Только монстр - Ванесса Лен
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, – вскинув подбородок, Аарон прямо встретил взгляд Джоанны, явно не планируя просить прощения.
– Ну… – вздохнула она и, давая себе время собраться с мыслями, занялась раной: смочила полотенце в мыльной воде и начала смывать кровь. Было больно. Очень больно. Пришлось стиснуть зубы, чтобы не закричать. – После этого твой дядя попытался нашинковать меня мечом. Затем мой друг Ник отобрал оружие, сам убил Люсьена и вонзил клинок в сердце твоего отца. – Джоанна опустила полотенце обратно в миску с водой и вспомнила момент ранения. Порез теперь стал отчетливо виден на боку. – Я сбежала и… Нашла свою бабушку. – Голос невольно дрогнул. – Она умирала. Ну а дальше мы встретились с тобой в лабиринте при моей попытке унести ноги с территории поместья. Ты это хотел знать?
– Да, – покраснев, выдавил Аарон.
– И ты думал, что мы стали друзьями, потому что вместе сбежали от охотников?
– Конечно, мы не друзья.
Джоанна едва не рассмеялась. Конечно же нет. Она была наполовину Хантом. И, что еще хуже, наполовину человеком. Эдмунд предельно ясно обозначил отношение Оливеров к данному факту. Чтобы не думать об этом, она разорвала упаковку дезинфицирующей салфетки и протерла рану. Жгло так, словно на боку появился еще один порез.
– Послушай, – нерешительно произнес Аарон, – я знаю, что ты еще совсем новичок во всем этом.
– В каком смысле? – настороженно уточнила Джоанна, отрываясь от перевязки.
– Семейный дар Оливеров – определять с одного взгляда, кем является собеседник: монстром или человеком. А ты… Ты издалека пахнешь как машина прямиком с конвейера.
Джоанна снова поняла, что почти ничего не знает об этом странном мире. Ощущение было привычным. Она выросла, постоянно находясь между двумя семьями – отца и бабушки. Наполовину человек, наполовину монстр. Наполовину китаянка, наполовину англичанка. Иногда разница совершенно стиралась. Полукровка. Она не являлась посторонней, но и своей тоже не считалась, стоя на пороге не снаружи, однако и не внутри.
– Ты и перемещалась-то, наверное, всего пару раз, – предположил Аарон.
– Вчера это произошло впервые, – призналась Джоанна. – Случайно.
– О, новорожденный монстр, – усмехнулся он, но тут же посерьезнел, наклонился ближе и впился пристальным взглядом в собеседницу. – Не представляю, чему тебя успели научить Ханты, но ты спасла мне жизнь. Среди нас считается, что подобное требует равной по значительности компенсации, так что я перед тобой в огромном долгу. Конечно, мы не друзья. А нечто гораздо большее – до тех пор, пока я не расплачусь сполна. – В словах Аарона не чувствовалось благодарности, а светло-серые глаза и вовсе смотрели так напряженно, будто Джоанна не спасла его жизнь, а взвалила непосильную ношу.
– Я всего лишь не позволила тому охотнику пырнуть тебя кинжалом, – попыталась откреститься от долга трусливого Оливера Джоанна, которой так же не хотелось быть связанной обязательствами, как и ему самому. – А ты потом помог мне выбраться из лабиринта. Так что мы в расчете. Можешь идти на все четыре стороны.
– Теперь кое-что прояснилось, – фыркнул Аарон.
– И что же?
– Чему успели научить тебя Ханты.
Джоанна совершенно, ни капли не хотела обсуждать свою семью с одним из Оливеров, а потому вновь принялась бинтовать рану, стараясь не обращать внимания на дрожащие руки. Затем намотала сверху водонепроницаемую пленку и отправилась в душ.
Крошечная ванная едва позволяла развернуться. Отражение в зеркале взглянуло остекленевшими глазами. Кровь была везде: на подбородке, на ладонях, на руках почти до локтя, под ногтями, в волосах. Джоанна разделась и вновь начала дрожать от холода.
Всего несколько дней назад они с родными сидели за кухонным столом в доме бабушки и ужинали все вместе. Дядя Гас приготовил чечевицу со свежими помидорами. Рут подпрыгивала на стуле рядом с Джоанной и выпытывала: «Как там поживает твой красавчик с работы?» Тетя Ада тоже хотела узнать: «О чем вообще речь? Ты встречаешься с кем-то, дорогая?» А Берти нетерпеливо поддакивал: «Значит, он симпатичный? Фотографии есть? А как человек-то хоть порядочный?»
Следом перед глазами возникло следующее воспоминание: как Джоанна умоляла Ника не причинять вред ее родным.
Она выкрутила горячий кран на максимум и принялась оттирать кровь. Терла и терла, пока вновь не потекла чистая вода, а кожа не начала болеть, и даже после этого не прекратила. Затем наконец заставила себя выбраться из душа, соскользнула по стенке на покрытый кафельной плиткой пол и подтянула колени к груди. В этом положении порез болел сильнее, но Джоанну сейчас ничего не волновало. Здесь, в тишине, она снова слышала последние хриплые вдохи бабушки, а когда закрывала глаза, то видела мертвых людей, распростертых среди цветов.
Вспомнилась сказка на ночь о величайшем герое среди людей, которому судьбой было предначертано убивать монстров.
Сегодня днем Джоанна так разозлилась на родных. За то, что они лгали ей. За то, что хранили от нее секреты. А теперь вся ее семья мертва. Погибла от рук Ника.
Представив его честное лицо с квадратной челюстью, она еще крепче обхватила колени руками. В фильмах герои постоянно убивали монстров, и когда камера отъезжала от их поверженных тел, никто больше никогда о них не вспоминал.
Но когда ты сам являешься монстром, а тела поверженных противников принадлежат тем, кого ты любил…
Джоанна слепо смотрела перед собой, безразлично наблюдая, как вода стекает по плитке длинными струйками и скрывается в стоке.
Когда девушка наконец вернулась в комнату, Аарон лежал поверх покрывала на кровати без обуви, но полностью одетый.
– Я пытался позвонить в службу спасения, – тихо сказал он и тяжело сглотнул, указывая на зажатый в руке телефон. – Диспетчер все спрашивал, кто я такой и где нахожусь. Спрашивал, выжил ли кто-то еще. Я повесил трубку.
– Думаешь, охотники могли отследить звонок? – испуганно уточнила Джоанна, начиная гадать, как далеко простиралась сеть людей Ника и сколько их всего было.
– Не знаю, – устало пробормотал Аарон. – Я пытался связаться с кем-нибудь из других семей. Никто не отвечает. – Он уронил телефон на кровать и закрыл ладонями лицо. – Кто на нас напал? Как это вообще могло произойти?
Джоанна снова вспомнила ту душную ночь, когда они с Рут ворочались без сна из-за лихорадки. Бабушка сидела с еще маленькими внучками, делая им прохладные компрессы. В воздухе разливался запах надвигавшейся грозы.
– Расскажи нам сказку, – попросила тогда Рут. – О величайшем герое среди людей.
– Что за нездоровое любопытство, – покачала головой бабушка, но при этом она улыбалась.
Возвращая Джоанну к настоящему, Аарон прошептал:
– Все неправильно. Так не должно быть.
– Мне тоже не верится в произошедшее, – вздохнула она, отгоняя мысли о том, как страдали родные перед смертью, как они были