турнира Меча Террена победительнице этот комплект мечей! – Он взял из рук распорядителя богато изукрашенную перевязь с оружием и протянул девушке.

– А теперь делайте свой выбор, господа!

Глядя, как горцы, не задумавшись ни на секунду, положили руки на плащи, Голон взвыл от бешенства и заскрипел зубами…

– Итак, выбор сделан! И единственное, что я должен сделать, так это объявить, что всем победителям Турнира Славы, вне зависимости от их выбора или места, где они будут жить, я вручаю дворянский патент. И где бы вы ни находились, друзья мои, – он повернулся лицом к победителям, – знайте, что вы находитесь под нашей защитой! Слава Победителям! И еще… Для заинтересованных лиц… Торги, на которых вы сможете выкупить право пригласить на службу выпускников Академии этого года, состоится завтра вечером, в главном зале Академии… А сейчас я объявляю Турнир Меча Террена завершенным и жду встречи с вами ровно через год…

– Ваше Высочество! – глядя на бледного от бешенства принца, взвыл Тро. – Еще не все, поверьте! Их сейчас отпустят на сутки для прощания с родными и близкими… Тут такой порядок… Люди готовы… Три десятка человек… Часть из них – те, кого победили эти самые унги… Мы выкрадем ее вечером или ночью, я обещаю…

Еле сдержавшись, чтобы не врезать кулаком в испуганное лицо помощника, Голон Крыса проводил взглядом удаляющихся к неприметной двери в дальнем конце Арены победителей и, встав с кресла, прошипел:

– У тебя остался только один шанс… Ты меня понял?

Глава 19

Хранитель Эол

Очередное Пророчество накатило во время обеда – сердце вдруг заколотилось как бешеное, лоб покрыла испарина, в глазах потемнело; я выхватил из кармана «дежурный» блокнот и стило и, уже записывая бьющиеся в сознание строки, наткнулся на удивленные взгляды Маныша и его «яйцеголовых». Трясущимися руками дописав последние слова, уже исчезающие из сознания, я облегченно откинулся на спинку кресла и, нащупав кнопку экстренного включения автомеда, хотел было ввести себе успокаивающее. Но не тут-то было – забывшие про еду ученые, сорвавшись с места, поволокли меня в лабораторию, по дороге переписывая показания о состоянии моего здоровья «в процессе» с большого искина «берлоги» на свои коммуникаторы. Шагая по коридору, я вдруг сообразил, что оставил Пророчество на столе, и попытался было восстановить в памяти его строки, но не тут-то было – как обычно, откровение мгновенно стиралось из памяти, оставляя посте себя ощущение приобщения к чему-то запредельно тревожному. Решив, что текст не пропадет, я покорно упал в указанное мне кресло, дал облепить себя сотней с лишним датчиков и отрешенно наблюдал за суетой мечущихся по помещению соплеменников…

– Ну и что это, по-твоему, должно значить? – Маныш, появившись в лаборатории, устроился напротив меня и торжественно продекламировал написанный мною текст:

Найдет Щенок Любовь до гроба,ища возможность отомстить.А где-то Смерть по горным тропамк себе сумеют подпустить……Тех, кто, забыв про кровь, беспечнозабросил меч, – согнет в дугу……А Волки встанут грудью… Вечностьвдруг улыбнется Вожаку..

– А кто его знает… – злобно буркнул я, понимая, что сосредоточиться на Пророчестве, чувствуя себя подопытной крысой, все равно не получится.

– Не понял? – нахмурился он и, привстав с кресла, помахал блокнотом перед моим лицом. – Это же ты написал! Вот и объясняй…

– Не знаю. Очень часто истинный смысл предсказанного понимаешь только после того, как события уже произойдут… – попытался было объяснить я. – Как мне кажется, понятно только то, что команде в Скальной Гряде грозит какая-то опасность.

– А что за вожаки и щенки? – поинтересовался Ромни, помощник и давний соратник Маныша, какого-то черта прибывший сегодня с утра и отирающийся по моей берлоге с одному ему известными целями.

