Сфирот (СИ) - Прокофьев Роман Юрьевич

— Хорошо, но мне нужны будут все подробности! — нахмурилась Одержимая.

— Ты получишь доступ, — после мгновенного раздумья кивнул я. Мы не могли исключать вариант, что среди Инков есть крот, каким-то образом предупредивший Мир-Кольцо (хотя это казалось невероятным), поэтому сам факт готовящейся операции держался в строжайшем секрете. Но Арахна заслужила доверие — без нее обойтись в таком масштабном мероприятии невозможно.

— Ты еще обещал разобраться с Морой, — напомнила моя собеседница, — Какие у тебя на нее планы?

Одержимая прекрасно контролировала эмоции, но от Заклинателя-ментала моего уровня сложно что-либо скрыть. По ее пси-ауре пробежала непроизвольная ледяная дрожь. Страх. Арахна боялась Мору — даже бессильную, развоплощенную, заключенную в анимариум.

— Думаю, она может быть полезна Первому Легиону.

— Ты не сможешь ее контролировать, — покачала головой Одержимая,

— Предлагаешь ее обнулить? — я холодно взглянул на Арахну.

— Это было бы наилучшим вариантом, Грэй. Зачем нам еще одна причина раздора? К чему весь этот нелепый риск?

Я ощутил в ее словах некую неискренность и попытку давления. Арахна не хотела, чтобы Мора возродилась. Старая вражда со времен войн Одержимых, Заклинательница Теней попортила им немало крови, или что-то еще? Скрытая манипуляция? Лидеру нельзя позволять советникам нашептывать себе решения, кажущиеся единственно верными — всегда нужны несколько независимых, конкурирующих между собой источников информации. Да, возможно, они будут враждовать и плести интриги, но это небольшая цена. Кроме того, есть внушающий опасения конечный замысел Прометея, и Мора — единственная из старых Инков, кто хорошо знает Тьму…

— Но ведь Мора ни в чем не виновата, — проговорил я медленно и раздельно, удерживая взгляд Арахны, — Совет Первого Легиона оправдал ее. Она до конца выполняла свой долг и погибла, защищая Куб. Нет, обнулять ее будет несправедливо.

— Как знаешь, — сухо ответила Одержимая. Она тоже прекрасно поняла, что слегка перегнула, пытаясь склонить меня поступиться принципами Прометея и быстро отыграла назад. — Только учти, что она нас ненавидит. И будет пытаться уничтожить при первой возможности, даже ценой своей жизни.

— Я попробую это исправить.

Арахна издала не очень приятный смешок. Она не верила — и Одержимую можно было понять. Я и сам не до конца был уверен, что все получится.

Откладывать неприятную процедуру не стоило — время поджимало, а на Звезде имелось все необходимое. Разве что пришлось ждать из Криоцентра заказанный носитель с очень редким типом Источника, попадающимся один раз на тысячу. Совсем недавно это стало бы непреодолимой преградой, но прошедшая война обеспечила Инков огромным ассортиментом мертвых одаренных. Нашлось среди них и искомое тело.

Оно ранее принадлежало женщине из Святых — изможденное лицо с прозрачно-голубоватой кожей, необычной формы уши, лента странных татуировок вокруг глаз. Кисть левой руки отсутствовала, под накинутым балахоном виднелись черные пятна глубоких ожогов — ее явно щедро угостили из импульсного оружия. Раны очень напоминали те, что получила Тара при обороне Энджело.

— Не тяни время, Мора! Воплощайся, нам нужно поговорить, — произнес я, глядя на аниму, медленно вьющуюся вокруг замороженного трупа на стальном стуле напротив меня. Пренебрегая правилами безопасности, я приказал не сковывать его и сам вошел внутрь.

Я не первый раз наблюдал вблизи процесс инкарнации в новом носителе, но все равно слегка содрогнулся. Люди недаром боятся Инков — дух, открывающий глаза и говорящий с тобой из тела, минуту назад бывшего мертвецом, навевает экзистенциальную жуть. Это противоестественный процесс, надругательство над природой человека.

Мгновенный проблеск азур-импульса воскрешения. Тело вздрогнуло, перегнулось пополам в спазме рвоты, шумно, болезненно откашлялось. Я молча ждал, стоя напротив.

— Прометей, — наконец хрипло каркнула Мора.

Я отрицательно покачал головой. Моя внешность изменилась, пока она сидела в теневом клинке Кота, но не по этой причине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет, Мора. Не надейся. По-прежнему Грэй.