– Детей в деревне двое. Сын Ольгерда и сын Боно. Обоим им рано искать себе невест… Тем более, что и мстить кому-то им пока не с чего… – грустно пошутил я. – Поэтому у меня лично нет объяснения…

– Мда… Пророчество есть, а смысла в нем нет… – скривился в гримасе Ромни.

– Смысл есть. Просто мы о нем не догадываемся. Мало информации о происходящем. Если бы не эта долбаная статья, ограничивающая использование техники в мирах, в которых есть возможность столкновения с высокотехнологичными цивилизациями, я, имея возможность наблюдать за социальной и политической обстановкой в регионе, с высокой вероятностью мог бы предположить несколько вариантов объяснений, – хмыкнул я. – А сейчас приходится только догадываться и переживать за ребят.

– За этих аборигенов? – не поверил мне Ромни. – Тебе-то какое до них дело? Да что бы с ними ни случилось – они лишь объекты наблюдения и не более… Ну передохнет там пара сотен – так их миллионы… Новых найдем!

Чувствуя, что начинаю закипать, я прикрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов-выдохов: цинизм многих сотрудников Службы по отношению к исследуемым мирам меня давно не удивлял, но отношение к моим друзьям меня бесило не на шутку. Тем более что я и сам не так давно понял, что Мерион, Ольгерд и еще несколько человек мне ближе и роднее, чем эти вот гуманоиды, считающие себя цивилизованными людьми. А на самом деле лишенные многого того, что, на мой взгляд, и является самым ценным в Личности – умения дружить, сопереживать, любить; искренности, непосредственности и человечности…

– О, а ведь ты злишься… – видимо, кинув взгляд на показания искина, удивленно произнес Маныш. – Что, и вправду переживаешь? Интересно…

– Надо же! А ведь считает себя исследователем и ученым… – с издевкой в голосе не преминул поддеть меня Ромни. – А мне кажется, что надо исследовать его…

Я открыл глаза, холодно посмотрел на него и, вдруг поняв, что такое ненависть, сдерживая себя, процедил:

– Знаешь, а ведь я действительно стал другим. Эти самые аборигены меня многому научили. Например, умению защищать своих близких и друзей. Так что если ты не заткнешься, то я буду вынужден применить насилие…

У Ромни отвалилась челюсть.

– Ромни, оставь нас… – оправившись от шока, вызванного моими словами, приказал Маныш. – Я сказал оставь! – Видя, что его помощник судорожно пытается что-то сказать, начальник привстал с места и указал пальцем в сторону двери. – Я с тобой потом поговорю…

Глядя на испуганного моим заявлением мужчину, я ощутил еще одно, не присущее мне ранее чувство – злорадство. И понял, что наконец начинаю жить по-настоящему…

– Давай вернемся к Пророчеству, ладно? – удостоверившись, что Ромни вышел в коридор, повернулся ко мне Маныш и помахал передо мной блокнотом. – Что бы ты сделал, прочитав его, если бы тут не было нас?

Глава 20

Седой

Возвращаться на остров Черной Скалы было чрезвычайно приятно. Все то время, которое я прожил при дворе Ригведа Справедливого, будучи телохранителем его беспутного сынка, мне так не хватало гостеприимных стен Академии и ее учителей. Спеша по улицам городка, выросшего под ее стенами, за Семисом, одним из лучших офицеров герцога Бурша, я с тоской смотрел на ее величественные стены и мечтал урвать хоть несколько минут, чтобы навестить всех тех людей, которые за год, проведенный в ней, стали мне роднее полузабытой за годы скитаний родни. Увы, особенно помечтать об этом мне не удалось – капитан внезапно скользнул в неприметную дверь здания, в котором я вдруг узнал таверну «Меч Победителя» – не самое плохое место для отдыха на острове Черной Скалы. Двигаясь вслед за ним по узкому коридорчику, я сообразил, что входить в нее с черного хода мне еще не приходилось. И это заставило меня улыбнуться.