— Анимафикация носителя… в завершающей стадии… — прошептала она, неотрывно глядя на меня. Артикуляция, как всегда у оживленных, казалась невнятной, к новым голосовым связкам требовалось привыкнуть, — Сколько… прошло времени?

— Шесть с половиной месяцев с момента твоей последней смерти.

— Что… произошло с Кубом?

— Он разрушен.

— Они… вырвались на свободу?

— Да. Но я их поймал и обнулил. И превратил в своих союзников.

Хлестнуло жгучей яростью, настолько плотной и осязаемой, что я слегка поморщился.

— Глупец, — процедила Мора. Она начала медленно вращать кисти новых рук, разминая их. — Думаешь, что победил? Их нельзя изменить. Им место — за Гранью!

— Нам всем место за Гранью, Мора, — ровно, спокойно ответил я, — Мне нужна твоя помощь.

— Источник с энергией «нокта», — произнесла она, разглядывая заостренные ногти-кинжалы со странным символом на каждом, — Пришлось поискать, наверное? Внезапно понадобилась Заклинательница Теней? Я поняла, зачем. Но я не буду помогать тебе. Каждый твой шаг ведет к разрушению, ты еще сам не понял?

Вместо ответа я прикоснулся к ее сознанию, дышащему злобой и застарелой ненавистью — как будто заглянул в змеиное гнездо. Она обвиняла меня, Одержимых, Тьму — но сама мало отличалась от спятивших Святых. Такая же безумная, фанатичная вера, попытка зацепиться за что-то в череде бессмысленных перерождений. Защита от пустоты выгорания, бич мортидо, преследующего каждого Инкарнатора. Долгая жизнь и высокая эволюция — четвертая, пятая, какой она достигла? — постепенно свели Заклинательницу с ума, внушив искаженную картину мира.

— Ты больна, Мора, — сказал я с жалостью, — Мир изменился, а ты не хочешь. Тебя ведет ненависть и злость. Оставь их в прошлом. Я могу тебе помочь. Хочешь?

— Ты говоришь, как он. Я вижу и чувствую Прометея. Ты все ближе к нему, — вдруг пробормотала Мора, — Но ты не он, не он… Странно, странно, странно… Что с твоей душой?!

— Я покажу.

То, что я собирался сделать, не давало стопроцентной гарантии успеха. Даже в нулевом носителе бывшая Заклинательница обладала мощной волей и навыками сопротивления — ее сознание замкнулось, едва почувствовав мой взгляд. Слой за слоем она наращивала скорлупу защиты, не давая мне проникнуть внутрь, заставляя соскальзывать с незримой брони ментальные пальцы.

Мы застыли — оба, напротив друг друга, в беззвучном, но от этого не менее ожесточенном поединке. У меня имелся обширный опыт — я делал подобное с Алисой, Каем, Вороном, Ведьмой и даже Цирцеей — в совершенно другой плоскости, конечно, но для Заклинателя-ментала моего уровня это просто две грани одного и того же клинка.

Сознание Моры казалось змеиным гнездом, дышащее старой ненавистью. Заклинательница люто, бешено боролась, черпая в ней силу. И я не мог ее сломить, не уничтожая как личность. Но мог сделать кое-что другое.

Я резким жестом вытянул руку, прижав пальцы к ее холодному лбу. Ментальный штык переданного импульса пронзил сознание Моры с такой силой, что в реальности проявился след голубого азур-сияния. Это была не попытка взять ее под контроль, а поток сжатой, концентрированной информации. То, что я знал и видел.

Мико: Осторожно, Грэй! Ты можешь уничтожить ее сознание!

Система Стеллара вынесла предупреждение, вполне логично посчитав мои действия атакой на союзный объект. Минус три поощрения — она могла пострадать от азур-шока. Следом снимут звание, но до этого этапа, надеюсь, мы не дотянем…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— ВЫЛЕЗЬ ИЗ… МОЕЙ ГОЛОВЫ! — завыла она, сотрясаясь в конвульсиях, как припадочная. Я не собирался этого делать, только плотно припечатал ее «Психокинезом» и продолжал трансляцию, безжалостно показывая все, что было и есть, все, что я пережил — перерождение Ворона, клятву Одержимых на «Мстящем», поединок с Энеем и смерть Чудесницы, а затем — ухмылку Кота на вершине расколотого Куба, хоровод измененных аним вокруг и всеобщее обнуление пленников Куба.